Постокончательные сказочки.

Сказка ПЕРВАЯ
Про кота в сапогах

Когда Кот сожрал мышку, в которую превратился Людоед, все были рады. Маркиз Карабас по этому случаю закатил пир – все ели, пили, веселились, а Кот налакался валерианки и лизал себе яйца перед камином. Счастье. Идиллия, можно сказать.
А у Людоеда заклинание не перманентное было. Временное. И где-то там, в недрах кошачьего желудка, Людоед стал превращаться из мышки обратно в Людоеда. Кот, естественно, это почувствовал и заорал. Но на дворе был март, а маркиз Карабас Кота и не думал кастрировать – поэтому на крик никто не обратил внимание: ну, орет себе Кот, и орет. Поорет и перестанет. Или кошку найдет подходящую и тем более перестанет.
Но Кот не перестал. Его распирало изнутри: Людоед и при жизни был весьма крупным мужчиной, а под воздействием желудочного сока размяк окончательно.
В конце концов кота разорвало на множество мелких кусочков. Два красных сапога разлетелись в разные стороны: один ударил каблуком в лоб Королю, а второй грохнулся на лысину престарелому церемонимейстеру, и тот немедленно скончался от апоплексического удара.
А в кровавой луже перед камином, среди обрывков кошачьей шерсти, лежал грузный мужчина с лицом, изъеденным кислотами желудка. И лишь по неприличной татуировке на левой лодыжке королевские осведомители опознали в нем Людоеда.