А как ревела тогда гроза,
ей было двадцать, она жила.
Бежала голая на балкон,
навстречу небу,
и дождь стекал по коже, белой,
как молоко,
по сердцу, скрытому от зеркал,
от всех на свете, и лишь один...
Он там остался, лишь тень, лишь сон...
Она глотает валокордин,
и закрывает плотней балкон.
Потом блуждает, как тать в ночи,
в хитросплетеньях свох узлов:
- Я не простила... Из всех мужчин...
Я вышла замуж тебе назло!