[525x700]
...Длинные полы плащей бесшумно скользили по начищенным и тщательно выметенным доскам. Двое людей в красном и черном плащах топтались по узкомудеревянному проулку между старых домов, то исчезая средь пестрой толпы, то появляясь вновь. Иногда ожившие персонажи средневековья оставались совершенно одни в сумраке проулка, и тогда становились видны окружавшие их многочисленные дверцы, боковые переходы, лесенки, нависавшие сверху балки и навесы. Нестерпимо запахло рыбой. Соленой треской, кою здесь заготавливали в незапамятные времена? Блад принюхалась... Нет, показалось... Она еще раз смерила недоверчивым взглядом подозрительных плащеносцев, нацелившихся на треногу с фотоаппаратом и поспешила за своей группой в соседний проулок... Воистину Ганзейская набережная, известная всему свету набережная Брюгген, удивляла своей кажущейся новизной и, вместе с тем, древностью. Можно только догадываться, сколько пота и крови было пролито только во имя того, чтобы примкнуть к ганзейским купцам... И сколько соли выпарено, рассыпано, пролито, если даже огонь неистового пожара не взял стоявшие так близко друг к другу дома... Теперь в них ютились разнообразные лавочки, сувенирные магазинчики, музеи и рестораны... И так со временем искажается очень многое...

За этими мыслями Блад вышла к небольшому рыбному базару. Как ни странно, пахло тут достаточно сносно, не очень сильно и весьма аппетитно... Копченое китовое мясо мешалось на прилавках с крабами, а креветки соседствовали с красной рыбой и икрой. Должно быть, рай для гурмана... Блад немного побродила между лавочками, приглядываясь и принюхиваясь. Наконец, они с матерью купили полкило вареных креветок и, очищая их на ходу, отправились осматривать город. А за их спинами, недовольно крича и нагло всматриваясь в посетителей базара, покачивалась на волнах толстая морская чайка...
Невысокие аккуратные домики теснились у побережья, напоминая о стародавних временах. Немного поблуждав по застроенным кварталам, можно было выйти к очередному собору ии церкви (по-местному кирхе), чей шпиль гордо возносился над остальными зданиями... Иные дома ютились у подножия огромного холма, где нынче оборудована площадка, откуда открывается прекрасный вид на город, иные - упрямо карабкались по склонам холмов... Улицы петляли, ныряли вниз к морю, тянулись вверх. Так, после одного из подъемов Блад оказалась у одной из красивейших местных церквей, чей алтарь выполнен из черепахового панциря. Впрочем, как только они с матерью приблизились ко входу, изнутри вышел смотритель и, тщательно заперев дверь, повесил на нее замок в самом деле, чего нечисть в святая-святых пускать?.. Ну что же, с возвышения открывался неплохой вид на город. Почему бы и не полюбоваться, убегающими вниз домами?.. А потом еще раз пройтись узкими улочками, практически лишенными транспорта, спуститься к разбитому на берегу пруда парку, полюбоваться на причудливо изрезанную беседку Грига, увитую цветами, вокруг которой играли дети спасибо, не херувимчики, попытаться найти и все же не дойти нескольких шагов до так называемого "Памятника Птеродактилю" (так прозвали местные остряки памятник одному из своих правителей за необычное воплощение) и вновь затеряться среди узеньких проулков с лепящимися друг к другу домиками... В какой-то момент Блад заметила на стене у самого асфальта черно-белый рисунок, совершенно не напоминавший стандартное граффити. Несколько удивившись, она прошла еще несколько шагов и наткнулась еще на один подобный рисунок. К сожалению, время поджимало, поэтому этот квартал города пришлось покинуть... А так. должно быть там, под ногами, куда многие люди и не смотрят, можно было отыскать еще множество подобных "гравюр".

Успели вовремя, и все же пришлось ждать очередного рейса фуникулера, уносившего людей ввысь на смотровую площадку. А там, под лучами уже клонившегося к закату солнца полюбоваться на живописную панораму многочисленных домиков, рассыпанных по берегу моря. Лучи гнали по крышам солнечную рябь... И это в городе, считающемся Столицей Дождей, где в качестве сувенира можно приобрести дождевую воду или зонтик! Решетка с запечатленными на ней нотами бессмертной музыки Грига, каменные плиты, уходящая вниз дорога, по которой можно и подняться пешком, блестящий на горизонте, едва различимый за островами архипелага Атлантический океан (!) и, опять же, обрыв... только на сей раз огороженный от любопытных туристов а то... одно дело свалится человек в водопад или кому-то на крышу дома Блад несколько жалела о том, что не может задержаться здесь подольше и полюбоваться закатом над Атлантикой в Столице Дождей... Но крохотная модель фуникулера, изображавшая положения своего действующего собрата, уже приближалась к станции, а внизу ждал готовый тронуться в путь автобус. А еще надо было хотя бы добежать до Башни Розенкранц по все той же набережной Брюгген...
Всего два часа... Этого так мало для целого города, но дорога звала...

Никто не опоздал, не потерялся, и группе полагалась за то награда. В следующий раз группа остановилась у шикарного каскадного водопада. Не огороженного, не засиженного туристами. Воды Твиндефоссена ниспадала по многочисоленным природным ступеням... Ступеням или плитам... Блад так сложно было поверить, что эти гладкие, выровненные бруски созданы самой природой без какого-либо вмешательства человека. Не раз и не два вдоль дорог ей попадались сложенные из таких вот кирпечей стены. Тогда она почти не сомневалась в их рукотворности, но теперь... Все же привычные представления сильно искажают восприятие действительности. Блад поднималась по обломкам какой-то древней лестницы, омываемой бушующими бирюзовыми водами. Иные ступени терялись в бурных потоках, другие топорщились острыми сколами, третьи вздымались в своей первозданной монументальности. И фантазия так легко, несколкими штрихами дорисовывала дороги, ведущие сквозь водопад, руины каких-то древних строений, разрушенных неумолимым напором воды. Люди шли по ступеням, а воды спускались им навстречу, и несмотря на близость, они разминались... Неизбежно разминались. Свободные дикие ручьи с ревом диких зверей неслись дальше, огибая возвышавшиеся над ними скалы, на которых теснились человеческие фигуры...