Эту мёртвую жизнь поглощает туман,
Вслед уносится блеф, превращаясь в план,
Обрывая листки беззащитной любви,
Каждый в мире услышал: “Прощай и прости…”

Но “одна” не смогла пережить этот страх,
Одиночество день, следом ночь, лучше прах,
И решила девчонка пролить свою кровь,
Она уверяла: “Мне решил так Господь!”

Вокруг тишина, и лишь мёртвые спят,
Они в предвкушение, что за обряд?
Девчонка ножом рассекла себе грудь,
Порвалась нить и уже не вздохнуть.

Над телом её, уже ворон кружит,
Он чувствует кровь, что по телу бежит.
Но чувствует птица, в ней что-то живое,
В ней что-то кричит, задыхаясь от боли.

Прорываясь на волю, сквозь холодную кровь,
Лезет ребёнок, он рвёт её плоть,
Он не виновен, он хочет лишь выжить,
Но напал чёрный ворон и кровь его брызжет.

Появился ребёнок возле старых могил,
У матери мёртвой он пищу просил,
И как Господь допускает такое?
Кто-то просит жить! А кто оставить в покое…