Ичиро жил километрах в 30-ти от нашего города. Жил он один , вернее с собачкой неизвестного происхождения. Он снимал квартиру на первом этаже, что давало ему возможность выращивать у себя под балконом свеклу. Еще у него имелся какой-то кусок земли, где росли соевые бобы. Зачем он их выращивал – он и сам толком объяснить не мог, говорил только, что соленые бобы хороши к пиву. Не знаю, может они и правда с пивом хороши, только сам Ичиро пива практически не пил: у него, как у многих японцев, было полное отторжение организмом алкоголя.

У японцев, как у рисоедящего народа, такое часто случается: не принимает организм алкоголь, поскольку какой-то фермент у них не вырабатывается. Русские испокон веков хлеб ели, а хлеб при брожении в организме спирт дает. Поэтому у нас этого фермента в избытке имеется, а бедные японцы от недальновидности своих предков теперь страдают – выпить нормально не могут. Не все, конечно, но многие. Вот Ичиро в это большинство и попал.

Ежегодный обильный урожай сои бедному парню покоя не давал, и начал он от бобов потихоньку избавляться, сплавляя их мне. Пару раз в неделю он навещел нас: пил чай расспрашивал о русских женщинах, какие-то журналы русские сомнительного содержания таскал и просил эти журналы переводить. Журналы предназначались тинейджерам и печатали письма неуверенных в себе юнцов и влюбленных школьниц. Где он их брал – оставалось загадкой, он рассказывал про какого-то друга, который ему эти журнальчики поставляет. Что за странный друг, русский он или японец, Ичиро почему-то говорить не хотел.

Я спрашивала его, зачем он эти письма читает.

- Хочу, - говорит, - русских женщин получше узнать и понять.

- Ичиро, - говорю я, - это не женщины пишут, а девочки четырнадцатилетние. Вряд ли они тебе помогут вообще хоть каких-то женщин понять, если только ты не педофил.

- Нет, - отвечает испуганно, - меня школьницы не интересуют. Только мой друг именно этот журнал мне посоветовал, он мне его и продает.

Понятно…

Каждый раз, приходя в гости, наш японский приятель приносил нам мешок соевых бобов, а поскольку он порой заваливался без предупреждения, то не всегда заставал нас дома, и тогда он вешал свои гостинцы на ручку двери.

Надо сказать, что бобы эти сильно меня напрягали. Дело в том, что в Японии весь бытовой мусор сортируется и выбрасывается строго по определенным дням. Пищевые отходы вместе со сгораемым мусором выносятся на помойку только дважды в неделю, поэтому приходится придумывать, где это все хранить (я например купила большой бак с крышкой, который стоит у меня на балконе). Бак наполняется достаточно быстро, поэтому лишние мешки с бобами создавали дополнительные трудности. Я просила Ичиро прекратить спонсировать меня бобовыми, тот оценил мою скромность, сказал, что бобов у него более, чем достаточно – хватит на всех, и просил по этому поводу не беспокоиться.

Приходит Ичиро как-то вечером, смурной какой-то. Пакет с бобами на тумбочку в коридоре поставил, мнется что-то, в комнату не проходит.

- Что случилось? – спрашиваю.

- Меня твой муж не любит, - мрачно так отвечает.

Вот те раз! Очередной виток маразма!

- С чего ты взял? – спрашиваю.

- Нет, - отвечает, - я точно знаю: он меня не любит, у меня и доказательства имеются.

Ну что ты будешь делать! Не убеждать же парня в том, что мой муж в нем души не чает! Сумасшедший дом какой-то!

- Какие доказательства?!

- А такие, - отвечает, - я сегодня к вашему дому подъехал, твой муж на крыльце стоял. А когда я из машины выходил, он как от меня побежит!

- Ты что, - говорю, - совсем с дуба упал? Он же бегает по вечерам, вот и сегодня бегать отправился. Так что это он не от тебя побежал, а за спортивными достижениями.

Но японец не верит.

- Нет, - говорит, - я знаю, я же все вижу: он тебя ревнует, что я к вам хожу, может быть даже что-то плохое подозревает, поэтому и убежал от меня.

Поразительная проницательность! Ну я слышала, что ревнивые мужья порой за любовниками гоняются, но чтобы от них… Это что-то новенькое… Однако Ичиро парень в принципе был неплохой, не хотелось его обижать, поэтому я не стала говорить, что к нему меня точно ревновать никто не будет. Поэтому предложила не расстраиваться и пригласила в гостинную чай пить.

Ичиро сел за стол, малость успокоился, вытащил свой журнальчик, и мы погрузились в страдания и томления закомплексованных школьниц.

Минут через тридцать, заслышав шум открывающейся двери, Ичиро успуганно начал собираться:

- Пойду, - говорит, - чтобы муж твой чего плохого не подумал.

Логично, ничего не скажешь! Как в анекдоте: муж неожиданно возвращается… Конечно, тут лучше всего сразу же ретироваться, чтобы тот ничего плохого не заподозрил! А если остаться -тогда точно заподозрит.

Как бы то ни было, но как только Олег вошел в комнату, Ичиро засуетился, что-то забормотал и начал свои бумаги быстро в сумку засовывать. Глядя на него, и вправду можно было что-то “нехорошее” подумать.

- Yes, yes, - бормотал он, - It’s time to go… I have to be on time… They are waiting for me…

Ичиро суетливо вскочил со стула и начал бочком, бочком пробираться к коридору. И надо же такому случиться! На спинке стула, где он сидел, оказались шорты моего мужа: японец, когда садился, просто их не заметил.

- Подожди, Ичиро, - закричал ему вдогонку мой муж-юморист, потрясая шортами. – Это не ты штаны на стуле забыл?

В ответ послышался страшный грохот. Это бедный японец поскользнулся на пороге и выпал с той стороны входной двери.

Продолжение следует...