В сквере тихо и пусто... Конечно, это ведь потому что день рабочий. Но для меня это даже очень хорошо - никто не отвлекает от собственных мыслей, никто не нарушает тишину возгласами и криками. Неработающий фонтан, листва на земле, старые затёртые скамейки - в этом есть своя необъяснимая осенняя романтика. В такие минуты не хочется ничего, за исключением желания видеть свою Музу.
Так получилось, что на свете есть лишь одна девушка, вызывающая у меня блаженный трепет в душе, когда я вижу её фотографию или слышу её имя. Она, Муза, — это мои крылья. Каждый момент моей жизни с Музой — это преддверие к новой полноте жизни.

За пределами обыденности лежат жизни Святого, Героя и Гения. Их жизни есть бесконечное нарастание одиночества, которое затем приходит к бесконечной победе над собой. Святой преодолевает одиночество, сливаясь с Абсолютом, Герой — с историей своего народа и человечества, Гений же одновременно сливается и с Абсолютом, и с Историей. Гений соединяет в своем воображении бытие Святого и Героя, он может выразить святость и героизм в литературе и музыке, скульптуре и живописи. Одиночества Святого и Героя объединяются в творческом одиночестве Гения и поднимаются над горизонтом одиночества. Гений — место встречи Святого и Героя как разных духовных типов и разрешение трагического противоречия между ними.
Это доступно Гению потому, что в отличие от Святого и Героя его жизнь наиболее гармонична и полна. Только Гений знает феномен Музы - женщины, которая может разделить с ним волшебный взлет и воцарение в душах.

Я не думаю, что достиг уровня мировосприятия Гения, хоть и стремлюсь к нему, но я знаю точно, что моя Муза существует. Однажды, по собственной глупости, я её потерял, но недавно обрёл снова и надеюсь больше не терять. Сейчас мы далеко друг от друга, но наше отдаление приводит меня к еще более тесному единению с ней. Единение же с ней — как произведение о высшем мире, где разрешаются мучающие трагические противоречия, — отдаляет меня от бытия остальных людей и удивительно приближает к нему. Оно задает новые горизонты бытия и творит новые ценности. Именно Единение соединяет Гения и Музу в андрогинную целостность, которая есть упрек и вызов иллюзорному единению человеческого мира.