Пробелы в голове дают о себе знать толчкообразными наплывами...

Вообще, Чайная Хижина мне, конечно, понравилась, - лаунж, чай, каппучино, бамбук, кальян, ива и прочее создают нереальный для шумного центра уют. Несмотря на близость к Невскому, не слышно даже, как протискиваются меж тесных улочек фуры и лязгают рассыпающимся железом маршрутки.
Аккуратные глиняные чашечки, не смахивающие совершенно на конвейерную работу, "скамеечки" для салфеток, ароматный молочный дым, этнических мотивов картины, тёплый свет, струящийся из-за дубовых досок.
Великолепно.

Да и меня, похоже, навеки вечные там запомнили...
Едва я вышла из Хижины и дошла до середины Волынского переулка, подкосились ноги, - я упала и забылась.
Всё время со мной была беспомощная, перепуганная до смерти Марина.
Я очнулась в полусидячем положении на диванчике, туго-глухие голоса продолжали доноситься из далёкого далека.
Марина взяла меня за руку. Выдержав вполне себе увесистую паузу, тихо вымолвила:
- Ты такая красивая была, пока без сознания лежала: лицо белое, а глаза - тёмные-тёмные... здорово... Но лучше так! Конечно, лучше так; у тебя хоть цвет лица почти нормальный уже.
Будучи не в состоянии говорить, я, не сдерживая смешинки, улыбнулась.
Подъехала скорая... а давление - в области нуля. Температура - там же. Словом, гипотония даёт о себе знать стремительно и безрассудно.
Не слушается голова.
Срочно лечиться.

АГшники любимые, думаю, не скоро мы увидимся.
Да, и... спасибо, Марина, за день. Отличный был день. Спасибо.