С каждым днем я осознаю, что я до неприличия циничен. Так и есть. Самое мерзкое во всем этом то, что мне иногда даже бывает стыдно, но как правило слишком поздно. Когда я таким стал? Черт его знает... Я жалею только животных. Ха-ха! НЕДОгринпис. Я не жалею людей. Можешь ли ты убить кота ради интереса? Никогда. Я боюсь. Если бы была возможность, смог бы ты убить человека ради интереса? Да... да!
При этом в мои планы входит (все еще пока) выучиться на врача. Как убежденный мизантроп может стать врачом? Лицемерие. Оно уже стало частью меня. Факт остается фактом. Я много дерьма сделал за свои 17 лет другим людям. И даже родным. Стыдно? Есть немного. Моя бабушка... Какие скандалы мы с ней устраиваем! Сколько вещей разбито, сколько уничтожено нервных клеток, сколько нейродермитов пережито, сколько синяков, сколько разбитых костяшек, сколько гематом. Я могу сорваться? Этого боюсь. Я иногда хочу сильно ударить ее, причинить настоящую физическую боль. Отвратительное желание. Костяшки и синяки - я выбиваю из себя дурь. А как еще поступить? Если нет сил терпеть?! Трясет, руки дрожат. Это гнев. Это неприязнь. Но ведь это бабушка! Сколько она сделал для меня в свое время. Что сделал я? Ничего. Эгоистично. Все для себя, ничего другим. Ее мать (моя прабабушка) жила с нами. Мне было... хм... вроде лет 11. И я возненавидел ее. Абсолютно серьезно, по-взрослому сильно. За что? Я не знаю! Я говорил ей колкости каждый день, и даже если она ничего плохого не делала мне, просто так, я доводил ее до слез. Я говорил мерзкие вещи 78летнему человеку, который пережил блокаду, который на санках зимой отвозил маленький труп своего первого ребенка в кучу, где хоронили тех, кто не справился, в кучу истощенных скелетов, которые уже и на людей не были похожи. Кто дал мне право? Никто не давал. Я помню, она умирала. У меня на глазах умирала. Сходила с ума день за днем. У нее были галлюцинации. Мне не было жаль. Мне было интересно. Я наблюдал за этими уже пустыми глазами, я впитывал слова без смысла, мне так хотелось видеть то, что видела она! И это в 11 лет... А потом она умерла. Легко. Закрыла глаза и умерла. А я... Смеялся. Убежал в ванную и смеялся. Гадко. Никто не знал. Теперь моя бабушка... Будет ли так же? Ведь она тоже умрет. И наверняка я это увижу.
О смерти... Мне было больно от смерти только один раз. Когда умер мой дедушка (отец моего отца). Я ценил его. Он был удивительным человеком. Когда он умер, мне было 6 лет. И эти слезы я помню до сих пор так, будто это было вчера. Какая сильная боль! Как ОСМЫСЛЕННАЯ первая сильная боль. А потом и его жена, моя вторая бабушка умерла. Мне уже было 16 лет. У нее были больные ноги, она не могла ходить, за пять лет она ни разу не вышла на улицу. Но я редко навещал ее. Хотя должен был делать это раза три в неделю. Я даже не стану писать причину, по которой я к ней ходил. Это слишком жутко осознавать. Просто получается, что я монстр... Она тоже умерла у меня на глазах. Ужасно. Для нее это спасение от жуткой жизни. Но это все равно ужасно. Последние недели три она не двигаясь лежала в постели. У нее на бедре образовались пролежни. Отмирающая плоть. Я видел кость, вокруг которой сине-серое гниющее мясо... Она с этим жила. Ужасно. Тогда я плакал. Это слишком сильное зрелище. Раньше я не видел, что происходит с ее ногами... А тут все это... Настолько запущено! И ведь наверное страшно больно! Как?.. Кажется вся жалость, что не выходила из меня за многие годы, за одно мгновение вырвалась наружу... Хотелось бы просить прощения. Но поздно. Давно уже поздно.
Что стало со мной однажды? Как же так... А что будет со мной дальше? Я жду. Я просто живу. Что еще мне остается?