Машина выехала на трассу. Я опять погрузилась в свои мысли, но на этот раз они были заняты уже не смертью, а моей тетей. Катя была самым дорогим мне человеком. Она была не только моей тетей, крестной, и в последствии, взявшем на себя мое воспитание, но и человеком, заменившим мне всех моих близких и родных.
Я была сиротой. Катя была единственным родным мне человеком, поддержавшим меня, десятилетнюю девочку, у которой родители разбились в авиакатастрофе.
Бабушки и дедушки умерли, когда я была совсем маленькой, я их плохо помнила. Мамина сестра, моя Катя, была очень дружна с моей мамой, они были неразлей-вода. Они были двойняшками, всегда ходили вместе и никогда не расставались, даже когда мама вышла замуж и у нее родилась я.
Когда мне было десять лет, у моего отца умерла мама. Меня отправили к Кате, а родители срочно улетели в Екатеринбург, на похороны. Но не долетели...
Я так и осталась жить у Кати. Своей семьи у нее еще не было, поэтому она с радостью приняла меня и в течение семи лет воспитывала меня, как родную дочь. Она была единственным родным мне человеком, оставшимся на этом свете. Поэтому ее жизнь была мне также дорога, как и моя.

- Предлагаю заехать в лес, но недалеко, и там переночевать. А то я уже устал вести машину, да и темно уже.
- Ну, давайте...
Мы заехали в лес. Остановились.
- Мне лично вот эта полянка нравится. Давайте здесь переночуем.
- Давайте.
Мы вышли из машины. Было уже довольно поздно, и на темно синем бархатном небе высыпали мириады звезд, миниатюрных алмазов. Волшебно! Верхушки сосен качались над нашими головами, из-за ветра в лесу стоял гул.
Юрка достал из багажника сумку с палаткой.
- Ну, кто со мной?

Буквально через 20 минут посреди полянки, неподалеку от машины, стояла милая трехместная палаточка.
- Мальчики - налево, девочки – направо?
- Как всегда!
Мальчишки залезли в палатку, а мы с Юлькой улеглись в машине. Нам двоим там, как раз, хватало места.

Не знаю как Юльча, но я заснула сразу. Мне приснился какой-то странный сон...
Дело было так. Я почему-то гуляла с Димкой по парку. Было уже довольно темно, и мне становилось страшновато. Хотя страх мой был беспричинным, я никак не могла его унять. Мы уже долго гуляли, было часов одиннадцать, и мы засобирались домой. Внезапно, из-за какого-то небольшого кирпичного здания на нашу дорожку вывернула шайка. Все были в черном, накаченные, лысые громилы. У каждого в руках был предмет, способный при определенной сноровке убить человека. У кого-то бита, у кого-то «розочка», у кого-то элементарная, но увесистая палка. Всего их было человек десять, но стояли они кучкой, так что их задних рядов видно не было.
- Эй, чмо, - окликнули они Димку. – Не одолжишь нам телочку в кустах поваляться? По хорошему просим.
Димка крепко взял меня за руку и отвел за спину.
- Не, ребят, вы че?.. – Димка был в недоумении.
- Значит – нет? Мочите его!
- Беги, - услышала я дрожащий Димкин шепот, пред тем как он отпустил мою руку и легонько подтолкнул меня. Вся банда мигом набросилась на него. Я успела бросить сумочку (чтобы не было материальной причины гнаться за мной) и отбежать в ближайшие деревья-кусты и там затеряться. Никто даже не заметил, как я испарилась. Была только одна проблема: на мне было легкое белое платье, которое лихо бросалось в глаза в темноте. Я сделала первое, что пришло в голову, то есть взяла в руки земли и просто измазала свое белоснежное платье. Теперь я была не так заметна, и они не смогли бы меня разглядеть. Зато я их видела. И Димку...
Эти свиньи пинали уже лежащего на земле Димку ногами, тут вверх взмыла чья-то бита и, вертикально опускаясь вниз, сильно ударила Димке в грудь. Кто-то тяжелым гриндером наступил Димке в лицо. Из беснующейся толпы бритоголовых сразу послышалась реплика: «Ой, извини, я случайно!» и пьяный гогот. Мне было больно на все это смотреть. Меня добивало чувство собственного бессилия. Я не могла даже никуда позвонить! Ведь мой мобильник остался в сумочке...