Явление 1/2 ансамбля Oasis состоялось в Москве в минувшую субботу. На "полуакустическое шоу" (как было заявлено на афишах) Ноэла Гэллахера и Джема пришло около трех с половиной тысяч человек. Очередь в клуб "Б1" заняла почти весь тротуар улицы Орджоникидзе, и ее хвост трепали проносившиеся в сторону Ленинского проспекта иномарки. Большая часть народа достигла заветных металлоискательных рамок примерно к декларируемому началу концерта (которое таковым вовсе не оказалось, о чем - далее), причем товарищей в явном подпитии, на входе "заворачивала" охрана (отдать 2 тысячи за билет, потом, не выдержав, нахрюкаться и остаться вне праздника - довольно обидно). Тверезые же зрители, попав внутрь клуба, обнаружили его мало отличающимся от безвременно почившей в бозе Горбушки (ну, разве что ремонт поеврее, да фонариков побольше). Еще одним отличием "Б1" от легендарной площадки в Филях были барные стойки у противоположной сцене стены зрительного зала. И, логичнее всего было бы предположить, что именно они (а, точнее, желание повысить продажи) стали причиной задержки концерта на 2 часа. Трюк сработал, и потная разгоряченная толпа взалкала, ринулась и раскошелилась (стакан пивка - 200 р.) на радость хозяевам заведения. Прямо пропорционально количеству вливаемой в желудки жидкости выросла очередь в WC. Опорожнившиеся и веселые, любители брит-попа с новыми силами присоединялись к скандированию "Noel, Noel", терзанию надувных мячиков, реящих над головами, лобзаниям со своими
женщинами и тому подобными времяубивательным поступкам.
В 22-15 на сцену вышла разогревающая команда с затейливым (а потому плохо запоминающимся названием). Ничего особенного для разогревающей команды показано не было - водрузившаяся на стул и явно экономящая жизненную энергию блондинка пела что-то cardigans-подобное усталым (или просто плохо выведенным на пульте) голосом, жизнерадостный басист в куртке цвета хаки и кепке улыбался сзади, воодушевляясь непонятными, но такими бодрыми выкриками из зала: "Пошли на хуй!", "До свидания!", "Хватит!!!", толпа плавно перетекала от бара к сцене, ожидание сгущалось. К чести разогревающей группы, они не успели слишком наскучить аудитории (а для этого нужен талант, пожалуй даже больший, чем для умения слишком понравиться), через минут 15-20 на сцене засуетились техники и стало ясно - пришествие грядет.
Гэллахер настал еще минут через 10. Он был в кожаной куртке, его начёс на голове казался пышнее обычного, мимика лица напоминала позднего Оззи. Сгорбившись, зарывшись носом в струны гитары, герой начал выдавать хорошо рассчитаную программу. Сначала шли не очень раскрученные, либо относительно новые вещи, но, по мере продвижения к середине сета, великий и ужасный Братец подпустил шлягеров, причем явно завелся сам, начал двигать плечами, открывать рот пошире, в общем - подавать признаки жизни. Отдохнув на Wonderwall (хоровое пение зала позволило голосовым связкам Ноэла пофилонить), он вдарил серией из Sad Song, Don't Look Back In Anger, Don't Go Away - и стало понятно, что Oasis не менее русская народная группа, чем какой-нибудь Чайф. Правда, некоторых хитов слушатели так и не дождались - Stand By Me, Supersonic и Live Forever остались лежать невысказанными где-то в недрах Ноэла.
Состав аудитории был довольно разношерстным - двадцатилетних и приближающихся к тридцатнику было примерно поровну (не удивительно, ведь годы брит-попа пришлись на начало девяностых), женщины в кофточках с Черкизона соседствовали с быдловато-англофильской молодежью, которая в свою очередь сочеталась с индивидуумами, не чурающимися салонов красоты. Особое умиление вызывал плотный мужчина с загривком, плачущим о золотой цепи, в окружении нескольких дам. Он, словно самец во время гона, зорко следил за тем, чтобы никакой случайный брит-подросток не вклинился в его стаю-гарем, и чуть только это происходило, сразу угрожающе рычал и вращал глубоко посаженными глазами (а то и желваками/кулаками). Причем, пение Гэллахера его, похоже, интересовало мало (а может, просто не оставалось времени, ибо расчистка места вокруг себя на рок-концерте, это, скажу я вам, архисложная задача).
Тем временем, музыканты пару раз кокетливо удалялись за кулисы, выходя на прогнозируемые бисы, пока не удовлетворили всех страждущих, после чего помахали всем ручкой и канули.
Удручающая организация выхода зрителей (выпускали народ очень маленькими порциями, из-за чего в узком проходе возникла невиданная давка) дала время поразмышлять об итогах действа. Вот основные выводы:

1. Ноэль Гэллахер превратился в нечто среднее между Юрием Шевчуком и Бобом Диланом. Бунтарь и буян остепенился, превратился в барда, причем, с отчеливо проглядывающими чертами Дядьки Всея Британской Музыки (например, в одном из эпизодов концерта он снялся с насиженной скамеечки, подскочил к сессионному барабанщику и сделал ему гневный выговор - типа "Эээ.. не так играешь!!!") Черты современного Гэллахера-старшего - отсутствие суеты, уверенность, основательность, благодушие, придали его образу новые грани. Причем, музыкальная составляющая от этого не пострадала, даже наоборот - играло и пело трио весьма и весьма прилично.

2. Исходя из первого, можно сделать второй вывод. Группа осваивает маленькие площадки, отходя от стадионного формата. Сложно сказать, являются ли сейчас Oasis желанными гостями на форумах вроде Glastonberry, но, можно предположить, что теперь им это не очень-то нужно (что, вкупе с почти утихшей скандальностью, становится довольно рискованным в плане сохранения широкой популярности), и, кажется, что вектор развития взаимодействия с аудиторией теперь задан другой.

3. Можно биться об заклад, что Гэллахер и Ко не способны на
эксперименты вроде тех, что выдал Дэймон Элбарн. Скорее всего их век так и пройдет в том поле, на котором они и начинали пастись. И, чем дальше, тем сильнее их творчество будет становиться раритетом, неким окаменевшим памятником эпохи.

В любом случае, всем, услышавшим Ноэла и его друзей этой весной в Москве, можно только порадоваться, что явился он перед ними в самой что ни на есть зрелости, а не в старческом маразме, как это частенько происходит в нашем удаленном от центров западной цивилизации вигваме.