И никто никогда не узнает о великой жертве, которую она принесет во имя спасения народа Вефулии.

     Ночь была теплой и ясной, теплый ветер трепал волосы, запахи трав кружили головы. Юдифь была сегодня особенно нежна.

-         Ты любишь меня сегодня, как в последний раз.

-         Да, любимый, и так будет всегда.

-          Никогда в жизни я не знал счастья и любви. И вот, познал их сразу столько –  будто за целую жизнь.

-   Главное, не сойти с ума от счастья и любви. Ведь впереди у нас целая жизнь, - ласково шептала Юдифь, скрывая слезы.

-    Целая жизнь и целая ночь, которая не меньше жизни.

     Последние часы жизни Олоферна были, в самом деле, самыми прекрасными в его жизни.

   В эту ночь Юдифь не сомкнула глаз. Приподнявшись на локте, она жадно всматривалась в черты спящего Олоферна, будто желала насмотреться, пила его своим горящим взором, стараясь запомнить каждую линию, каждый изгиб его совершенного лица и тела. Ну почему он был настолько красив?! С каким наслаждением она убила бы десяток, сотню, тысячу других ради того, чтобы он остался жив. Юдифь готова была бы никогда дольше его не видеть, знать, что он любит другую женщину – лишь бы он где-то был, жил, дышал. Но нет, если он не умрет, он будет любить только ее, Юдифь, и никуда ее от себя не отпустит. И опять словно кто-то невидимый и скользкий начал нашептывать ей: а должна ли она приносить в жертву свою судьбу и жизнь любимого? Эти люди ждут от нее хладнокровного убийства. А смогут ли они сами на ее месте поступить так жестоко с собой и своим самым близким человеком? А если не смогут, имеют ли право они судить ее в случае, если любовь победит чувство долга? Подлые, злые люди! Да лучше она принесет в жертву все города мира, чем с головы ее любимого упадет хоть один волос! Какое ей дело до всего остального мира, если рядом он – Олоферн?! Даже одни, на пустой планете, они будут счастливы. А значит, Юдифь больше не вернется в Вефулию. Как все просто – внушить себе, что она создана для более великого предназначения, чем спасение своего города – продолжить род великого полководца и стать героиней Вавилона. Сама судьба кладет ей под ноги славу, богатство и счастье – целых три дара, владеть даже каждым в отдельности из которых стремятся все люди на земле. А она, глупая, неблагодарная, споткнулась о то, что мешает жить легко и беспечально – совесть! О, нет, эта змея – совесть – не даст ей погрузится в пучину горя и одиночества! Она предаст свой народ, и никто не будет ей в этом помехой. А что такое предательство? Разве не будет предательством зверское убийство своего мужа? И как только она могла раньше на это решиться?! Красота должна жить, пусть умирает все уродливое и страшное. И, словно воплощение всего уродливого и страшного, перед глазами Юдифи внезапно возникла раскачивающаяся фигура ее старшей подруги Марии – с искаженными безумием чертами, абсолютно белыми волосами и жутким хохотом. Надо было любой ценой избавиться от этого кошмарного видения. Олоферн излечит ее от этого.

      Она наклонилась к его груди, чтобы послушать, как стучит сердце – сердце, дороже которого ничего для нее не было на свете. Но когда Юдифь нежно коснулась губами загорелой груди Олоферна, на его лице вдруг появилась безмятежная улыбка – улыбка влюбленного юноши, невинного ребенка. И вдруг Юдифь с ужасом поняла, что час настал, потому что, когда любимый откроет глаза, будет уже поздно. А в небе уже брезжил рассвет. Страшный выбор был сделан давно, оставалось только одно – претворить самую тяжелую часть задуманного плана.

     Медлить было нельзя – не только потому, что ночь истекала, но потому, что решимость вновь могла покинуть Юдифь, а любовь – взять верх над долгом и честью. Дрожащими руками торопливо схватила она меч Олоферна и, стиснув зубы до боли, занесла его над спящим полководцем и, сильно зажмурив глаза, отсекла ему голову.

     Олоферн не успел и вскрикнуть. Несколько минут Юдифь сидела на корточках с закрытыми глазами, втягивая вздрагивающими ноздрями запах разлившейся крови. После нащупала ледяными руками голову, еще теплую, теплее ее пальцев, покрытых испариной, и торопливо уложила ее в холщовый мешок. Не смея оглянуться на обезглавленное тело супруга, нетвердой походкой вышла она из шатра, прошмыгнула мимо дремлющих стражников и устремилась в Вефулию. А вдруг подсознание кого-нибудь из воинов подскажет измену?! Но нет, стан Олоферна она покинула благополучно. И, отойдя от лагеря на полкилометра, она наконец-то оглянулась на этот раскинувшийся среди дикой природы городок, в котором был уголок настоящего рая, вместившего все людское счастье для двоих смертных, одного из которых уже не было в живых. «Главное сейчас – это ни о чем не думать, пока горожане не разгромят врага», - уговаривала себя Юдифь. Вефулияне в эту ночь не сомкнули глаз – все ждали свою спасительницу. Молча протянула Юдифь старейшинам холщовый мешок и отвернулась, прикусив губу до крови. Радостный гул пробежал по толпе, увидевшей отрубленную голову непобедимого Олоферна.

     Далее для Юдифи все было, как во сне. С шумом и криками жители Вефулии выбежали за городские ворота, направившись к лагерю неприятеля. Удивленные стражники кинулись будить своего вождя, но, найдя его мертвым, тут же поддались панике и, в конце концов, бежали, побросав палатки и шатры, и даже богатую награбленную добычу.

     К вечеру весь город ликовал от радости, празднуя победу. Столы накрывались прямо на наспех приведенных в порядок улицах. Самые почитаемые жители Вефулии поднимали свои кубки во славу Юдифи, на неподвижном лице которой застыла деревянная улыбка. Да, она понимала, что выполнила долг до конца – спасла свой народ, от которого сейчас с чистой совестью слышит хвалебные речи. Ей, героической и несчастной женщине, принесшей такую жертву, о которой никто и не подозревал, как никогда, сегодня нужна была поддержка.

     Юдифь прожила до глубокой старости и умерла в возрасте ста пяти лет, окруженная всеобщим вниманием и любовью. Никогда больше она никого не любила и ни разу не подумала о замужестве. Но спустя девять месяцев после освобождения Вефулии у нее родился сын, ставший самым сильным и самым красивым воином своего отечества. У него в свою очередь родилось трое сыновей, а после, у каждого – по сыну. И вот, наконец, у Юдифи появилась долгожданная внучка. Когда она подросла, расцвела, как майский цветок, и впервые полюбила, бабка и поведала ей трагическую и вместе с тем прекрасную историю своей любви. И эта печальная правда тонкой струйкой влилась и затерялась в океане проникнутых пафосом легенд, восхваляющих великое прошлое угнетенного народа и его незабвенную героиню, которая была, в самом деле, исключительной женщиной, но, кроме того, она была просто женщиной – с горячим и любящим сердцем, с мечтой о простом человеческом счастьи, которое принесла в жертву своему народу.

                                                                                                                 2005 год.        

        ждите новых публикаций. ольга в.