Племя Нау-Нилу, живущие во льдах, как их звали соседи, было одним из самых сильных и богатых. Да, им приходилось сложнее других, дальше всех на север уходили их земли, но зато какие земли! Обширные снежные поля, целую зиму - а зима длилась более полугода - сохранявшие льнянку, чуть подвядшую ледяную траву, для оленей. Таежный лес защищал эти странные пастбища от ветров и некоторых других опасностей. Реки, покрытые толстыми корками льда - ну какая это защита? Они причудливо избирательно посылали проклятия и болезни соседям, выбиравшим такю опасную близость со стоячей водой из-за удобства передвижения. Говаривали, что в таких реках зимуют Духи, а они очень не любят, когда их тревожат. Толстый лед же наверняка отлично усиливал мягкий топот ходьбы, а также тяжкую поступь оленей, везущих деревянные сани, и самый тихий шепот, с легкостью ударяясь об живой, холодно-синий камень, разлетался по всей округе.
Нет, река это не защита. Вот то ли дело лес! Тайга, со своими живыми оберегами-соснами, с душами многочисленных предков, которые иногда в виде животных являлись людям, чтобы поддержать их в трудные времена, с редкими, но от того еще более нужными, укромными полянами, заснеженными тайниками и многими другими секретами, тайга была всем. Таежный лес был главным богом племени.
Вот только некому стало молиться этому богу. Разгневался Аким, карающий по праву, упросил бога холода Ллин-Дву забрать раньше назначенного срока шамана племени, всемудрого Регуда. Не смог Регуд спасти своего деда-медведя. Дед-медведь хотел наказать одного из внуков, молодого Тадеуша, за нерадивость. Тот потревожил душу своего предка во время охоты, из-за своей неосторожности разрушил Сем-ли, место упокоение души. Провалившись прямо в берлогу, он не принял со смирением кары, но охотничьим ножом поранил медведя, а потом сбежал в деревню, пришел прямо к пещере шамана и все рассказал. Покачал Регуд головой, на ходу собирая снадобья. Не смог он понять предостережения, вот уже три дня посылаемого Ллин-Дву. Не уберег Тадеуша от ошибки. Когда Регуд нашел деда-медведя в лесу, он был уже мертв. На следующий день Регуд умер, взяв всю вину на себя.
Ах, как же тяжела была эта кара богов для Нау-Нилу! Едиственным утешением для племени было то, что род шамана не прервался. У него еще был сын, пятнадцатилетний Рагвед, получивший от отца и силы и умения. Он мог бы по праву занять место рядом с вождем Кели, если бы не то, что он еще не прошел обряд посвящения в мужчины. Его черед должен был наступить следующей осенью, но даже мать его, Сирен, была согласна, что он должен начать сейчас. Племени был очень нужен свой шаман.
Испытание длилось ровно год. Юноше давали нож и теплую одежду и отправляли в тайгу, запрещая появляться до истечения срока или до того момента, когда умрут все старшие родственники. Тогда он становился главой семьи и мог прервать испытание, чтобы заняться хозяйством и приглядеть за младшими. Не все шестнадцатилетние возвращались, но Рагвед не зря был сыном шамана. Один год мало что мог изменить. Он должен был вернуться.

Прошло около полугода. Началось короткое холодное лето. Рагвед, утроивший на одной из срытых от глаз полян недалеко от деревни нечто вроде логова, лежал, растянувшись на широченной плетеной хвойной подстилке. Он ждал. Ему было запрещено еще пока появляться в деревне, но теперь деревенские могли видется и даже разговаривать с ним. Правда, он все еще не мог принимать от них помощ. А жаль. Он уже успел набрать трав и занялся всерьез изготовлением амулетов, но ему очень не хватало Деревянной книги, которую отец хранил в одном из дальних углов пещеры. Зато сам он уже мог помогать своему племени, и эта мысль наполняла его гордостью. Вот и сегодня должен был прийти Марвен, год назад прошедший испытание, и забрать некоторые зелья - в деревне началсь хворь. А еще он обещал рассказать, как там дела у Сирен. Мать Рагведа ждала ребенка.
Рагвед заложил руки за голову. Ему почему-то казалось, что у нее будет девочка. Жалко, что он не сможет присутствовать при рождении ребенка! Это будет последнее, что оставит после себя отец. Отец... он ведь так и не рассказал одну-единственную вещь. Он молчал о зельях, связанных с детьми. Какие-то вроде бы должны были ускоривать их рост, другие помогали женщинам забеременеть, еще были и такие, которые убивали опасных младенцев. Боги всегда предупреждали шамана, у кого родиться зло, кому понадобиться помощ во время родов, чей ребенок все равно не выживет, но может погубить еще и мать. Только Рагвед не знал этих всех знаков. Отец говорил, что расскажет после испытания. Теперь уже это Рагведу придется постигать самому.
Марвен пришел с опозданием. Он был мрачнее тучи и вроде бы боялся глядеть на Рагведа. Они всегда были на равных, поэтому Рагвед легко догадался, что что-то случилось.
Они встретились взглядами.
- Ты можешь вернуться домой. Твое испытание закончилось. - Марвен все же не опустил глаз.
У Рагведа потяжелело на сердце.
- Она родила?
- Умерла во время родов. Девочка.
Сын шамана сел и сжал кулаки. Он один знал, что в них зажато пламя. Только вот он плохо умел управлять огнем. Мог пострадать друг. Поэтому Рагвед сдержался и тихо, сквозь зубы сказал:
- Иди. Я приду позже. Скажи племени, что у них есть шаман.
Когда тихий шорох шагов Марвена стал совсем неслышным, Рагвед не глядя метнул шар куда-то влево. Затем еще один, и еще, и еще. Когда ему наконец полегчало, он обернулся. Сосна в десяти шагах от него почернела. Он вздохнул и пошел собирать вещи.
Девочку назвали Минора. Рагвед глядел на нее в тихом удивлении. Она была очень похожа на мать. Она была дочерью уже умершего человека. А еще она тоже могла кодовать. Сможет, поправился он. Это ей еще предстоит. Тихая грусть по матери постепенно улеглась.
Вождь Кели стоял чуть в стороне и молчаливо наблюдал за молодым шаманом. Он тоже иногда мог видеть будущее и чувствовал, что что-то предстояло. Это было далеко впереди, что-то сложное, и глядя на шамана, он все сильнее это чувствовал. Жена вождя, Мать племени, взялась ухаживать за новорожденной. Девочка выживет, в этом он был уверен. Поэтому он тихо вышел из пещеры и застыл словно статуя, вглядываясь в тайгу. Через пару мгновений к нему присоединился Рагвед.
- Девочка, - он прошептал это скорее для самого себя.
Вождь Кели вздохнул. Девочка. Дети - это дар богов. Родилась девочка - значит, так было надо. Только вот у шаманов никогда не было дочерей. И очень редко рождались вторые сыновья. Они оба об этом знали.

Она действительно могла колдовать. Она не просто умела это делать, у нее был прирожденнй дар обращаться со всеми вещами чутко, тонко, будь это разрыв-трава или огненный шар. Она мягкой поступью ходила за душами предков в лесу, читая по их лицам не только будущее, но и прошлое. Она находила самые редкие травы. Она была одной из лучших дочерей Нау-Нилу. Она была тенью своего брата-шаман, Рагведа. Но иногда ему казалось, что она гораздо сильнее его.
В то лето ей исполнилось шестнадцать. Живая большеглазая девушка, тоненькая, как молодая сосна, с молчаливым обожанием глядевшая порой на брата.
Ее пора было выдавать замуж. Да и самому Рагведу надо было искать жену. Хватит, слишком долго тянул, убеждая себя, что ему надо растить сестру. Он ее слишком любил - еще и поэтому все это откладывалось и откладывалось. А еще у Рагведа зрело плохое предчувствие. Он считал, что это связано с их расставанием. Тем более опасно было откладывать это все дальше и дальше.
Да и жених уже нашелся. Тот самый Марвен, лучший друг Рагведа, отдававший ему свою сестру Рину в жены, Марвен, вот уже десять лет влюбленный в Минору. Такой обмен был в порядке вещей, поэтому подразумевалось, что скоро деревня будет праздновать два удачных союза.
Удачных ли? Минора почти ненавидела Марвена - за то, что он хотел подменить ее своей сестрой, за то, что он хотел забрать ее у брата. Рагвед очень боялся того, что после празднования союза новоиспеченный муж Миноры долго не проживет. Но выхода уже не было.
Весь праздник Минора выглядела рассеянно-равнодушной. Она с безразличным покорством целовала мужа, улыбалась ему, скользя глазами по соплеменникам в поисках брата. Она никак не могла найти его. А ей так надо было поговорить с ним, спросить, почему он отказался от нее, почему бросил ее. И чем эта Рина лучше?!
Она так и не увидела брата. Может быть, это спасло бы деревню от гибели. Вождь Кели знал то, что не успел сказать Регуд своему сыну: дочери шаманов всегда слишком сильно любили своих братьев. Только они были равны друг другу - но если мужчины с легкостью брали в жены кого-то ниже, слабее себя, то женщины не были на это способны. Миноре был равен только Рагвед. Больше ей никто не был нужен.
Рагвед сам с грустью начинал осознавать это. И еще одно - раз увидев равную, шаман не мог думать о других. Поэтому он пораньше увел Рину с празднования. Ночью, много позже, он никак не мог уснуть. Ллин-Дву уже послал свое предупреждение. Рагвед понял, он не мог не понять, но он не просто не был способен, он не хотел ничего менять. Да будет так.
Во сне он увидел Минору. Она не просто была разгневана, она была в ярости.
- Как ты мог?! После всего того, что обещал, после клятв бросить меня? Отдать лучшему другу, и кого - сестру!
Минора тоже видела его во сне. Он покорно склонил голову, и ей были слышны его мысли:
"Я ее предал. Я предал Марвена, предал Рину, предал Нау-Нилу. Но самое страшное, что я предал ее. Марвен наверное уже..."
- Так ты этого боишься?! - она горько вздохнула. - Марвен принес меня домой на руках, он дрожал от страха передо мной, валялся в ногах, плакал, кричал, что любит меня, что ему не нужен никто другой, что он готов умереть за один поцелуй.
Рагвед вздрогнул:
- Ты его... убила?
- Нет, - почему-то шепотом ответила Минора. - Он трус, но не лгун. И он здесь не причем.
Она с мольбой взглянула прямо ему в глаза.
- Раг, скажи, неужели тебе не больно?
Вместо ответа он взял ее за руку.
- Ты не боишься? - она едва дышала.
- Чего?
- Тайги.
- А ты не боялась туда уходить одна? Сама, на вечный зов Ллин-Дву, к предкам?
- Нет. Я знала, что ты последуешь за мной.
- Я бы рад. - Он покачал головой. Все-таки она была сильнее его. - Но как?
- Просто не просыпайся. Пойдем, я покажу дорогу.

Вождь Кели видел их обоих, идущий беззвучно по заснеженной тропке к лесу. Он беспокойно заворочался: во сне люди видели только мертвых. Или тех, кто должен был умереть. Когда он проснется, Нау-Нилу, самое могущественное племя в округе, будут обречены. У них больше не будет шамана.
[340x360]