Иногда удаётся проскочить.
    И когда безликий час не успел заграбастать в свой чешуйчатый кулак мою утлую душонку, погружения не избежать. В остроге черепной коробки пространство должно быть насыщено снами. Когда по милости безликого падает концентрация от отсутствия свежих притоков, ты обречён на дайвинг.
    Сначала ты не ухватываешь логической нити, но фрагменты множатся. Паутина сна с каждым часом оплетает куколку души всё плотнее, чтобы к вечеру не осталось места для проникновения свежего воздуха, и ты проснулся, рывком подброшенный на кровати, от того, что задыхаешься.
    Если немного напрячь память, то можно вспомнить, что слово "кошмар" происходит от французского "cochе maire", что переводится как "тяжесть в груди".
    На исходе суток погружения тенеплётом добавлены все необходимые штрихи, на рельефе паутины ты можешь разобрать выступающее лицо. Её лицо, как всегда. Оно меняется беспрестанно, форма носа, цвет глаз и их разрез, линия подбородка, толщина губ – нет ни одного стабильного фактора, но ты знаешь, что это она.
    Пытаешься дотянуться, обнять, прижать это лицо к себе и поцеловать, но внезапно в руках остаётся лишь воздух. Она всегда уходит, оставляя взамен только память.
    Вздыхая, ибо ничего нельзя поделать, выпиваешь растворимого яда, то есть кофию, куришь польские «Рокетс», и вступаешь на дорогу нового дня, чтя и лелея ту память, которая всегда сопровождает тебя на пути в бесконечность будней.