НУЛЬКА.

Света работала «девушкой» в службе «секс по телефону». Её рабочий день составлял двенадцать часов; после одного такого рабочего дня следовало двое суток отдыха. Прежде Света нигде не работала, работать ей и не требовалось, но, скучая, она решила, что всё же надо найти какую-нибудь непыльную работу. Купив кипу журналов, Света записалась на собеседование в службу, которую условно можно назвать «секс по телефону» — фирма существует, а её название и адрес до сих пор держатся в секрете ради безопасности девушек. Одевшись попривлекательнее, Света пошла на собеседование. Собеседование проводил смешной артистичный лысый мужчина. — Попробуй завести меня, — сказал он. Света только начала что-то говорить, а он вытащил и показал уже торчащий член. Света понравилась этому чудаку, и собеседование прошла успешно. В тот же вечер Света позвонила знакомым, и, смеясь, рассказала об этом человеке, которому сразу дала кличку «Хуй». Она не думала, что пойдёт работать в эту фирму, ведь на собеседование она пошла из любопытства и ради прикола, но в следующие дни она всё больше думала о Хуе. Хуй обещал творческую работу, рекламные проекты, просил написать сценарии — такая работа была интересна Свете. Хуй казался ей забавным, а, кроме того, он чем-то напоминал Блина, в которого Света была безнадёжно влюблена. Этот Блин хотел с ней встречаться, но был слишком занят. Так Света начала работать, и так она начала влюбляться в Хуя. Чувствуя любовь девушки, Хуй возбуждался до дрожи, когда находился рядом с ней. Запираясь в кабинете, любовники трахались, что устраивало Хуя и не устраивало Свету. Однажды Света заявила, что она больше не хочет таких потрахушек, а хочет куда-нибудь поехать; она сказала: «на меня надо тратить время», и обвинила Хуя в том, что он хорошо здесь устроился — «пользуется девушками, как петух в курятнике». Света возвращалась с работы в десять часов вечера; ей предстояло ехать на метро до «Киевской», затем проехать несколько остановок на поезде, и ещё десять минут идти пешком. Когда она подходила к дому, остановился «батон», из которого выскочили трое людей в масках и в камуфляже. Приказав молчать, налётчики запихнули Свету в машину, надели на глаза абсолютно непроницаемую маску и посадили на кучу тряпья, сложенную на полу фургона. Света успела заметить, что в фургоне итак не было стёкол, а окошко в кабину водителя было зашторено. Ехали долго; если Света просила пить, давали «Колу», а если нужно было помочиться, велели мочиться под себя; на вопросы не отвечала. Через неопределённое время её вывели из машины; она почувствовала, что находится в лесу. Она не знала, куда её ведут, и боялась, но оказалось, что ей просто дали возможность помочиться. Её снова довели до машины, посадили и повезли. За время поездки она слышала голос только одного налётчика, который отдавал ей все приказания; остальные вообще не разговаривали, видимо, общаясь между собой жестами. Света чувствовала, что трое налётчиков всё время оставались с ней в кузове; кроме них был водитель, и, возможно, ещё один налётчик сидел рядом с ним. Спустя ещё какое-то время пленнице дали выпить две таблетки, и вскоре она уснула. Когда Света проснулась, машина стояла. Её напоили «Колой», накормили пирожками с мясом, и повезли дальше. Света снова мочилась под себя; тряпки сильно воняли, что, видимо, мало беспокоило налётчиков. Ровная дорога закончилась; началось бездорожье. Свету ещё два раза кормили, поили и выводили облегчиться. Она заснула, а, проснувшись, не могла определить, как долго спала; её казалось, что они едут третьи или четвёртые сутки. Машина иногда останавливалась и подолгу стояла. Во время последней остановки Света услышала два других голоса; они говорили на непонятном языке, явно — кавказском. Свету ещё два раза кормили, поили и выводили из машины; она ещё один раз спала; проснувшись, сколько-то ехала, пока, наконец, её не вывели из машины. Она слышала звук открывающихся ворот, через которые её провёл Говорящий. С какими-то другими людьми, которые не разговаривали, она поднялась по ступенькам, вошла в дверь, спустилась по лестнице, повернула в коридор и вошла в какую-то комнату. — Можешь отдыхать, — сказал женский голос. Света услышала звук закрывающейся железной двери и замка; села на бугристый пол — под каким-то матерчатым покрывалом угадывались камни. Примерно через полчаса дверь открылась; кто-то вошёл в комнату и снял со Светы маску. Это была крупная светловолосая женщина, одетая в форму «СС»; в руках у неё был хлыст, которым она поигрывала. — Снимай ссаную одежду! — приказала женщина. — Пойдёшь мыться. Как и Говорящий, Фашистка говорила без акцента. Света несколько суток была в маске, но свет здесь был слабым, и не резал глаза. Света увидела, что находится в тюремной камере — такие она видела по телевизору. Света разделась, и Фашистка провела её по подвальному коридору в душевую, в которой было несколько простых кабин, две ванны и два унитаза. Указав хлыстом на кабинку, Фашистка велела мыться. Горячая вода и мыло имелись; отрегулировав воду, Света вымылась и вытерлась простым, но абсолютно новым, «вафельным» полотенцем. Фашистка снова отвела Свету в камеру и заперла. Пока Света мылась, её одежду забрали. Под потолком камеры горела слабая матовая лампочка; окон не было, а пол был застелен плотной серой тканью, покрывавшей гравий. Из всех удобств имелась только набитая сеном подушка и «параша» — сидение с дыркой и ведро под ним; ведро было пустым и чистым. Света легла на пол, сунула подушку под голову, и стала гадать, куда она попала, и что её здесь ждёт. Если это — Чечня или другое место на Кавказе, то при чём здесь фашисты? Более ожидаемо было бы увидеть женщину в мусульманской одежде. К тому же она — белая, и говорит без акцента. Света подумала, что она не на Кавказе, а в каком-то другом отдалённом от Москвы месте, в какой-нибудь русской глубинке. Возможно, здесь — порностудия, в которой снимают «мокрые» фильмы, или притон для садистов, в котором клиенты могут делать с невольницами всё, что захотят. Возможно, она попала к богатому маньяку, и станет его наложницей, если, конечно, он не захочет её съесть. Вымогателей такого уровня не заинтересовало бы даже всё имущество её родителей и мужа. Спустя некоторое время окошко в двери открылось, и в него просунули алюминиевую миску и железную кружку; в миске было три бифштекса, а в кружке — кофе с молоком. Света заметила, что и в дороге её кормили, и здесь, видимо, не намерены морить голодом. Бифштексы были очень вкусными — с небольшим количеством чеснока, с какими-то другими специями, явно — без наполнителей. Кофе был растворимым, но не дешёвым; молоко не было обезжиренным; «фашисты» не забыли добавить сахар. Спустя пятнадцать минут Фашистка открыла окошко и велела вернуть посуду. В углах камеры под потолком Света видела небольшие колонки, а над дверью — видеокамеру. Она подумала, что сейчас везде ставят крошечные видеокамеры, которые заметить непросто, а здесь была нормальная переносная видеокамера с микрофоном — видимо, тюремщикам было нужно качественное изображение со звуком. Света поняла, что здесь могут включать стереофоническую музыку — для обычных команд подошёл бы простой динамик. Света смотрела то на камеру, то на колонки; наблюдавшие за ней «тюремщики» решили удовлетворить её любопытство и включили какие-то бравурные немецкие песни времён Гитлера. Прокрутив несколько песен, включили ноктюрны Шопена, а затем полностью прокрутили его симфонию с похоронным маршем. Музыка закончилась, снова открылось окошко, и Света получила салат из сладкого красного перца, очень вкусные «домашние» пельмени со сливочным маслом и сладкий чай. Забрав посуду, Фашистка предложила Свете успокаивающие таблетки; Света согласилась. Она обратила внимание на то, что Фашистка разговаривает с ней довольно доброжелательно. Выпив таблетки, Света быстро уснула, хотя не представляла, как можно спать на таком полу. Её никто не будил — она проснулась сама. Заметив это, пришла Фашистка; на этот раз она была в шортах и в футболке, и Света увидела, как сильно она «накачена». — Бери ведро — выльешь свои ссаки. Света взяла ведро, а Фашистка снова отвела её в душевую, где велела вылить мочу в унитаз и ополоснуть ведро. Она предложила принять душ; Света согласилась, поскольку всегда принимала душ утром и перед сном. Света вытерлась тем же полотенцем, и начала задавать накопившиеся вопросы; Фашистка уклонялась от ответов, но не раздражалась вопросами, а лишь издевательски забавлялась ими. Фашистка повела Свету по лестнице наверх, и через первый этаж вывела из здания. Света увидела длинное трёхэтажное здание, в котором её держали; увидела несколько коттеджей, какие-то постройки и ещё одно подобное четырёхэтажное здание. Фашистка отвела её на спортивную площадку, рядом с которой почему-то стоял высокий деревянный крест, и велела сесть на скамейку. Вскоре пришли другие женщины; приказав Свете сидеть, Фашистка вместе с другой, ещё более амбалистой, женщиной, начала привязывать девушку к перекладине за ноги. Амбалиха принялась избивать висящую женщину плёткой; била долго. Закончив порку, она передала окровавленную мученицу девушке-подростку, в руках у которой был небольшой прибор с проводами. Девушка подключила провода с зажимами к соскам мученицы и покрутила прибор. Мученица дёргалась около двух минут; из её рта пошла пена. Когда злодейка отключила прибор, мученица ещё полминуты тряслась, а потом обвисла. Фашистка и Амбалиха отвязали мученицу; Амбалиха принесла ведро, окатила мученицу водой, надела на неё кандалы и оставила лежать. Женщина с камерой снимала всё до конца. Света была в ужасе; она решила, что здесь снимают «мокрые фильмы. — Пошли, а то ты, кажется, совсем замёрзла, — сказала Фашистка, и повела Свету в тот же подвал. К своему ужасу, Света увидела в собачьей конуре женщину с отрезанным ухом; всё тело, лицо и бритая голова были в рубцах, а рот был безобразно растянут. — Это — Марьяша, наша достопримечательность, — усмехнулась Фашистка. — Об неё много лет сигареты тушили, выжгли соски и клитор. Тушили изо дня в день, и так выжгли! А потом ей отрезали ухо. Она свихнулась от страданий, и несколько лет лечилась в дурке, а когда выписалась, мы ей надели шлем, чтобы рот растягивать — у неё постоянно углы рта гноились и кровоточили, но мы четыре месяца не снимали. Мучили её зверски! За сиськи подвешивали, насиловали, били, током пытали, снова сигареты об неё тушили, спать не давали, кормили говном и свиным комбикормом, поили одной мочой, а потом, когда она чуть не сдохла, я её опять в дурку на два года отправила. И вот недавно снова взяла, чтобы мучить. От ужаса Света села на корточки и завыла. — Фу, нюня! — усмехнулась Фашистка. Взяв Свету за руку, могучая дама поволокла её; Света пришлось встать и идти в камеру, где она села на пол, свернулась в комочек и дрожала. Спустя какое-то время принесли еду; Света лишь выпила стакан сока. — Сегодня по плану у нас унижение, — сказала Фашистка. — Пошли, живо! Света продолжала лежать. — Живо, вставай, а то сейчас шокер принесу — сразу вскочишь! Света лежала и тряслась, а садистка ушла, и вскоре вернулась с шокером. Это был не тот прибор с проводами, а обычный «карманный» шокер. Получив разряд по животу, продолжая трястись, Света встала и покорно поплелась за Фашисткой, которая подвела её к маленькой железной клетке и приказала лезть в неё. Света была худенькой и невысокой, но ей пришлось свернуться, чтобы уместиться в клетке. Фашистка повесила замок, позвала Амбалиху; они вдвоём понесли клетку и погрузили в фургон, немного проехали на нём, вытащили клетку и отнесли её в грязный барак, наполненный каким-то сбродом — это были одетые в лохмотья грязные пьяные мужики и бабы. — Клетку не ломать, девушку не калечить! Увижу хоть один синяк — худо будет! — сказала Фашистка. Оставив клетку со Светой в бараке с этим сбродом, садистки ушли, а ублюдки принялись оскорблять Свету. Мужики, напоминавшие бомжей, старались дотронуться до Светы, плевали в неё, мочились, мазали дерьмом; Света закрыла голову руками. Так продолжалось около часа; ублюдкам надоело глумиться, но периодически кто-нибудь из них подходил к клетке, чтобы плюнуть, помочиться или оскорбить словами. Спустя долгое время пришли те же садистки, взяли клетку, вынесли её из барака и поставили на землю. Какая-то другая женщина ублюдочного вида принесла ведро и вылила содержимое на Свету — это было жидкое дерьмо. От запаха Свету вырвало. — Неси шланг, обмой девушку! — приказала Фашистка. Вскоре баба принесла шланг, крикнула кому-то «давай воду», и стала поливать Свету холодной водой. Света терпеть не могла холодную воду, но сейчас была ей рада. Фашистка сказала «достаточно», и воду отключили. Садистки отнесли клетку в ту же машину, вернули на ту же территорию, выпустили Свету. — Мыться будешь? — спросила Фашистка. Обалдевшая Света ничего не смогла ответить. — Ты, дура, будешь мыться, или сраной останешься? — Мыться, — пролепетала Света. Фашистка отвела Свету в тот же подвал, в душ, дала ей мыло и шампунь. — Остригла бы тебя наголо, но в заказе этого нет. Хуёво же ты выглядишь! — До смерти мучить будете? — хныча, спросила Света. — Здесь пока никто не умирал, кроме одной бедолаги, которая нарочно напилась зимой, чтобы замёрзнуть за гаражами. Все же здесь добровольно находятся — только тебя так странно сюда доставили. Кто-то дорого за тебя заплатил! И тем типам, которые тебя привезли, тоже, знать, заплатили немало. — И что теперь будет? — Что — не хочешь сюрпризов? — Я домой хочу! — разрыдалась Света. Кое-как Фашистка поняла, что Света находится здесь не добровольно; забеспокоилась. — Чёрт возьми! Мы силой здесь никого не держим — на хуй мне так рисковать?! Кто-то оплатил для тебя этот «аттракцион». Наверное, хотели тебе сюрприз сделать. Не нравится — уматывай. Только одежды у тебя больше нет, и заплатить тебе нечем. Света обрадовалась, что может покинуть это место. Женщина рассказала, что здесь что-то вроде «курорта» с «аттракционами» для богатых людей, а она — его хозяйка. — Не могу даже тряпку рваную бесплатно дать — таковы наши правила! Всё остальное оплачено заказчиком, а одежда — нет. — Вы же деньги получили, вот и дайте одежду вместо еды! — Дура я, что связалась с этими мудаками! — выругалась хозяйка. — Ладно, позвоню заказчику. — А кто он? — Понятия не имею! Есть его телефон, а имени не знаю. Сейчас позвоню ему — пусть заберёт тебя — я в тюрьму не собираюсь! Света не знала, кто всё это организовал, и боялась, что «заказчик» будет обращаться с ней хуже, чем эти женщины. Набрав номер, хозяйка стала объяснять ситуацию; Света знаками попросила дать ей послушать голос «заказчика»; хозяйка согласилась; Света послушала, но голос не узнала. — Кажется, это не сам заказчик. Он сказал, что должен посоветоваться. — Блин, что же это за мафия?! — Понятия не имею, — ответила хозяйка, — первый раз в такое дерьмо вляпалась! Впредь не буду принимать заказы от посторонних. Хозяйка сказала, что договаривалась с незнакомым ей человеком, который якобы хотел сделать жене сюрприз. Он заплатил за «аттракцион», а люди в масках передали ей инструкцию с конкретными указаниями. — У моего мужа нет таких денег, и нет таких знакомых! Вы можете мне показать те инструкции? — Покажу, — согласилась хозяйка. Света осталась ждать на банкетке, а хозяйка ушла за документами. Примерно через пять минут хозяйка дала Свете два листка. — Всё отпечатано на принтере, а рукой ничего не написано! — заметила Света. — Ну и конспирация! Кто же это может быть?! У хозяйки запищал мобильник; звонил «заказчик». — Возьми телефон, — сказала хозяйка. — Кто вы, что вам надо?! — спросила Света. — Мне от Вас ничего не надо. Я получил заказ, деньги и инструкции. У нас что-то вроде туристической фирмы, мы выполняем специфические заказы. Кто-то хочет, например, пожить в Бухенвальде, и мы находим подходящий курорт. Мы получили заказ и устроили Вам сюрприз с похищением. Если Вы недовольны — это проблемы заказчика, на него и жалуйтесь! — А вернуть меня вы можете? — Можем, если Вы нам заплатите. — Он же заплатил, вот и верните меня назад за его деньги! — обратилась Света к Фашистке. — Вас я, конечно, верну, а потом мне придётся с этим бандитом разбираться! Даже связаться с ним не могу. Вас вернуть обычным способом, или через эту «фирму»? — Нет, не надо этих головорезов звать! — Ладно, сами отвезём. Света обрадовалась, и принялась размышлять, кем мог быть этот «заказчик» — ни один из её знакомых, как она думала, не мог такое организовать. В подозрении остался только Хуй, который имел деньги. Света не знала точно, на сколько он был богат, но его машина была не из лучших — всего лишь «Форд Фокус», а на работе лебезил перед начальством. Тот, кто имеет столько денег, сам бы купил такую фирму, и не одну. Характер Хуя тоже был не таков, чтобы устроить Свете такое «приключение», тем более — без её ведома. Но Хуй оставался наиболее вероятным «заказчиком»; других подозреваемых просто не было. У хозяйки снова запищал мобильник. — Это звонит ОН САМ! Хочет с тобой поговорить! — Слушай, дрянь! Сиди, и не рыпайся! Будешь делать то, что тебе велено, или я убью всех твоих родственников, выпотрошу твою пигалицу, а тебя удавлю. А теперь отдай телефон хозяйке! Света передала телефон хозяйке; голос злодея был чем-то сильно изменён. — Я не собираюсь её здесь держать насильно — мы так не договаривались! — сказала хозяйка. Выслушав Заказчика, она отключила телефон. — Он сказал, что я тебя могу не держать, но если ты уйдёшь или не выполнишь инструкций, он сделает то, что обещал! Номер, кстати, не определился. — Можно, я мужу позвоню? Хозяйка дала Свете мобильник; Света позвонила мужу, сообщила о случившемся. — Пусть они вернут тебя, как обещали, а потом мы в милицию заявим! — сказал Гриша. Гриша поговорил с хозяйкой; было решено вернуть Свету прямо домой. Хозяйка обратилась к одной молодой и такой же голой женщине; попросила отвезти Свету в Москву, а Света обещала заплатить. Хозяйка передала Свете видеозаписи, сделанные в бараке и в камере, что являлось обычным «сувениром», который получали клиенты, покидая «курорт». — Зря ты отсюда уезжаешь! — улыбнувшись, сказала эта женщина. — Ладно, я сейчас оденусь, и отвезу тебя. Женщина ушла в свой коттедж, вскоре вышла из него в шортах, в топике и в ботинках. Она отвела Свету к своей машине — к советской членовозке «ЗИЛ». Выехав на шоссе, женщина включила мигалку и повела машину на скорости около 200 км/ч., чему была рада боявшаяся погони Света. Женщина ещё больше успокоила, сообщив, что лимузин бронированный. Для возвращения хватило двух часов — «похитители» везли её очень долго, но привезли в Тверскую область, а не куда-нибудь в Чечню или в Сибирь. Вероятно, они специально ездили кругами, и нарочно изобразили кавказскую речь. Свету ждал Гриша; Света рассказала ему о том, что произошло. Женщина, вернувшая Свету, согласилась отвезти Гришу и Свету в милицию, даже согласилась дать показания, хотя почти ничего не знала об этом случае. В милиции Свету спрашивали о том, кто такое мог устроить; она сообщила, что это мог сделать только Хуй, но и это маловероятно. Женщина рассказала ментам то, что знала; она даже не говорила по телефону ни с «фирмой», ни, тем более, с самим заказчиком. Она рассказала, что их «курорт» — дорогое удовольствие для богатых людей, и это — первый случай, когда кто-то попал туда не по своей воле, да и то сразу же был возвращён. — Были бы у меня деньги, я бы жену свою к вам отправил, — усмехнулся мент. Свете посоветовали не ходить на работу, не выходить из дома; обещали присмотреть за домом. Просили не рассказывать никому о происшествии. Женщина на членовозке уехала, а Света и Гриша вернулись на милицейской машине. Заинтригованные менты установили прослушку на мобильники Светы и Гриши и на их домашний телефон; занялись проверкой Хуя и всей его конторы; вычислили «турфирму» и занялись её проверкой. Местные менты в Тверской области хорошо знали хозяев «курорта» и сразу сообщили московским коллегам, что хозяева — люди уважаемые, и там «всё чисто». Выпив снотворные, Света уснула. Утром ничего не происходило; Грише и Свете как обычно звонили знакомые, ничего не знавшие о происшествии. Хую Света сказала, что заболела; его голос был обычным. Света сидела дома и гадала, кто же её «заказал»; Гриша оставался с ней и сам ходил за покупками. Улица, на которой находился дом, и прежде регулярно патрулировалась милицейскими машинами, а теперь они стали проезжать по ней немного чаще. Так прошли два дня. «Турфирма» предоставила ментам договор, заключённый с заказчиком, сообщила его телефон. Выяснилось, что мобильник с тем номером, по которому «фирмачи» связывались с заказчиком, был утерян одной школьницей. Связаться с заказчиком по этому номеру не удалось — видимо, заказчик уже поменял карту, а, скорее, выбросил телефон. Его адрес и паспортные данные оказались фальшивыми, а сотрудники «турфирмы» дали противоречивые описания. На радость милиции, в «турфирме» имелось видеонаблюдение. Посмотрев с сотрудниками фирмы записи, они выявили изображение заказчика и изъяли кассету. Сверив изображение с базой данных, менты выяснили, что в кадре — бомж, обитавший неподалёку от «турфирмы»; бомж сообщил, что один человек поручил ему сделать заказ. Номер машины заказчика бомж не запомнил, марку машины он не знал, не запомнил и внешность мужика. Проверка Хуя тоже ничего не дала. «Похитители» могли схватить Свету по ошибке, но ведь заказчик на это не жаловался, а, разговаривая со Светой, узнал бы об ошибке по голосу, да и вообще мог уже увидеть, что «нужная» девушка никуда не исчезла. Последней версией было то, что Свету «заказал» кто-то из клиентов её фирмы; база данных фирмы проверялась, а в ней, разумеется, были и бандиты, и психи, и богатеи. Бомж не опознал ни одной фотографии. Ему показали фотографии машин; бомж указал на одну из модификаций «Фольксвагена» — таких в городе было много. У двух знакомых Светы были «Фольксвагены» этой модели, но — других цветов. Следствие зашло в тупик, расследование свернули, но улица Светы так же патрулировалась, и прослушка снята пока не была. Света, Гриша и менты понимали, что тот, кто потратил столько денег, а потом так угрожал, не мог просто отступить. Менты надеялись, что он как-то покажет себя; самым лучшим вариантом было бы убийство Светы или её родни — тогда он, возможно, попадётся, и получит большой срок, а они получат какую-нибудь награду за раскрытие такого преступления. Свете сказали, что она может вернуться на работу — заказчик, видимо, успокоился, а за ней ещё присмотрят. Поскольку проводилась проверка, руководство фирмы узнало о происшествии; Свету стали часто отвозить домой сотрудники фирмы и сам Хуй. Пока Хуй оставался в числе подозреваемых, за ним следили, если он вёз Свету, но он оставался тихим, мирным и ласковым — менты наблюдали их потрахушки в машине. Но Света и менты помнили: заказчик требовал, чтобы Света выполняла все инструкции, а узнать о том, что она их выполняет, он мог только от тех, кто всегда был бы рядом с ней на том «курорте». Ещё более вероятным было то, что, потратив такие деньги, он хотел бы всё видеть сам. Хуй часто ездил в Тверь, где недавно открылся филиал фирмы, любил слушать разговоры сотрудниц с клиентами, обожал порнуху, а Света возбуждала его до дрожи. Менты решили, что Хуй и был «заказчиком» — он хотел устроить Свете «аттракцион», возможно, думая о том, что ей это понравится, но, несмотря на угрозы, не хотел причинять ей вред. В то же время ментам было известно, что бомж не опознал легко запоминающегося Хуя, а сам Хуй во время заключения договора был на работе и не мог контролировать бомжа — дав бомжу большую сумму денег, заказчик его хорошо контролировал, караулил у входа в офис, встретил на выходе, забрал договор и проверил прежде, чем выдать сто баксов и отпустить. Время шло, и ничего не происходило; Света и Гриша начали успокаиваться. Менты сообщили, что никто посторонний за Светой и за домом не следит. Всё было спокойно до 1 мая, когда точным выстрелом в центр лба был убит Гриша; свидетели видели тот же «Фольксваген», но с другим номером, который тоже оказался фальшивым. Следствие снова заработало в полную силу. Проверили всех подозреваемых, и у всех было алиби. Никаких звонков не было; убийца итак дал понять Свете, что надо делать. Всякие «перехваты» не сработали — убийцу и его машину не нашли. К прежним характеристикам злодея добавилось то, что он — отличный стрелок. Менты стали выделять тех, кто мог так стрелять, кто работал в спецслужбах, но таких в числе окружения Светы вообще не было. Света боялась, что следующей жертвой станет она, и предпочла вместе с дочкой уехать в Молдову к родственникам, поставив в известность только ментов и родителей. В Молдове её ждал сюрприз — трупы родственников, валявшиеся в доме; все были убиты пулями. Света с Асей сразу же вернулась в Москву, и, не заходя домой, пошла в милицию. Кто же мог знать адрес её родственников в Молдове, и то, что она выехала туда?! Она же никому об этом не сказала, кроме ментов и родителей! Родители всё это время оставались в Москве, и никому не говорили о поездке Светы. Пока Света находилась в милиции, похитили Асю: только что девочка была рядом, и вдруг — пропала. Дежурные на входе ничего не заметили. В милиции началось внутреннее расследование. О том, куда поехала Света, знали только три мента, но кто-то из других сотрудников мог их подслушать. Молдавские менты не нашли в доме никаких чужих отпечатков пальцев, никаких волосков и никаких других следов посторонних людей. Было установлено, что все выстрелы были произведены из одного пистолета, который не числился ни в одной картотеке. Ещё большее удивление вызвало то, что убийства в Молдове были совершены в тот момент, когда Света вышла из дома, чтобы ехать туда. Получается, что убийца узнал её планы и выехал раньше, чтобы подготовить «сюрприз». Света осталась в милиции, а менты проверили её дом и квартиру родителей; в доме Светы обнаружили три самодельные высококачественные «жучка», но следов того, кто их установил, не нашли; там же нашли видеокассету, на которой собака терзала ещё живую в начале Асю. Менты поняли, что имеют дело с настоящим профессионалом, по сравнению с которым они — щенки. Внутреннее расследование ничего не дало; делом занялось специальное ведомство МВД и ФСБ. Изучались старые дневники Светы; проверялись все, с кем Света контактировала со школьного возраста, и кто мог так стрелять и ставить «жучки». Всё это время Света находилась в отдельной камере следственного изолятора под дополнительной охраной и боялась, что маньяк — один из охранников. В течение пяти дней было выделено трое подозреваемых; следователи выяснили, что у одного из них такая машина есть, но она не зарегистрирована в ГИБДД; этот человек работал в спецслужбе, имел отличную подготовку, и был влюблён в Свету после однократного полового акта. У Светы был период, когда она решила «набрать число» партнёров больше, чем у её тогдашнего, а ныне — покойного, мужа. Таких партнёров Света не запоминала; вначале она их просто записывала, а потом сбилась со счёта. Однажды она поняла, что так «набирать число» — глупо, ведь эти мужики ей абсолютно не нравились, и секс с ними не приносил особого удовольствия. Света записала его телефон, присвоила порядковый номер и забыла, а он с тех пор не мог её забыть. Свете тогда было около семнадцать лет. С тех пор она постоянно хорошела, а он скрыто наблюдал за ней, фотографировал и мастурбировал с её фотографиями. Он наблюдал и фотографировал многие моменты, когда Света была с мужчинами. Узнав о «курорте», он вымогательством раздобыл деньги, убил жертву вымогательства, сочинил «инструкцию», в которой перечислил разные муки, сделал заказ «турфирме», а «турфирма», взяв на себя «похищение», передала плату за «аттракцион» «курорту». К «турфирме» и к «курорту» у Светы претензий не было, но их руководители сделали для себя кое-какие выводы, чтобы не попасть в более неприятную историю. Бомж опознал маньяка; было доказано, что он ездил в Молдову; под давлением фактов и под влиянием пыток маньяк признался в преследовании Светы и в убийствах её родственников, в вымогательстве и в убийстве предпринимателя, в установке «жучков». Он выдал пистолет, которым совершал убийства. Молдова получила обещание пожизненного срока и согласилась на то, чтобы злодея судили в России. В марте следующего года состоялся суд; злодей получил пожизненный срок и был отправлен в тюрьму «Чёрный Дельфин». Света прежде видела репортажи из этой тюрьмы, и была довольна, а прокурор, утешая Свету, рассказала кое-что ещё об этой тюрьме, о чём не решились сказать журналисты. Свете удалось получить некоторые свои фотографии, сделанные Злодеем, с остатками его спермы, ксерокопию его дневника, кое-что из его одежды и кассету, на которой собака растерзала Асю. Когда-то Гриша вложил в одну небольшую фирму деньги; фирма процветала и приносила ежемесячный доход, сравнимый со средней зарплатой. Света продолжала работать только ради встреч с Хуем, которые стали происходить в её доме. Убитого мужа и неприятных родственников ещё более неприятного отца было жалко не больше, чем самого злодея; ненамного больше было жалко дочь. Вскоре после суда Света уволилась, но Хуй навещал её, когда был свободен. Оставаясь дома, Света что-то писала, предавалась фантазиям. Она позвонила хозяйке «курорта» и выяснила, что деньги, заплаченные маньяком, так и числятся за ней. Деньги были заплачены за аттракцион как предоплата, а предоплату хозяйка никогда не возвращает, давая возможность тем, кто не прожил срок полностью, вернуться снова или передать своё место кому-то ещё. За недолгое пребывание на «курорте» Света истратила мизерную долю заплаченных денег. Перечитывая пункты «инструкции» маньяка, Света ничего не вычеркнула, а кое-что дописала; позвонив хозяйке, узнала о том, сколько надо доплатить за них. Она узнала о других услугах и о ценах, и снова кое-что дописала. Почти не было такой услуги, которую не мог бы оказать этот «курорт». Хозяйка и её подруги, жившие там же, владели фермой, заводами, фабриками, магазинами, автосервисом, строительным и транспортным предприятиями — почти всем, что было в том районе, и ещё многим за его пределами, и могли оказывать разнообразные услуги, включая охоту, тренировки, трудоустройство на самые тяжёлые работы и обучение профессиям, не говоря уже об эротических услугах и всяческих издевательствах. Оставив все пункты инструкции злодея, за исключением уже пройденных запугивания и унижения, Света составила расширенную инструкцию. Нужные для доплаты деньги ей подарил Хуй — эти деньги были мелочью по сравнению с теми деньгами, которые уже заплатил маньяк. Хуй по-прежнему ездил в командировки в Тверь, и взялся доставить Свету в нужное место. Света выехала с Хуем 25 мая; Хуй довёз Свету до «курорта», трахнулся с ней в машине, попрощался и уехал. — Вот как — снова приехала! — засмеялась хозяйка. — Осталась бы тогда, и люди были бы живы, и тот воздыхатель был бы на свободе. — Сдохли — туда им и дорога! — улыбнувшись, сказала Света. — Вот это мне нравится! — рассмеялась хозяйка. Хозяйка отвела Свету в то же здание, провела в кабинет на первом этаже и составила договор. — Даже маньяк до такого не додумался! — заметила хозяйка, назвавшаяся Валей. — Только, как бы сделать так, чтобы я не смогла сбежать раньше времени? — Силой мы не держим — я же не хочу в тюрьму сесть. Клиенты разные бывают. — Жаль! — Где жить будешь: комнату в доме снимешь, или с другими — в бараке? В бараке есть и туалеты, и душевые кабинки, и тёплая вода, и газ, только спят все вместе, на нарах. — Значит — барак! — Вообще-то есть ещё бытовки — в них меньше удобств, зато будешь одна жить. Могу карцер предложить — в таком ты тогда спала. А есть бытовки и цистерна для любителей на берегу реки. Но ты потом и поменять можешь — заплаченные деньги перераспределим, на чём-то сэкономим, или, наоборот, что-то добавим. Можешь потом здесь заработать и сама доплатить. Валя отвела Свету в барак; Света осмотрела его. — Да, это мне подходит! — Вот и оставайся здесь. Знакомься с гостями. — А я хотела всё сдать, чтобы была голой, как тогда. — Я тебе советую сначала купить местную одежду, чтобы в магазин ходить, а остальное — уничтожить. Так многие делают, и это уже традицией стало. А пока ты можешь убрать одежду под нары. Скоро в райцентр к магазинам наш автобус отправится; обычно гости им пользуются. Света у нас уже есть, и мы обычно клички даём. Я тогда сказала «О», но кликать так неудобно. — Зовите «Òка», — предложила Света. — Так и будем звать, а ты так и представляйся всем. — Знаете, я ещё подумаю над именем. — Ладно, — согласилась Валя. Ожидая автобуса, Света не стала раздеваться, а знакомилась с гостями; она рассказала историю о том, как сюда попала в первый раз, как уехала отсюда; рассказала про маньяка, про убийства, и про то, что захотела после всего приехать сюда. Оля покричала в мегафон о посадке; взяв деньги, Света поехала вместе с другими гостями. По совету Вали и других гостей, купила местную одежду: «мешковинку», белую длинную рубаху с рукавами, телогрейку, красный топик с серпом и молотом в комплекте с короткой юбкой и с косынкой такого же цвета; подобный комплект из такого же топика, шортиков и бейсболки, и бледно-розовый микрокупальник, почти полностью состоящий из верёвочек. Думая о своей кличке, Света вспомнила, что «Историю О» кто-то называл «История Нуля», и выбрала кличку «Нулька», о чём сообщила другим гостям. Кастрюль и сковородок хватало на всех, ножей было много, мясорубки были свободны, а к трём четырёхконфорочным плитам была очередь. Света сняла свою одежду, померила новую, разделась догола. Дождавшись своей очереди, пожарила и съела три эскалопа, а два других, оставшихся на лоточке, убрала в холодильник. Подойдя к Вале, Света спросила, как уничтожить старую одежду. — Устроим костёр, острижём тебя наголо, и торжественно сожжём твои волосы вместе с одеждой, после чего назовём твоё новое имя. За ритуал доплатить придётся, но не много. Новую одежду сдай мне, а я буду выдавать по своему усмотрению. Валя поинтересовалась профессией Светы; знания культуролога или опыт оператора на телефоне пока не требовались, а иначе Света могла бы кое-что заработать. Валя показала станки, кузнецу, бульдозеры, экскаваторы, трактора, грузовики и прочую технику, которую Света намеревалась освоить, а затем — поработать на ней. После ужина Валя собрала гостей и некоторых «подруг». Был разведён костёр; Света была острижена наголо; её волосы были собраны и сожжены вместе с одеждой. Обратившись к собравшимся, Валя отметила, что Света, которую теперь следует именовать «Нулька», — необычный гость, и пересказала её историю для тех, кто не знал.

Уже немного подредактировала - изменила особенно неудачные фразы.

в общем неплохо..... тока я немного не поняла смысла... особенно заче она вернулась, может невнимательно читала...

Вернулась потому, что ей хотелось всё это испытать. В первом случае было принуждение, а во втором - добровольно.

najda, ааа, понятно,по сути твои рассказы про извращения, надо бы самой попробовать написать, хотя у меня вряд ли получится....

Попробуй; может, понравится.

А кто бы хотел отдохнуть на таком курорте? :)