De I: Что такое музыка для тебя?

Настоящий артист - это ночной путешественник. Он вступает в пространство, где обитают музы. Муза - это женская энергия, а автор - энергия мужская. Между ними должны возникнуть любовные отношения. Муза живет в некоем тонком пространстве, куда входит артист. Он блуждает там на ощупь, стремясь что-то почувствовать, что-то увидеть, встречает музу, и в результате их любовного союза рождается ребенок - музыка. Поэт готов пожертвовать своей жизнью ради этого. Любое настоящее произведение: песня, поэзия - свидетельствует о том, что Бог сотворил это.

De I: У тебя прекрасный голос, почему ты отказался петь?

Я отказался, потому что быть певцом ужасно, а быть хорошим певцом еще хуже. Чем больше ты понимаешь, тем больше страдаешь. Отвратительно быть певцом в оперном театре, где режиссер ничего не понимает, где все делается только из соображений профессионализма, где нет ни капельки крови. Музыка - это утопия. Когда говоришь о прекрасном, но плюешь на жизнь - теряешь истину.

De I: Что для тебя истина?

Это чистое сердце, потому что истина переливается только в чистые сосуды. Если человек, выходя из квартиры за сигаретами, смог бы все время оставаться в сознательном состоянии, он стал бы божественным, но это очень сложно. Это очень высокая сфера жизни, которая смешивается с силой природы через подсознание, и мы можем достичь подобного только через сознательную молитву. Молитва - это не просто наши желания, это еще и революция. Нелогично любить другого, тем более - врага. Ведь ты есть ты - люби себя. Эту нелогичность подтверждают твердость и отчаянность революции. Революция всегда привлекательна, потому что она - утопическое представление о мире, и если сейчас она не совершается здесь как факт, она происходит на другом уровне, на небесах. Как говорил один святой монах: там - царство небесное, и ты к нему лицом.

De I: Какое оно, твое лицо?

Не знаю... У меня много тоски, ностальгии, тишины. Меня обвиняли в том, что я не разговорчивый, не от мира сего, депрессивный, сноб. Все это - очень поверхностные суждения людей, совершенно меня не знающих. В соответствии с их представлениями обо мне - приходится играть чужие роли, изображать веселого парня, рассказывать анекдоты, говорить о неинтересном, находиться с теми, с кем не хочу. Я смиренно отношусь к жизни, кротко. Иногда я сам себя не узнаю. Порой меня это пугает, порой - радует.

De I: Как бы ты хотел выглядеть в глазах окружающих?

...Как ангел ностальгии. Как червяк, который любит желтую бумагу или как монах, проповедующий романтизм. Как отшельник, который пьет кофе и разговаривает с Артюром Рембо и Антоненом Арто... Как грустный и отчаянный любовник, которому на земле больше нечего делать. Сказать можно много красивого. Я хочу, чтобы меня видели через мое творчество, через то, что я говорю, чтобы чувствовали - как прекрасна музыка, рожденная в моей душе. Если бы я сам не был влюблен, я вообще не стал бы этим заниматься, репродуцировал бы что-нибудь мертвое. Я же хочу в себе увидеть небо и лазурный свет.
Когда люди ничего не понимают, мне становится очень одиноко. Нужно уметь видеть и слышать музыку через другие глаза. Приходят какие-то совершенно необразованные люди и пишут обо мне в газетах. Мир, который тебя не понимает, становится привычным. Я привык жить в ужасной ситуации, жить в кругах, которые меня ненавидели, поэтому война - для меня не новость.

De I: Почему тебя не принимали?

Когда меня не принимали, я был уверен, что проповедую истину в музыке. Я был храбрым, таким, какой я есть. Я никогда не любил Доминго, Паваротти, Рене Флеминг - это люди, делающие искусство в джакузи. Разве Паваротти - это классическая музыка?

De I: Для многих послушать Паваротти - большое событие...

Паваротти похож на Келвина Кляйна, которого старые и молодые тетки покупают в «Арбат Престиже». Когда он поет - ангелы не приходят.

De I: А когда играешь ты, ангелы приходят?

Не всегда, но в большинстве случаев - да. Моя музыка не сахар, скажем так. В последнее время мне нравится, что происходит в мире. Однако тоски тоже много, особенно в оперном искусстве. Это самое безобразное из искусств, это даже и не искусство вовсе, а какая-то техника современного спорта. Многие из певцов, поющих в опере, просили меня помочь им, словно я тренер. В общем, огромная тоска и отвращение. На оперы ходят просто больные люди. Купить дорогой билет - для них это хобби. В опере все страсти одинаковы, нет чистоты чувств, сплошной маньеризм. Возьмем некоторые спектакли, в которых поет Монсерат Кабалье или Рене Флеминг. Хочется просто встать и уйти. Ведь существуют в режиссуре Ежи Гротовски и Тарковский, Питер Брук и Куросава? Почему же опера должна быть такой дешевой? У меня есть друзья, которые плачут от того, как ужасно поют хоры, и как безобразно, без утонченности, все это сделано. Вот ты, например, много знаешь известных певцов, чей художественный уровень был бы высок?

De I: Получается, природа дает голос людям не очень высокого культурного уровня?

Голос - не главное. Самое главное - способность управлять, а чтобы правильно управлять, ты должен, прежде всего, иметь вкус и утонченность. А что читают наши певцы? «Код да Винчи» да Пауло Коэльо? Это вообще не литература, как и то, что делают в опере - не музыка. Это никого не трогает. Мы слышим ноты и звуки, а музыки нет. Что-то случилось с музой-музыкой, ее священнодействием. Я не понимаю, какое отношение Каррерас с Паваротти имеют к священнодействию в музыке.

De I: Готов ли ты говорить о Боге?

Я живу БОГОМ. БОГ - всепонимающий. Это - высшая мудрость. Он понимает человека на всех его путях. У нас, православных, принято изучать христианские заповеди. Я из той молодежи, которая мечтает, я до сих пор мечтаю. Я много увлекался эзотерикой, но, к счастью, понял, что нигде ничего не нужно искать... А лучше всего, как сказано: «верь, и не исследуй», - лучше всего просто верить. Но я был очень активен, поэтому для меня был важен поиск.

De I: И что ты понял о себе?

Я понял - насколько мал и беспомощен. Человек в этом мире должен оставить свой нежный отпечаток, свою молодость в этих космических стенах. Как говорят - вечную память. Мы сейчас находимся в этой лаборатории, чтобы построить наше начало в царствии небесном. Этот мир - только проба пера. Здесь мы даем генеральную репетицию, спектакля не будет, это только большое прослушивание. Мы должны знать, насколько эта жизнь фальшива. Истинная жизнь там - в бесконечности.

De I: Жизнь - это черновик?

Самые лучшие стихи пишутся в черновике. Когда через много лет я достаю старые черновики, я вижу, что это настоящее. Человек настолько меняется, что правильно было бы каждую неделю менять имя и фамилию.

De I: Еcлu бы у тебя была возможность полностью изменить свою жизнь, кем бы ты стал?

Не могу сказать. Сейчас меня привлекает идея стать монахом. С другой стороны, я рад, что я Теодор, я ценю то, что дал мне Бог. Я человек, у которого есть свои позитивные и негативные стороны. И я стараюсь, чтобы негативные не влияли на позитивные. Моя позитивная часть - это искусство, которое я сейчас делаю.

De I: Опасно ли следовать за тобой?

ЭТО очень важный вопрос, потому что я нахожусь в мире поэзии. Этот мир опасен для других, в нем все происходит натурально. Там господин Смерть играет на шарманке. Девушки-пророки с ножами - опасны. Но я привык к ним, ко мне они добры. Сон - это возвращение, недосягаемые грезы, путешествие в один конец, когда обратного пути нет.
Это параллельный мир поэзии. Поэтический язык, философия которого - изначальный голос. Голос - логос. Благодаря голосу мы говорим, кто мы есть.
То же самое и по отношению к музыке, которая через голос, через «фоно», показывает нам то, что мы есть. Мы должны говорить об этом, потому что нам необходима коммуникация, общение - общие ощущения, объединяющие нас.
Ощущение сна, очень знакомое нам, но невыразимое, потому что это духовное пространство. Подобные чувства лучше всего выражают музыка и поэзия. Это происходит через «намоленность» звука и слова. Словно электроды, окружающие ядро, древние метафизические сообщения рождают звук и начинают его отражать - так появляется музыка и стихи. Те музыканты, которые своей игрой просто репродуцируют мертвый код, ничего не понимают. Более того, они совершают грех.
Великая работа мечтателя - это сделать плод из воздуха, из ничего создать реальность. Музыка - результат несогласия неба и земли, потому что человек - половина неба, но живет он на земле. Нет четкого и постоянного сигнала, чтобы начать соединение этих противоположностей, но музыка помогает уловить этот сигнал. Когда я был маленьким, мой отец сказал, что если я выучу наизусть таблицу умножения, он подарит мне машинку. И я ночи не спал, учил. Потом мама сказала: если я выучу симфонию Моцарта, я буду летать. И я тоже учил. А сейчас в моей музыке работает правильная табличка умножения этого полета.

De I: Как реагировала твоя мама, когда ей сказали, что ее сын - гений?

У меня очень кроткая семья. Даже сейчас моя мама никогда не скажет, что я гениален. На все что я делаю, она смотрит с радостью и скепсисом одновременно. Она считает, что я лучший в музыке. В 4 года я мог впервые услышать какую-нибудь мелодию и сразу же ее сгармонизировать. В 3-4 года я уже сочинял песни. Иногда я видел себя сверху, тогда я пугался, потому что я - это не я. Меня даже водили к психиатру. Сейчас со мной тоже происходят странные путешествия, иногда я улетаю. Поэтому меня с детства учили управлять энергией, я занимался разными психодинамическими техниками.

De I: Как ты относишься к сознательному рабству, которое выбирают твои поклонники?

Я не согласен, что все происходит именно таким образом. Человек, который входит во взаимодействие с моим внутренним миром, должен быть способен бороться с собственным рабством. Но многие воспринимают жизнь поверхностно. Некоторые люди и вовсе ограничены, они занимаются любовью, не любя друг друга и не желая любить. Они ничего не чувствуют, смеются и плачут просто так. Они одинаково себя ведут, одинаково одеваются и разговаривают. Нам всем необходимо понять, для чего мы живем в этом мире.

De I: Когда ты планируешь остановиться?

Не планирую вообще, возможно, к большому сожалению для многих. Я есть то, что написано на моей визитке, это лучшее определение: Теодор Курентзис, Dreamer of dreams.