И снова...
Маленький зеленый листок.

Придавленная.

Темари зашла в гостиную и к своему удивлению обнаружила в ней полный беспорядок. В центре комнаты, на полу по-турецки сидел Канкуро, с куском проволоки в зубах, отверткой вворачивая какой-то болт в Карасу. На нем была его любимая ‘удобная’ одежда, черная футболка с личным знаком на груди, простые черные штаны и никакой краски. Светло-каштановые пряди волос, которые выбивались из глупого маленького конского хвостика у шеи, торчали во все стороны вокруг лица. Его внимание было полностью сконцентрировано на том, чтобы вновь прикрепить голову Карасу на положенное ей место, раскосые глаза были сосредоточены на механическом кошмаре перед ним. Различные части марионетки окружали Канкуро, включая почти полностью опустошенный комплект инструментов, шурупы и болты, винтики, опилки, щепки и неиспользованные куски дерева.

Темари раздраженно покачала головой, переступая весь этот беспорядок и кладя небольшую белую коробку рядом со своим младшим братом.

- Если тебе даже пришло в голову, что я буду это все убирать, то советую подумать еще раз, - обругала она его. Канкуро вынул проволоку изо рта и, не поднимая глаз на сестру, раздраженно ответил.

- Я сам могу убрать за собой, Темари.

- Почему ты не занялся этим в Мастерской?- спросила она, скрестив руки на груди. “Мастерской” уже долгое время называли “Комнату Канкуро”. И никому не приходило в голову удивляться этому, поскольку именно так он к ней и относился. Уборщицы сдались годы назад и даже не рисковали приближаться к ней.

- Места нет,- отрывисто ответил он, пытаясь ее игнорировать, потому что в это время искоса смотрел на крохотный винтик, пытаясь удостовериться, что он хорошо держится. Темари снова закатила глаза. Его оправдание было вполне разумным. Она видела его комнату. Она походила на кладбище неудавшихся экспериментальных механизмов, сломанных марионеток и кучи разнообразных запчастей. Выглядело все это по настоящему жутко, и Темари не понимала, как он мог там спать, в то время как куча глаз и просто пустых глазниц смотрят на него всю ночь. И пришла к выводу, что ее братья – причем оба – внушают тревогу.

Она вздохнула, вновь возвращаясь к своей материнской роли, привычка, которая выработалась у нее из-за отсутствия какого-либо реального родителя в их жизни. Обычно, в таких ситуациях, эта роль выпадала на самого старшего, ведь кто-то же должен был заботиться о ее братьях, должен же был держать то, что осталось от их семьи, вместе. – В любом случае, я принесла тебе обед. У тебя снова тренировка вечером?

- Ага, ответил он, откладывая Карасу. Усмехнулся, открывая коробку и радостно начал сгребать рис себе в рот. Он сам не понимал, насколько проголодался, пока не увидел перед собой еду.

- Ты много тренируешься в последнее время, - произнесла она медленно, вопросительно приподнимая бровь. Каждый вечер он уходил в одно и тоже время уже в течение приблизительно двух недель, и он был дураком, если думал, что она не заметила такую последовательность. Единственной непостоянной вещью было время его возвращения. Вчера он вернулся уже совсем под утро. Ей не составило труда признать, что любопытство в ней разыгралось не на шутку. Она точно знала, что он тренируется, потому как в последнее время он возвращался усталым, таща Карасу, большей частью покрытой сюрикенами. Но кто был его таинственным спарринг-партнером, который, казалось, так сильно завладел его вниманием? Канкуро, которого она знала, не был таким заинтересованным, поскольку его учебно-тренировочный режим никогда не был настолько постоянным и обычно колебался в зависимости от его настроения. Кто-то заставил ее брата войти в форму.

- Твой спарринг-партнер специализируется на оружии или что-то в этом роде? – спросила она, начиная допрос, чтобы удовлетворить свое любопытство. В ответ, лицо Канкуро стало озадаченным, а в глазах появился беспорядок, палочки для еды застыли в воздухе, не донеся рис до рта.- … Почему?- спросил он, наконец.

- Потому, - ответила она, ухмыльнувшись, -Он, кажется, наконец-то пнул твою жалкую задницу настолько, чтобы привести себя в форму. Ты похудел.

- Что, черт возьми, ЭТО означает? – возмущенно вскричал он, даже приподнимаясь. Темари ухмыльнулась, глядя на него.

- Это означает, что ты ТОЛСТЫЙ. ‘Жиртрест, мясокомбинат!’

- Отвали, Темари! – поворачиваясь к ней спиной, пытаясь ее игнорировать и, сердясь, попытался закончить свой обед в тишине. Она только улыбнулась на такую обидчивость. Его всегда настолько легко вывести из себя. Прямо как дитя малое.

- В любом случае, не зависимо оттого, что он делает, это работает, и я надеюсь, что он продолжит в том же духе. Ты входишь в тонус. Хорошо смотришься.

Он проигнорировал ее комплимент, и она услышала, как он бормочет что-то насчет того, что он никогда не был ‘толстым’. Он так надеялся, что она скоро уйдет.

- Он, кажется, вымещает большую агрессию на Карасу, - стала размышлять она вслух, все еще стараясь завязать беседу, - Должно быть он хорош.

- Фех! – фыркнул Канкуро, наполовину обернувшись к ней, чтобы продемонстрировать широкую ухмылку. – Иногда это почти не стоит усилий появиться. Все, что я получаю – легкую разминку, а вот она тренируется.

- ОНА, да? – Темари чуть не задохнулась от восторга. У Канкуро болезненно сжался живот, как только он осознал весь ужас допущенной им ошибки.

- И что?- Попытался он загладить свое признание в панике, но увидев садистское выражение лица своей старшей сестры, в поражении закрыл лицо руками.

- Девушка, да? – Темари, маниакально усмехаясь, присела на корточки рядом с Канкуро, чтобы заглянуть ему в лицо, - Кто она? Я ее знаю? Она отсюда? Ну же, ты можешь рассказать мне!

- Рассказывать тебе я ничего не должен! – Выкрикнул он, чувствуя, что на лбу выступает холодный пот, - Так что прекрати! Да, она девушка, и что? Это не значит автоматом, что она мне нравится или что-то в этом роде. Она просто девчонка, которую я победил!

- Но каждую ночь? – Продолжала она мучительство, с дьявольским светом в глазах, - Я никогда не думала, что ты способен на такое постоянство. Обычно в полночь ты уже в кровати или же создаешь что-нибудь чудовищное в Мастерской. Ты отбросил все, чтобы каждую ночь видеть эту девушку? По мне это подозрительно! А ты что думаешь, Гаара?

Кровь Канкуро застыла, когда он услышал ответ своего младшего брата, - Для меня это не имеет значения. Он оглянулся, чтобы увидеть, как Гаара нетерпеливо стоит позади Темари. Когда ОН появился? Канкуро этого вообще не заметил.

Но к его облегчению, Гаара, казалось, вообще не интересовался делами Канкуро. Вместо этого он с надеждой смотрел на Темари, ожидая чего-то, что девушка, очевидно, не совсем поняла, так как вопросительно подняла бровь, глядя на своего самого младшего брата. Наконец, понимание затопила ее и она отдала ему его обед, который он взял, даже не поблагодарив, и повернулся, чтобы уйти. В двери он остановился и, не поворачиваясь к ним, медленно выговорил, - …Но когда он возвращается, он всегда такой… энергичный.

С этими словами он ушел, а Темари вновь повернулась к Канкуро, широко улыбаясь, подпитанная этой новой информацией.

- Энергичный, а, Канкуро? – прощебетала она, - Так вы тренируетесь и потом развлекаетесь, или развлекаетесь, а потом тренируетесь?

- ТЫ МЕНЯ БЕСИШЬ!- Вскричал Канкуро на пределе своих легких, после чего быстро вскочил и, схватив почти полностью восстановленную Карасу и несколько под руку попавшихся инструментов, взвалил марионетку на плечо и выбежал из дома, неистово хлопнув дверью. После того, как он ушел с Темари случился приступ истерического смеха. Только тогда, когда она заметила Гаару, наблюдавшего дверь так пристально, что даже забыл палочками цеплять лапшу из своей коробки, она остановилась.

- Он ушел без своей шапки, - отметил Гаара с праздным любопытством. И потом, как будто это был мимолетная мысль, повернулся спиной к двери и пошел в свою комнату. Взгляд Темари метнулся к окну, выходящему на улицу, как будто надеясь увидеть Канкуро снаружи. Она не заметила этого, пока Гаара не сказал, но для Канкуро было очень необычно уйти без своей любимой шапки, без которой его почти не видели в скрытой Деревни Песка. Она пожала плечами, полагая, что, вероятно, настолько сильно довела его, что заставила забыть обо всем – такое иногда случалось – и, отбросив эти мысли, сконцентрировалась на своем собственном обеде. Она всегда была вынуждена есть последней.

Ожидая, Тентен волновалась весь день. Вначале она игнорировала это, даже отрицала, но потом признала самой себе, что была безумно рассеяна. Она все еще была в состоянии нормально делать все дела, концентрироваться на обучении и даже сделать работу по дому, но при этом она была более рассеянной и взволнованной, чем обычно. И хуже всего было то, что она даже не могла понять, что конкретно было “неправильно”. Нет – это слишком большая часть для источника ее волнения. Горячий вопрос, который весь день изводил ей мозг: раскрытие тайны лица, скрывающегося за маской.

Было настолько странно для нее, что такой простой вопрос, который был задан мимоходом, мог в итоге быть таким сильным отвлечением. Когда она изначально спросила, то даже не заботилась об ответе. Но то, как Канкуро отреагировал на него, сделал из него такое большое дело, заставило ее внезапно почувствовать себя так, будто он открывает ей большую тайну. Которую почти никто больше не знал.

Она не знала, насколько это было верно, но именно так она начала себя ощущать. Было верно, что в Конохе никто раньше не видел его настоящее лицо, поскольку он носил краску на миссиях и все то время, что он провел в ее родной деревне, именно с этой целью, но, вероятно, все в деревне Песка видели его в повседневном виде. Он не носил все это у себя дома, не так ли? Но он всегда так выглядел, когда они встречались – он носил все это весь день или же только для нее?
Эти вопросы сбивали ее с толку и потому, что она не знала ответов на них и потому, что она даже задумывалась о таких глупостях. Почему она вообще потрудилась бы тратить свои мысли впустую на Канкуро? Он был всего лишь препятствием на ее пути. По крайней мере, так было вначале.

Тентен должна была признать, что ее мнение относительно него изменилось, поскольку они встречались каждую ночь в течение прошлых двух недель, и становилось все труднее и труднее сердится каждый раз, как она видела его поздним вечером, блокирующего ее путь, как он обычно делал. В то время, как сначала она нашла его высокомерным, навязчивым и пофигистичным, потом же, в конечном счете, она заметила, что, хотя его поведение не изменилось, в то же самое время все это не было обязательно верным. При всех ее поражениях, он не убивал ее… и, за исключением их самого первого столкновения, даже не наносил ей сколько бы то ни было серьезных ран. Она только получала царапины и ушибы, падения и встряски, но никогда что-либо серьезное или фатальное. Всякий раз, когда дело принимало через чур серьезный оборот, он всегда останавливался и давал время, которое ей требовалось, чтобы признать поражение. И тогда он просто позволял ей идти. Он даже не боялся, что она просто сделает вид, что сдалась и нападет, в то время как он повернется спиной, и даже притом, что ее честь никогда не позволит ей на самом деле так поступить, ее несколько озадачивало то, что он, казалось, полностью доверяет ей, причем с самого начала. Как он может так слепо верить? Он не знал ее, даже не видел, на что она была способна до того, как случайно наткнулась на него на своем пути однажды вечером.

Действительно, он не был даже врагом для нее больше – он скорее походил на спарринг-партнера. Борьба, которая была у них каждую ночь, оскорбления, которые она слышала насчет “слабой” и “не достойной” не были сказаны или сделаны потому, что по его мнению, они были верны или потому, что, по его мнении, было забавно сломать ее дух, - если бы это было так, то он сломал бы и ее тело тоже. Нет, он делала все это, чтобы ужесточить ее для ее возможной драки с Темари, которая, несомненно, не будет настолько милосердной. Он тренировал ее тело и дух так, чтобы она была готова к тому времени, когда она встанет против его сестры. Он не выступал против нее – он помогал ей.

И это было очень запутывающее само по себе.

Несмотря на такие мысли в этот день она не забыла свою часть их маленькой, странной сделки. Так что, после того, как она вечером вымыла и расчесала волосы, вместо того, чтобы заколоть их, как делала обычно, она позволила своим мягким, густым каштановым волосам волной падать на плечи и спину. Это фактически очень раздражало ее, поскольку она всегда предпочитала закалывать волосы, особенно перед борьбой – но уговор есть уговор, а она была женщиной слова.

Таким образом, она бежала тем вечером с ветром, играющим с ее растрепанными волосами к месту между Листом и Песком.

Она достигла обычного места их встречи и обнаружила, что, либо она появилась первой, либо ее противник действительно хорошо спрятался (обычно так оно и было). Внезапно ощущая небольшое смущение или, возможно, легкую нервозность, Тентен отбросила с плеча прядь высушенных ветром волос и объявила себя обычным способом.

- Я знаю, что ты здесь и знаю, что ты меня видишь. Ну же, Канкуро! Я выполнила свою часть уговора. – Последняя фраза была сказана немного взволновано. Борьба с распущенными волосами должна быть очень нелегкой, таким образом ему лучше быть, черт побери, красивым подо всей своей краской. Или же ужасно страшным. ТО ЕСТЬ интересным.

Низкий смех, казалось, раздался от деревьев. Она сжала зубы. Дерзкий ублюдок… Он делал так иногда, и это бесило ее каждый раз.

И правда! – услышала она Канкуро. – Внушительно – Я был почти уверен, что ты забудешь.

- Мы говорили только вчера, - ответила она цинично, - Моя память достаточно хороша. И, говоря об этом, я помню, что ты мне тоже должен кое-что показать. Ну же, позволь увидеть свое симпатичное лицо! – именно тогда ей пришла мысль, что она должна была подумать заранее и запастись камерой.

- Не так быстро! – ответил он, растягивая слова. – Всему свое время, Маленький Зеленый Листок. Сначала… Ты должна найти меня!

Именно в этот момент Карасу вылетела из-за деревьев и понеслась к ней. Куноичи отскочила в сторону с ее пути, посылая в марионетку серебристый дождь из сюрикенов. Карасу дернулась, но была поражена черными сюрикенами, которые прятались в тени серебристых. Марионетка отступила от неожиданности и Тентен потянула за провода, от чего серебристые звезды на лету сменили направление и впились в заднюю часть куклы.

Сюрикены, даже в огромном количестве, не остановили бы Карасу, куноичи знала это – но если бы они могли отвлечь хотя бы на мгновение, она могла бы изящно выполнить удачный ход. В то время, как Карасу боролась с проводами и метательными звездами, Тентен развернула большой черный Фуума Сюрикен и послала его по широкой дуге к своему противнику, даже не давая шанса моргнуть. Сюрикен поразил Карасу, раскалывая марионетку, как дрова. В тот момент, когда опилки и щепки начали падать на землю, они исчезли в облаке дыма, сменяясь простым чурбачком.

- Каварими, - выплюнула Тентен, будто это слово было проклятьем и, быстро обернулась, чтобы проверить пространство позади себя, но ее волосы качнулись в порыве, временно блокируя ее видение. Куноичи отбросила волосы с глаз как раз вовремя, чтобы в упор посмотреть на совершенно невредимую отвратительную марионетку.

Карасу замахнулась на нее отравленным лезвием, который девушка блокировала кунаем, но, поскольку она держала кунай обеими руками, отражая лезвие, одна из свободных конечностей Карасу поднялась, чтобы ударить куноичи. Тентен увернулась, но все же недостаточно быстро и влетела прямо в дерево. Удар выбил воздух из ее легких, но времени, чтобы придти в себя и собраться у нее не было, поскольку была новая атака, чуть было не задевшая ее. Лезвие впилось в дерево, где секунду назад была голова девушки.

Она повернулась к Карасу, стиснув зубы и нахмурив брови, держа перед собой кунай двумя руками. Ее глаза настойчиво звали – попробуй напасть еще раз – на этот раз она была готова.

Внезапно, к ее удивлению, она была поражена со спины – как это было возможно? Карасу была прямо перед нею! С глухим стуком ее живот поразил землю. Все еще в удивлении она почувствовала на спине вес, вдавивший ее в землю. Стремительно ее бандана с эмблемой Конохи опустилась на глаза девушки, а руки оказались прижаты к земле.

- Твоя проблема, - сказал Канкуро немного удивленно, - что ты все время забываешь, что нас ДВОЕ.

- Черт! – Громко выругалась Тентен, не в состоянии подобрать иные слова и думая, что проклятье хорошо соответствует ситуации. Она боролась, но он придавил ей талию и руки, бандана ослепила, волосы были везде, а лицом она утыкалась в землю.

Я представляю собой жалкое зрелище, думала она подавленно, прекращая бороться.

- Тем не менее, хорошее состязание, - похвалил он ее, хотя и не ослабил свою хватку. – Ты удивила меня всеми теми сюрикенами. Я еле-еле успел убрать Карасу оттуда.

О, заткнись, - огрызнулась она. – Я не нуждаюсь в этом.

Не злись, - усмехнулся он добродушно, заставляя тем самым Тентен ощущать себя одновременно и немного лучше, и также желая ударить его кулаком по зубам. Если бы она могла, ХОТЯ БЫ дотянутся рукой до своего лица, она могла бы подвинуть бандану и увидеть!

- Думаю, что теперь ты стала НАМНОГО лучше, чем впервые несколько раз, что мы боролись.

- Это ничего не значит, если я все еще не могу победить тебя, - прошипела она, совершенно не успокоенная его словами. Девушка тихо вздохнула, полностью разочарованная, побежденная и лежащая на земле в милости Канкуро. Он нахмурился. Она угнетена? Это было удивительно. Она производила впечатление сильной духом девушки, со стальными нервами… Ощущала ли она когда-нибудь что-то, кроме агрессии. Но он предположил, что ей пришлось проигрывать в течение очень многих дней подряд, прежде чем ее поражения начали брать над ней верх. Тогда, внезапно, ему пришел на ум способ вернуть ей искру и парень улыбнулся.

- Если это заставит тебя чувствовать себя лучше, я сдержал свое обещание, - сказал Канкуро, и она могла услышать улыбку в его голосе. Тентен начала бороться снова, пытаясь повернуться, или откатится в сторону, хоть что-то, но его захват не дал ей сдвинутся с места.

- Ну! – ответила она, раздражаясь сильнее, - Ты собираешься позволить мне увидеть?

- Нет, конечно же! – выдал он восхитительный ответ, – Я же сказал тебе, что ты должна была найти меня, а ты этого не сделала.

- Это не честно! – Она стала вырываться сильнее, и теперь он понял, что ему требуется почти вся сила, чтобы не дать ей вырваться. - У меня почти не было шанса, прежде чем ты вбил меня в землю!

-Это твоя ошибка в том, что не смотрела себе за спину, - небрежно ответил он, улыбаясь. Куноичи громко зарычала.

- Тогда откуда я знаю, что ты вообще сдержал обещание? – потребовала она, раздраженная, оскорбленная и все еще ослепленная, - я здесь с распущенными волосами, которые мешают мне видеть во время борьбы и теперь я на земле, ЕМ их, все ни за что? – Ее гнев стал еще сильнее, - Докажи мне, что ты – человек слова! Докажи, что ты стоишь каждую ночь, что я провела с тобой до этого момента! Покажи мне то, что я пришла увидеть!

Тогда, устав от борьбы и крика, она затихла, все еще кипя от гнева, задыхаясь и ожидая его ответ.

Но как только она сказала последнее предложение, оно захватило его внимание. Он не мог не сосредоточится на тех словах.

Покажи мне то, что я пришла увидеть!

Что я пришла увидеть…

- Что ты пришла увидеть…да? – сказал он тихо, главным образом самому себе. Что она пришла увидеть… она пришла увидеть… его?

Не так, как они видели друг друга, отделенные маской, скрывающей его лицо… она хотела увидеть…его. Она пришла сегодня, боролась сегодня, из желания увидеть своего таинственного спарринг-партнера.

Темари не было в этом уравнении. Сегодня она боролась за него. Она хотела увидеть его.

Тогда Канкуро улыбнулся. Искренне. Тепло. Возможно, он тоже хотел увидеть ее.
- Хорошо, - согласился он, наконец, - Я докажу это.

От этих слов сердце Тентен внезапно забилось чаще. Но вместо того, чтобы отпустить ее или же убрать ослепляющую ее бандану, он поднял одну из ее рук над головой и дотронулся ее пальцами до своего лица.

- Видишь? – Начал он, - Или, точнее, чувствуешь? Никакой краски. Все чисто.
Ее лицо вспыхнуло и стало, внезапно, очень теплым. Она не ожидала от него этого в качестве доказательства!

Тогда он переместил ее руку, чтобы провести по своим растрепанным светло-каштановым волосам. – И никакой шапки тоже, - продолжил он. – Именно так, как ты сказала. Видишь? Я - человек слова.

Она пыталась сконцентрироваться, но не могла заставить жар уйти с лица и заставить сердце не биться так быстро. Что это было? Почему он так сильно действовал на ее чувства в последние дни? Почему она, казалось, не могла сосредоточиться ни на чем, кроме ощущения его кожи и волос, тепла и тяжести его тела прижатого к ее спине?

- Это… это не то же самое! – Пробормотала она. – Я должна это ВИДЕТЬ!

- Я считаю, что сделал достаточно, - ответил он спокойно. – Я сдержал обещание. На самом деле два сразу. На мне нет краски и я доказал это, и не позволил тебе увидеть, так как ты не нашла меня.

- Я никогда не соглашалась на это! – закричала она.

- Но таков новый уговор, - усмехнулся он. – Так что, пока ты меня не поймаешь, ты не получишь ничего.

Она отчаянно зарычала в ответ на его слова. – Отлично! – наконец подчинилась девушка, заставив свой голос слушаться, - Но тебе лучше не носить ту шапку или что-нибудь еще завтра и дать мне честный шанс!

- Или что-нибудь еще, да? Ой, ой! – усмехнулся он, а потом не выдержал и засмеялся.

- ЭТО НЕ ТО, ЧТО Я ИМЕЛА В ВИДУ! - закричала она, покраснев еще сильнее, если это возможно. – Я имею в виду, что ты должен выглядеть завтра так же, как и сегодня!

- Хорошо, хорошо, - он растягивал слова, голос был мягкий, но с небольшой издевкой. – Обещаю. А теперь, у меня миссия с утра, так что я пойду домой. Жду встречи я тобой завтра, Тентен!

Тогда, неожиданно, он подался вперед и мягко поднял один из локонов ее волос. Легко пропустил его через свои пальцы, заставив ее покраснеть. Тогда вес исчез с ее спины, и она услышала шорох листвы, но к тому моменту, когда она перевернулась и сорвала с глаз бандану, он уже ушел.

И снова, Тентен внезапно стало холодно.