Да, я разогналась и уже пости закончила весь фик.

Маленький зеленый листок. Глава 6
В то время как объективно такой отрезок времени называется небольшим, даже меньше недели, для того, кто ждет чего-то, шесть дней могут быть подобны вечности.

Она вполне прилично смогла занять свое время, даже выполнила трехдневную миссию по сопровождению одного богатого бизнесмена в страну Травы(которая, как она чувствовала, была недостойна ее навыков, но зато хорошо подошла по времени), но это все еще давало ей три дня до того, как она сможет снова увидеть его.

Еще три недели назад, если бы кто-то сказал Тентен, что через месяц она будет фактически скучать по компании Канкуро, она бы просто ударила говорившего. Причем неоднократно.

Но как в итоге оказалось, ее самый большой противник, кажется, очень медленно становился ее лучшим другом.

Она никогда бы об этом не подумала перед их своеобразным отдыхом друг от друга. Возможно, она стала расценивать его как друга после их последнего столкновения, когда они сидели до безбожного времени, до самого утра, просто разговаривая обо всем и ни о чем; на этот раз просто наслаждаясь компанией друг друга; но конечно же она не сочла бы его своим лучшим другом.

Пока она не поняла, что примерно в девять вечера, когда обычно она уже отправлялась в путь, чтобы увидеть его, ее охватывало странное беспокойство. К полуночи, когда они обычно встречались, с ней случался краткий приступ непонятной депрессии, и если она не занимала себя какой-то работой, то он очень быстро выливался в плохое настроение. Ее товарищи по команде быстро усвоили этот урок во время своей миссии в страну Травы и с тех пор Тентен стала тренироваться по ночам только для того, чтобы было чем себя занять.

Она, к тому же, так и не смогла вернуться ко сну в нормальное время. Она не чувствовала себя усталой примерно до половины четвертого утра. Она знала, что это очень нездоровая привычка, но даже если она пыталась в это время спать, то все заканчивалось тем, что она лежала, глядя вокруг и размышляя о том, как бы ей хотелось бороться с ним снова.

Размышляя о том, как проходит его миссия? Действительно ли она была опасной?

Вернется ли он? Думая о его пальцах в своих волосах, об ощущении его кожи. Размышляя о том, что в следующий раз, когда она увидит его, она собирается выбить из него всю дурь за то, что совершенно разрушил ее привычный образ жизни.

Ее друзья и семья становились все более и более заинтересованными. Было странно, что каждый вечер она уходила около девяти и не возвращалась почти до четырех утра, а иногда и позже, но никогда никому не говорила куда именно она уходила или с кем встречалась. Ли и Неджи какое-то время не было и не слышали о том, что она так сильно изменила свои привычки, пока не было уже слишком поздно что-то менять. Неджи, конечно же, совершенно об этом не заботился. Но Ли был очень заинтересован. Однако, каждый раз, когда он делал попытку поговорить с ней об этом, она меняла тему. Он даже предлагал попросить для них длинную миссию, которая позволила бы им надолго покинуть Коноху, чтобы дать ей шанс избавиться от привычки отсутствовать дома по ночам и дала бы им возможность поговорить… но Тентен отказалась, сказав, что у нее было кое-что, что она должна была сначала сделать и что длинная миссия не входит в ее планы, пока она не закончит поставленную самой себе задачу. Ли пытался выудить дополнительную информацию, но это был максимум того, чего он смог добиться.

Чем же она занималась каждый день по пол ночи? Она встречалась со своим спарринг-партнером, тем, кого она упоминала раньше? С тем, который принес ее Ли однажды ночью сильно пораненную и со следами яда? Если так, почему они не могли встречаться днем? Он знал, что график Тентен не был настолько загружен, чтобы она не могла встречаться с ним днем, но Ли совершенно ничего не знал о ее спарринг-партнере.

Возможно, тот был слишком занят?

Или, что было гораздо более вероятно, они пытались сохранить тайну.

Но Ли даже не мог себе представить, почему. Для него это казалось бессмысленным, почему они должны были скрывать свои тренировки, раз они были хорошими спарринг-партнерами, а ведь они были, судя по тому, насколько Тентен стала сильнее за последнее время и по тому, как сильно она реагировала на его присутствие и отсутствие. Итак, почему же нужно было держать это в тайне? Тентен смущалась? Или за этим скрывалось что-то серьезнее, что должно было остаться в тайне из-за страха, что их странным отношениям будет нанесен ущерб?

Многие из ее близких друзей серьезно думали о том, чтобы проследить за ней ночью, только чтобы увидеть куда именно она уходит. Но они все достаточно уважали ее право на личную жизнь, чтобы отказаться от этой идеи, полагая, что она в конечном итоге сама скажет им, когда будет к этому готова.

И все же они надеялись, что это будет раньше, чем позже.

Наконец, после всего ожидания и нервов, настал шестой вечер. Тентен все утро откровенно нервничала, и по мере того как солнце медленно двигалось по небосклону, неуклонно приближая вечер, эти чувства только усилились и каждая минута, казалось, занимала три. Пока она не решила выйти пораньше прежде, чем кто-то из домашних решил ударить ее до потери сознания только чтобы воспрепятствовать ей бегать из угла в угол, барабанить пальцами по столу, болтать ногами и иными способами раздражать окружающих.

Так что она оставила дом около 8 вечера, хотя была готова еще за три часа до этого. Она даже четыре раза перепричесывалась, закалывая волосы и снова распуская их для того чтобы исправить какой-то недостаток в прически, видимый только ей одной, хотя основной причиной этого было убить время. На ней была ее обычная одежда, блуза в китайском стиле и темные штаны, но она переодевалась несколько раз, прежде чем принять окончательное решение.

Она была вооружена до зубов, нося оружие в открытую и тайно, чтобы удивить его и даже привязала к спине острую как бритва катану, и даже имела в запасе пару интересных идей, которые могла бы использовать во время борьбы, которые, она совершенно не понимала, почему не использовала раньше.

Несмотря на то, что большую часть прошедшего времени Тентен была немного раздражительной, она была рада этой шестидневной паузе. Она больше тренировалась в одиночку и устраивала спарринги с Неджи и Ли, во время которых ей пришло несколько хороший идей о том, что именно использовать против Канкуро в следующий раз, когда они боролись.

Тентен широко улыбнулась самой себе, в то время как мчалась тени деревьев. На сей раз, она могла действительно удивить его.

В то время как она была в пути, она мысленно пробежалась по всем сценариям борьбы, которые возникали в ее голове, удостоверяясь, что не упустила ничего, что могло бы произойти, учитывая и то, что Канкуро может принести с собой Куроари снова, в дополнение к своей Карасу. А учитывая, что иногда сам Канкуро участвовал в борьбе вместо того, чтобы управлять боем из укрытия, все это давало ей осознание, что в самом худшем случае, она будет одна против троих.

Ее губы изогнула ехидная улыбка. Даже в этом случае, она это чувствовала, она могла победить. Тентен тихо хихикнула, упиваясь своим волнением и планируя свою победу, и время летело все быстрее.

Хотя, возможно, даже слишком быстро. Когда она примчалась туда, где они обычно встречались, ей пришло в голову, что она появилась на час раньше. Теперь она должна была бы сидеть без дела в кустах и ждать его в течение часа, а то и больше, если он опять опоздает. Но при всем этом ей радостно щекотало нервы то, что на этот раз она пришла первой. На этот раз она могла заманить в ловушку его. Она могла скрыться в ветвях и ждать его прибытия, ожидая, когда он попадется в расставленную ему ловушку и использовать свою новую тактику, пользуясь неожиданностью своего нападения, на этот раз сама воспользовавшись преимуществом внезапности.

Она ухмыльнулась этой идее. Не было никакого способа, которым ее идея могла провалиться.

Если не произойдет чего-то невозможного. Что, как раз и произошло.

- Ну, - послышался ошеломленный и слишком знакомый голос, - Ты рано.

Тентен чуть не упала, когда услышала его. Застыла на месте и в шоке на него уставилась. Почему этот ублюдок появился настолько рано, разрушая все ее планы?

- Ты тоже, - ответила она, приведя чувства в порядок, и добавила с ухмылкой, - Ты так сильно хотел видеть меня?

- Не так, как ты меня, - усмехнулся он ей и пригнул на ветвь ближе, чтобы лучше ее видеть. Тентен на самом деле была немного удивлена тем, что он снова был без своей раскраски. За исключением перевязанной Карасу, небрежно перекинутой через его плечо, Канкуро выглядел точно так же, как в последнюю их встречу, в ночь, когда они решили отложить свою борьбу. Легкий румянец окрасил ее щеки.

- Ну, я хотела устроить несколько ловушек, но ты пришел и разрушил мои планы, скучая по мне слишком сильно, - игриво прокомментировала она, упираясь одной рукой в бедро. Подняв на него глаза, она тихо заметила, - Ты сегодня без раскраски.

- О, ты заметила, - ответил он небрежно, как будто это была самая очевидная вещь. – Да, без нее. А что? Тебе больше нравиться с ней?

Тентен покачала головой, застенчиво улыбаясь. – Нет. Так лучше.

Он слегка ей улыбнулся. – я так и думал, что тебе так больше нравиться.

- О? – она приподняла бровь, - Именно поэтому ты так сделал? Хотел произвести на меня впечатление?

- Конечно.

Этот ответ был ожидаем. Она действительно ждала от него чего-то подобного. Уперев руки в бока, она ответила с плутоватой улыбкой, - Ты меняешься рядом со мной, Канкуро?

- Конечно, все что угодно, чтобы сделать тебя счастливой, - усмехнулся он, безразлично пожимая плечами. – Я просто подумал, что для тебя легче относится ко мне серьезно, когда ты видишь мое лицо.

Тентен бросила на него любопытный взгляд, поскольку он продолжил с легкой улыбкой. – Тебе так легче отделить меня от моих брата и сестры.

К его удивлению, Тентен усмехнулась и покачала головой. Он был немного оскорблен, пока она не подняла голову и тепло ему не улыбнулась.

- Ты придурок. Я давно о них забыла. Это только между нами.

Канкуро усмехнулся. Черт возьми, он скучал по ней.

- Но это не значит, что ты должен начать снова раскрашивать свое лицо краской,- продолжила она, раздраженно пересекая руки на груди, - Или мне придется лично стереть ее.

- О, обещаешь?

Она ухмыльнулась ему. – Идиот. Давай уже начнем бой.

- Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО скучала по мне, - радостно ухмыльнулся он, сбрасывая Карасу со спины и шумно ставя ее на ветвь рядом с собой. – Готов, когда ты.

- Я готова уже несколько дней!

С этим утверждением, ее рука нырнула в мешочек, и она полетела к нему, через секунду оказавшись рядом с ним с кунаем в руке, а еще миг спустя кунай погрузился ему в лоб, прямо между сузившимися глазами.

В течении краткого мига ее сердце остановилось, ожидая что он дернется. Но шок быстро прошел, когда она сообразила, что не было никакой крови. Рука Канкуро поднялась к лицу и схватила кунай. Песок начал отпадать с его кожи и оболочка быстро распалась, показывая Карасу с большой трещиной во лбу, где только что находился кунай, который она рывком выдернула.

Рядом с ней, перевязанная фигура, которую Тентен раньше принимала за Карасу, внезапно распуталась от связывающих ее бинтов и они упали к ногам Канкуро. Стоя спиной к ней, он чуть обернулся и злобно ухмыльнулся и быстро исчез в темноте, чтобы управлять своей марионеткой с безопасного расстояния.

Теперь с одним из кунаев Тентен в одной из четырех рук, Карасу кинулась вперед на нее. Гибкая девушка быстро отскочила в сторону и прошла за спиной марионетки, погружая лезвие в механизм, который заменял марионетке коленный сустав. Отпрянув, она пробежала несколько ярдов, когда Карасу обернулась к ней, открыв свои запястья и демонстрируя ядовитые лезвия.

Девушка усмехнулась про себя, наблюдая, как марионетка пыталась идти вперед с неработающим коленом. Пока что все указывало в пользу Тентен.

Но колени были тем, в чем марионетка не обязательно нуждалась. Карасу полетела к ней, пытаясь вонзить в нее лезвия. Тентен блокировало одно своим кунаем, вторую конечность марионетки ей удалось схватить свободной рукой. Но у Карасу оставалось еще свободными две конечности. Прежде чем марионетка смогла использовать это преимущество, она со всей силы отбросила от себя две конечности марионетки, подаваясь назад. В прыжке она постаралась с максимальной силой ударить марионетку в челюсть.
Во все стороны полетели щепки и даже отвалились достаточно большие куски, показывая часть той угрожающей начинки, которую Канкуро поместил внутрь Карасу, но кроме мгновенной потери баланса, марионетка оказалась незатронутой. Она чертыхнулась про себя, вставая. Так или иначе, ей слишком легко было забыть, что она дралась с существом, у которого отсутствовали нервы, и которое не чувствовало боли. Мгновенно, марионетка понеслась к девушке. Сила удара Карасу была такой, что девушка пролетела несколько ярдов и упала на спину. Тентен вздрогнула, когда ударилась спиной о твердую землю. Когда она пришла в себя, то с удивлением увидела, что Карасу все еще стоит на ветви дерева, достаточно далеко от нее. Ее механизмы устрашающе трещали, и фигура странно дергалась. Тентен смотрела с любопытством, а потом с ужасом увидела, что из деревянных конечностей выскочило по несколько стальных лезвий. Каждое из тонких серебристых лезвий мрачно мерцало в слабом лунном свете, несомненно, впитав кровь от выигранных сражений и обещая ужасную смерть.

Тогда, неожиданно, конечности стали вращаться, достигая ужасной скорости и многократно увеличивая опасность.

Тентен никогда не видела такого прежде. Это всегда было одной и способностей Карасу или это было нововведение, которое было создано во время их разлуки?

Марионетка, закончила приготовления, и эти ужасные, вращающиеся лезвия полетели к пораженной девушке. Тентен должна была сконцентрироваться или ей пришлось бы узнать, что такое побывать под лезвиями этого гигантского деревянного блендера, мчащегося к ней на огромной скорости. Быстро, как только могла, она сформулировала план. Лезвия вращались не из-за чакры, а из-за механизма, встроенного в марионетку. Если бы она могла помешать механизму вращаться, от лезвий было бы гораздо проще уклониться.

Тентен сжала зубы и достала кунаи из специального запаса. Поскольку Карасу была всего в ярде от нее, она освободила их из зажимов, и они, сопровождаясь залпом сюрикенов, устремились к марионетке. Оружие попало в механизмы Карасу, блокируя механику и останавливая вращение лезвий с громким визгом и ливнем искр, с которыми металл ударялся о металл. Направление движения марионетки сместилось, и Тентен отскочила в сторону, когда Карасу ударилась в дерево и упала прямо на землю, утратив способность использовать конечности.

Это было как раз в тот момент, когда были активизированы печати, которые Тентен поместила на кунаи и они взорвались.

Тентен рассмеялась коротким, злым смехом, когда деревянная марионетка полыхнула огнем. Тогда она достала из-за спины катану. Прежде чем марионетка могла найти способ подняться и бороться с девушкой в виде большого огненного шара, она помчалась к ней и со всей силы погрузила меч в спину Карасу. Дерево раскололось, когда лезвие прошло сквозь марионетку и землю под ней. Она еще надавила на рукоятку, чтобы пришпилить марионетку к земле и для надежности сделала с ее конечностями тоже самое кунаями, эффектно пришпиливая ее, сломанную и горящую. Каждое движение, которое пыталась сделать марионетка, было напрасным, поскольку дерево горело, показывая все скрытое оружие и раскаленный механизм, скрытый в нем.

Тентен посмотрела на деревья, где она последний раз видела Канкуро и мрачно ухмыльнулась. - Я надеюсь, ты принес свою вторую, потому что эта мертва.

Как будто в ответ, темная фигура метнулась вниз от ветвей, и Канкуро приземлился перед ней. Не говоря ни слова и не тратя впустую ни секунды, он надвинулся на нее, вынуждая принять ближний бой. И выражение его лица ясно говорила, что он не был счастлив от того, что только что случилось.

Каждый из них вынул по кунаю и ударил, блокируя оружие второго. Тентен отскочила назад и бросила в него горсть сюрикенов, от которых он изящно уклонился, в ответ бросив в нее кунай. Она отпрыгнула назад, и оружие воткнулось в землю перед ней и затем, внезапно, взорвалось облаком фиолетового дыма.

Тентен быстро определила, что это яд. Она резко выдохнула, стараясь, избавится от любого яда, который она, возможно, вдохнула, затем, закрыв нос и рот, выбежала из смертельного дыма.

Канкуро предвидел, куда она кинется, ища спасения, и постарался блокировать ей дорогу, и оказался прав. Она мчалась непосредственно к нему, и он выставил вперед кунай, погружая его в ее живот.

Он знал, что совершил ошибку в тот момент, когда горячая кровь хлынула из раны прямо на его руку, окрашивая ее в глубокий красный цвет.

Она всхлипнула и задохнулась, глаза широко распахнулись, заполненные шоком и болью, и поскольку он выдернул лезвие с громким хлюпом, она вздрогнула от боли, колени ее подогнулись, и она начала оседать прямо перед его глазами, казалось ее падение длилось вечность.

Ее спина ударилась о землю, глаза все еще были широко распахнуты, кровь продолжала литься, а Канкуро все еще стоял. Окровавленный кунай выскользнул из его влажных пальцев и с громким стуком упал на землю, и Канкуро думал и не мог понять, что ему делать с такой победой.

О, черт. О, черт. Ты должна была блокировать его, ты идиотка! Тентен! Ты в порядке? Этого не могло произойти. Ты не настолько глупа! О черт, кровь. Кровь все еще идет. Что, черт побери, я делаю! Она дышит? Она в сознании? Черт! Что я- Черт!

Его дело, казалось, не могло понять, как двигаться, а разум все еще не мог постигнуть случившееся. Должно же было быть что-то, что он должен был сделать в этой ситуации, но он не знал, что именно. Остановить кровотечение! Он должен был остановить кровотечение! Тогда он вспомнил о бинтах, которыми он обматывал Карасу. Если он что-то не сделает быстро, Тентен умрет.

Так быстро, как мог, он нашел бинты и притащил их туда, где она лежала. Дрожащими, скользкими от крови руками он задрал ей блузку, открывая глубокую, беспощадную рану на животе, обнажающую порванную плоть, кровь стекала маленькой лужицей под девушкой. Он резко втянул воздух, один вид на нее причинил ему боль, и попытался обернуть бинты вокруг ее раны, но кровь даже не собиралась останавливаться и его паника начала нарастать. В последний раз, когда он видел так много крови, человек умер.
Он сжал зубы и его тело застыло, когда мощная волна страха пробежала по нему.

Чертов яд. Тот кунай был отравлен. О боже, почему я сделал это! Почему я принес отравленные кунаи! Это так глупо с моей стороны! Я никогда, не хотел на самом деле ее УБИТЬ! Ты глупая девчонка! Черт!

Горячие слезы проступили в углах его глаз, но он отчаянно проигнорировал их, поскольку должен был сосредоточить все свое внимание на ее ране, но кров продолжала литься, пропитывая бинты, и вскоре чистые бинты должны будут закончиться и плюс еще был этот яд и, о черт, как долго потребуется ему, чтобы убить человека? Разве она не избавилась от большей части этого к настоящему моменту?

Озарение.

Противоядие. У меня же есть чертово противоядие. Ты не работаешь с ядами, если у тебя нет противоядия!

Он неуклюже начал шарить у себя по карманам, неловко работая мокрыми от крови руками, чувствуя, как его одежда пропитывается ее кровью, тяжело дыша, и холодный от паники пот заливал его лицо. Черт! Где же оно! Он взял его вообще с собой? Почему он никак не может найти его! О боже, у него не было на это времени, О Иисусе, она же умрет.

Наконец, он извлек из своей одежды на свет небольшой пузырек с цветной жидкостью. Он облегченно вздохнул и аккуратно попытался отвинтить крышку. Глубоко вздохнул, напрасно пытаясь себя успокоить себя так, чтобы не пролить все содержимое, дрожа слишком сильно, затем свободной рукой приподнял голову Тентен так, чтобы вылить жидкость в ее рот.

Не умирай.

Не умирай.

Независимо от чего, не умирай!

Если ты хочешь когда-нибудь увидеть своих друзей…

Если ты когда-нибудь хочешь оказаться лицом к лицу с Темари…

Если ты когда-нибудь хочешь бороться со мной снова!

Глотай это! И даже не СМЕЙ не проглотить!

Проклятье! Не делай этого!

НЕ УМИРАЙ!

Ее горло пропустило жидкость, и Канкуро возблагодарил Бога за то, что он благословил его. По крайней мере, о яде он позаботился, но он не знал, было ли уже нанесено какое-то необратимое повреждение или нет. Он не мог мыслить достаточно ясно, чтобы подсчитать это.

Теперь было только гигантская зияющая рана на ее животе, и он продолжал зажимать ее рукой, но это только продолжало выдавливать из нее больше крови, неужели она вытечет вся? Он не мог сказать, была ли она жива или мертва, ее кожа была настолько бледна, но никто не собирался придти на помощь и не было ни одной больницы на расстоянии многих миль, а он в одиночку был не в состоянии ей помочь, это было совершенно ясно.
Он должен был доставить ее домой. СЕЙЧАС ЖЕ.

Но они были на расстоянии трех часов от ЛЮБОГО населенного пункта во все стороны, будет ли она все еще жива через три часа?

Это не имело значения, не было никакого времени. Он быстро взял девушку на руки, бинты теперь, наконец, казалось, начали сдерживать большую часть крови, но времени, чтобы думать, не было совершенно, он мог только бежать. Таким образом, Канкуро бежал. Он бежал с такой скоростью, как мог. Он бежал с такой скоростью, как мог, в том направлении, перед которым оказался, потому что колебание могло бы стоить ему ее жизни, и он не мог позволить себе этого. Он молился и бежал и сделал трехчасовой путь к Конохе меньше чем за два часа.