Вообще, после каждой поездки хотелось написать отдельный большой и подробный пост, но всё как-то не получалось. Сначала вроде некогда, потом забываешь, потом впечатления уже чуть-чуть притупились. А, может быть, я просто разучилась писать длинно и складно.
Поэтому пускай будет так. Новые места, где побывалось в этом году.
Касимов - Гусь-Железный (Рязанская область, март)
В Касимове есть всё, что должно быть в городе, который в какой-то момент истории, на радость нам, современным экскурсоводом, оказался внезапно в стороне от всех железных дорог, превратился в глухую провинцию и остался почти в точности таким же, каким был, скажем, в начале 19 века. Есть купеческие особняки, типовые торговые ряды николаевского времени, храм на главной площади, набережная для прогулок. Но есть ещё и то, чего больше нет нигде. Есть целых две мечети, одна из которых ещё времён Ивана Грозного (!). Есть гробница последнего казанского хана. Есть история той самой царицы Сиюмбике, которая доживала в Касимове свои дни, высланная из Казани, разлучённая с сыном, насильно выданная замуж на нелюбимого человека. Есть дивный музей, посвящённый истории истории и культуре касимовских татар, ныне уже почти совсем исчезнувших.
А в 25 км. от Касимова есть Гусь-Железный. Между Касимовым и Гусём весь наш автобус, как водится, задремал и, продирая глаза, никак не мог понять - куда же нас завезли? Огромный храм, которому впору украшать главную площадь даже не губернского, а столичного города, непонятной западной архитектуры каким-то образом оказался в центре рязанского села.
Храм построили потомки Ивана Баташова. Иван и Андрей Баташовы в конце 18 века разделили огромные владения - земли, плотины, сталелитейные заводы - между собой. Андрею досталась наша нижегородская Выкса, Ивану - заводы на речке Гусь, перегороженной тогда каскадами огромных искусственных прудов.
Все легенды про промышленников и богатых помещиков екатерининской эпохи похожи - что про Демидовых, что про Баташовых, что про наших князей Грузинских. Всё как положено - барин, как правило, приверженец европейского просещения, но в то же время жесток и мрачен в духе русского крепостничества. Обязательно алхимик и масон, чеканящий фальшивую монету, содержащий ватагу разбойников и не боящийся полиции. Замурованные заживо люди, затопленные подпольные цеха с сотнями крепостных рабочих. Дворовые девки, с которыми барин сожительствовал и которые после этого пачками топились в пруду, что в господском парке. И так далее, и тому подобное... От Баташова остался дом, огромная плотина, руины завода, огромный парк. Чугунные ворота в парк украшены большой кованной розой - эмблемой рода Баташовых. Потом, летом, все эти жутковатые байки про Баташова услышала весьма оригинально переложенными на стихи и музыку чудо-мужчиной Олегом Фоминым из "Злыдоты". Вот о кончине хозяина завода и его завещании:
У мертвецких у испарин
Собралися слезолеи:
"Кто теперь наш новый барин?" -
"Всё тому, кто одолеет..."
Не помню уже, кто всё-таки одолел - какой из сыновей от не то трёх, не то четырёх жён (причём всех законных!:)). Или, кажется, никто не одолел и все богатства были поделены и промотаны.
Владимир - Суздаль (апрель)
Вот с Владимиром как-то не получилось, если честно. Битых полчаса стояла перед Дмитриевским собором, силясь осознать, что вот это оно и есть - та самая древнерусская архитектура, которой я бредила ещё с восьмого класса. Та самая белокаменная резьба, все смыслы которой ещё не до конца разгаданы и, наверное, никогда не будут разгаданы. А получается как-то: "Да, собор. Да, резьба, да 12 век. И что?" Короче, не укладывается в голове, как прекраснейший собор 12 века может стоять посреди вполне себе современной площади вполне себе современного города (пусть и не столичного). Засада какая-то. Может он ненастоящий? Такой же ненастоящий, как муляжи находок с верхнепалеолитической стоянки Сунгирь во владимирском историческом музее. Короче, не катит.
С Суздалем всё наоборот. Город на берегу речки-переплюйки- всего 9 кв.км. - можно пройти из конца в конец за 20 минут. Не двенадцатый, конечно, век, семнадцатый - зато самый настоящий.
Ворота Ризоположеннского монастыря, на территории которого я ночевала
Куда не поверни голову - хоть на все 360 градусов - в каждой стороне обязательно по церковной главке. Ночевала я тоже на территории одного из монастырей, проходила на территорию через ворота с красивой двухглавой надвратной церковью.
Кремля в Суздале как такового нет. Вернее, есть только его условная территория, не огороженная стенами. А те мощные стены, которые часто принимают за кремль - это Спасо-Ефимьев монастырь. Главный храм монастыря - Спасо-Преображенский - изнутри от пола до купаловрасписан фресками 16 века, отлично сохранившимися. После того, как экскурсовод закончил рассказ в храме, четверо молодых людей в одинаковых чёрных пиджаках закрыли все двери, встали в центре под сводами и пропели несколько старинных духовных стихов. Никто из нас ничего и сообразить не успел - все только ещё раз задрали головы и разглядывали ряды фресок, как будто пытаясь проследить, как скользят и отражаются от них голоса поющих. Но это внезапное чудо разъяснилось после того, как закончилось пение: "Мы певческий коллектив такой-то, лауреаты таких-то и таких-то премий. Если вам понравилось, можете приобрести наши диски на выходе из собора".
Жаль, так и не погуляла по Суздалю ночью. Пришла в гостинницу, думала - повтыкаю часок и встану, а проснулась, когда уже настало утро.
Чебоксары (октябрь)
Не знаю как весь остальной мир, а Чебоксары, определённо, находятся в гуне благости. Всё у них там как-то так, и должно быть. Не большое и не маленькое, а очень соразмерное человеку. Всё обтекаемое, приятных размеров и пропорций. Всё для людей - парки и скверы, велосипедные дорожки, неширокие улицы и смотровые площадки. Фирменные кондитерские магазины и цивильные туалеты на каждом шагу. Вдоль всей Московской улицы, по которой въезжаем в город - велосипедная дорожка. На ней велосипедисты, роллеры, бегуны и просто гуляющие.
Чебоксарский залив со смотровой площадки от Оперного театра. Кстати, вокруг всего залива тоже проложена велосипедно-прогулочная дорожка.
Но самое прекрасное в Чебоксарах - это чувашская национальная вышивка и экскурсоводы Чебоксарского бюро путешествий и экскурсий. Вышивка тончайшая. Кажется, что это тканная тесьма (причём машинная - ниточка к ниточке), ан нет - вышивка. Раньше каждая чувашская девушка к 14 годам становилась первоклассной мастерицей. А что я умела в 14 лет?
В октябре я побывала в Чебоксарах аж три раза и успела перезнакомиться с половиной тамошнего бюро. Экскурсоводы чудесные. Нет, знающих и начитаных везде найти можно, но чтобы так профессионально работали с людьми! Сплошной кайф - сдаёшь группу чувашскому коллеге и дальше только любуешься на его работу. А уж он сам за всем проследит, всех соберёт и, если надо, в колонну по двое построит :) Хороший экскурсовод старой советской школы - это вам не в тапки писать! А потом ещё за чашкой чая во время обеда покалякает с тобой в духе "ой, не говори подруга - у самой муж пьяница", то есть о нелёгких трудовых буднях в сезон. Как-никак, встречаем одни и те же волжские теплоходы с одними и теми же туристами. Рыбак рыбака и всё такое.
Мстёра - Вязники - Ярополч (Владимирская область, октябрь)
С народными промыслами у меня с детства как-то не сложилось. Первая ассоциация - ужасные буклеты, открытки и прочая печатная продукция ещё советских времён с жутчайшей цветопередачей, изображающая всяческую городецкую роспись, палехские шкатулки и тому подобную сувенирную ерунду. Позднее уже прониклась городецкой резьбой, начала разбираться в плохой и хорошей хохломе. А тут, что называется, "экскурсия легла на пейзаж", причём не просто так, а теми самыми мстёрскими красками - осенней листвой, последней пожухлой травой, ярко-голубым небом. Вы когда-нибудь видели нарисованную рябину на настоящих мстёрских шкатулках? Так вот у здания фабрики растёт точь-в-точь такая же.
Богоявленский монастырь, Мстёра
Вязники как город почему-то не произвёл цельного впечатления. Времени было мало, всё бегом. Очень богатый краеведческий музей. Музей поэта Фатьянова - но, к сожалению, моему поколению это имя уже мало что говорит. И даже поколению моих родителей, наверное, тоже. Вот ветеранов Волжского пароходства или заслуженных пенсионеров "ЛУКОЙЛА" туда свозить стоит. Какие песни, написанные на стихи Фатьянова, вы можете назвать? Я раньше - ни одной. Теперь вот знаю, что про "первым делом, первым делом самолёты", "давно мы дома не были" и "когда весна придёт, не знаю" - это его.
Самое большое впечатление - Ярополч, достаточно большой русский город, уничтоженный монголо-татарами в 1237 году. Вернее то, что от него осталось. Осталось с тринадцатого века немало - огромные валы, окружавшие поселение, стоявшее на высоком обрыве над Клязьмой.
Наш видавший виды дрындуль на территории Ярополча
Это археологический памятник, но практически не охраняемый. Наш автобус въехал прямо на территорию города, в разрыв вала, где когда-то стояла башня. Город был сожжён и с той поры здесь никто не селился, жители ушли на территорию современных Вязников. Наверное поэтому над этим местом застыло что-то такое, что сложно объяснить словами. Вот взбираешься на вал, поворачиваешься спиной к городищу, лицом к полю. Такое же специально расчищенное от деревьев поле было перед стенами и в 1237 году. Скорее всего, именно с этой стороны к городу и подходили войска неприятеля. А жители стояли на крепостных валах, как сейчас стою я, и смотрели на них в ту же сторону, в которую смотрю я.
Русеника - Воскресенск - Троицкое (Воскресенский район, ноябрь)
По Воскресенскому району мы ездили года два или три назад, в начале октября. Насмотрелись тогда разных чудес - и живого медведя видели, и древнее русло Волги, заросшее лесом, верхушки которого колышатся почти у самых ног. Были тогда и в Русенихе, где есть остатки поселения железного века, не слишком заметные глазу, правда. Главная красота в Русенихе - это Ветлуга. Вполне соглашусь с Короленко, который называл её самой красивой рекой лесной полосы России. Река извислистая, с красивыми песчаными перекатами. На противоположном берегу среди верхушек вполне уже таёжного леса можно разглядеть одну, самую высокую. Это большая пихта, которая растёт в Троицком. Когда-то жители Русеники ходили туда пешком, переправившись через реку и ориентируясь на эту пихту. А мы пилили в Троицкое на автобусе около часа в объезд, через мост в Воскресенском.
Ветлуга у Русенихи
А вот Троицкое три года назад почему-то не произвело на меня впечатления. В Троицком две деревянные церкви - собственно Троицкая начала 18 века и святых Зосимы и Саваатия конца 19 века, которые стоят на высоком берегу ветлужской старицы. И та, и другая обшиты досками в более позднее время и далеко не сразу производят впечатление старины. Но когда войдёшь в Троицкую церковь, сразу понимаешь что да как. Церковь собрана из громадных стволов лиственниц, каждый, наверное, в полтара раза толще меня. Каждому дереву было лет по пятьсот. То есть получается, что они росли здесь ещё тогда, когда здесь ещё не селились русские и не был основан Нижний Новгород. Поднялись на колокольню (эх, страсть как люблю на всякие колокольни лазить). Внутри она похожа на гранёный стакан, те же огромные стволы и винтовая лестница с тусклой лампочкой. Вообще эта лампочка чуть ли не единственная на весь храм - молельный зал до сих пор освещается только свечами, которые зажигают перед службой в большом старинном паникадиле.
Зосимосавватьевская церковь и старица с колокольни Троицкого храма.
С колокольни видно всё село, церковь Зосимы и Савватия, старица, лес. По преданию, сначала здесь была обитель, основанная монахами-раскольниками, бежавшими из осады Соловецкого монастыря. Троицкая церковь тоже якобы построена ими (хотя даты несколько расходятся). Один из современных историков (не запомнила фамилию) выдвинул в качестве версии следующую историю. Старший сын Алексея Михайловича, ко времени реформы Никона уже бывший взрослым человеком, не принял новой веры и был лишён отцом права на престол. Он тайно бежал на Ветлугу, в Троицкое, где и скрывался долгие десятилетия вместе со всей своей семьёй. Как будто бы это и привело к тому, что именно в Поветлужье и на Креженец стало прибывать столько ревнителей "древлего благочестия". Новый царь, Пётр Алексеевич, якобы знал о существовании старшего брата, боялся его претензий на престол, но ничего не мог сделать - старообрядцы тщательно скрывали своего царя, которого считали настоящим.
Бредовая история, если честно, но очень красивая. Особенно хотелось верить тогда. Как бы это объяснить это настроение? Вы картину "Над вечным покоем" Левитана видели? Ранние ноябрьские сумерки, за спиной уютно горят окна церкви, а впереди - пустота, озеро и лес, лес, лес... И полная тишина - это когда внешняя и внутренняя тишина наконец-то сливаются между собою. Ом шанти шанти шанти ом.
Володарск - Флорищева пустынь (ноябрь)
Последняя в этом году поездка. В Володарске смотрели мельницы и дачу нижегородского купца и промышленника Н.А. Бугрова. В деревянном домике, вывезенным Николаем Александровичем с какой-то выставки (явно выставочный вариант - сплошные маковки, крылечки и балкончики - в любимом тогдашним купечеством ложнорусском стиле) сейчас краеведческий музей. На этой же даче Бугров принимал министра финансов Сергея Юлиевича Витте, которого, по свидетельствам современников, запросто звал Серёжей и любил похлопать по животу. Домик совсем недавно отреставрировали снаружи, краска ещё не успела хотя бы чуть-чуть потускнеть и, зажатый между серым бетонным забором и корпусом современнго мукомольного предприятия, на фоне жидковатого ноябрьского снега смотрится немного странно.
Дачка. Как новенькая :)
Я люблю ездить по монастырям. Дивеевский не в счёт - если честно, я его как-то даже не совсем считаю за монастырь. Макарьевский - тоже, когда в сезон в ворота ломятся по десять групп теплоходных туристов. Только когда последний из страждущих посетить те места, "где Русь издавна на чистоте стоит", торопясь убегает по дамбе в сторону пристани, когда теплоход даёт последний гудок и отчаливает, когда замученные матушки наконец-то отправляются по своим послушаниям или на вечернюю молитву, когда солнце садится где-то в устье Керженца и становится так тихо, что слышно, как корова мычит на другом конце посёлка - вот только тогда начинает проявляться что-то настоящее.
Флорищи
С Флорищеми такое если и произойдёт, то не скоро. А может, и никогда. Казалось бы, не так уж далеко от Нижнего, а вот так запросто не доберёшься. Монастырь находится в лесах, вокруг в тех же лесах понатыкано танковых и авиационных частей и военных городков. Дорога вдрызг разбита тяжёлым гусеничным транспортом. Реставрация ансамбля 17 века идёт очень активно. И опять мы попали туда только в сумерки, под конец программы. Отец Сергий, единственный пока на весь монастырь инок, открывал и показывал храмы. Кроме него там живут ещё несколько послушников и трудников. Кроме восстановления построек, принимают паломников и пекут хлеб. Монастырь сторожит породистая восточно-европейская овчарка. Хорошо чувствуется то состояние, которое бывает лишь в тех монастырях, которые отстоят от ходовых туристических маршрутов и трасс хотя бы километров на тридцать-сорок - совершенно особая тишина. Ведь, согласитесь, снег падает совершенно по-другому, если смотреть на него не через стеклопакет, а через кованную решётку окана 17 века?
Уффф... Мучала этот пост, наверное, месяц... Думала, что про каждый объезд буквально по три предложения - а вот гляди же, набежало. С чувством глубокого удовлетворения нажимаю "ОПУБЛИКОВАТЬ".