В школе каждый год девочек заставляли дарить подарки мальчикам на 23 февраля, а мальчиков, соответственно - девочкам на 8 марта. Кто кому дарит - выбирали в основном по списку в классном журнале, или путём лотереи - вытягивания бумажек с фамилиями. В 6 классе одноклассник, которому тогда выпала моя фамилия, с отвращением (меня, как белую ворону и по жизни изгоя, в школе не уважал почти никто) подарил два искусственных нарцисса. Я, в силу своего тогдашнего исключительно негативного восприятия жизни, восприняла это как намёк на мой нарциссизм - некоторым одноклассникам казалось, что я ничтожество, но считаю себя лучше их. Впрочем, так и было, за исключением ничтожества, хотя выглядела я тогда похуже Пушкарёвой, разве что без очков.
Дома я заткнула эти цветы за настенный ковёр. Надо же было их куда-то деть; выкидывать не хотелось - пусть будут, как украшение интерьера. Так они и торчат много лет над моей кроватью - сначала в спальне, потом в зале, где сплю на диване с 2003 года. Иногда, глядя на них, вспоминаю нелёгкие и депрессивные, но всё же иногда прекрасные школьные годы.



В августе 2001 года вырезали воспалившийся жировик с переносицы между бровями (уже не нос, но ещё не лоб). Хирург напевал "К берегам священным Нила..." и говорил, что я смелая, раз не побоялась укола новокаина в бровь. А я чувствовала, как мне разрезают кожу и что-то оттуда выскубывают, но при этом совсем не было больно.
Потом, чтобы вылечить воспаление (была опасность, что оно дойдёт до мозга), неделю держали в больнице и кололи по 5 уколов за раз, отчего мои ягодицы чувствовали себя воздушными шариками, наполненными водой. А мама однажды привела в больницу моих дворовых подружек, и было очень неловко появиться перед ними с пластырем между глаз и жутко распухшим лицом. Мама вечно меня позорила перед сверстниками, считая, что не надо стесняться своей внешности в любом виде (уже молчу о том, что меня дразнили всё детство из-за дурацкой одежды, которую она мне покупала, а сама выбирать я тогда ещё не имела права). В том же 2001 году, только в мае, на похороны моего папы она привела несколько моих одноклассников, а мне для этой нелицеприятной встречи ещё и повязала платок на голову, по-старушечьи завязав его под подбородком, и не разрешала снимать, мол, на похоронах так принято и все должны быть в платках. А одноклассники потом, как водится, ржали, думая, что я люблю носить старушечьи платки.