Когда мне душевно очень больно, я перечитываю подобные тексты. Почитайте и вы.

Яшма вдребезги!

Среди воспоминаний-обрубков детства, пока лишь едва тронутых тлением памяти, как из темноты проступает черно-белая картина: неправдоподобное, ослепительно-белое майское небо. Зеркалом внизу – сверкающие волны океана. Блистающий, неведомый мир, как будто увиденный мной живым. Там, в пылающем безумии азиатского солнца, высоко над землей, сначала едва земетной точкой, потом – увеличиваясь, приближается к земле стальной крест божественного ветра¹.

А здесь, внизу, – черными провалами перекошенные страхом рты, врассыпную, как от Гнева Господнего, разбегаются фигурки в белом, сохраняя в себе едва тлеющие искры.

“Выйди на море – трупы в волнах, в горы пойдешь – трупы в кустах. Без оглядки примем смерть!” – песня верноподданных “Уми Юкаба” швыряла тех, немногих, вверх, в сияющую бездну, где белый саван вместе с лучами последний раз восходящего солнца нежно обнимал гордо расправленные плечи. Пальцы сжимали нож с косым срезом на конце лезвия, и Хатиман² вздрогнул бы, попав в перекрестье их подавляюще жестоких взглядов, впившихся в землю с одной лишь целью – мгновенной вспышкой разорвать ее бурую плоть, стать сталью и в разрисованных драконами гробах расплавиться заживо, пройдя сквозь ад, чтобы слиться с Сокровенным Солнцем, погребенным в центре земли.

А здесь, внизу, облаченные в траурные одежды люди втыкали ароматические палочки в душистую смолу, украшали их портреты лепестками цветущей сакуры, шевелили губами, читая имена, что написаны золотом на священных таблицах храмов. А светло-серый дым благовоний и взгляды коленопреклоненных устремлялись в небеса в беззвучной молитве за отбросивших здравомыслие, до конца выполнивших предначертания кодекса “Бусидо”.

“Истекающие кровью”³ превращались в пепел, и оттуда появлялись чудовищные в своей красоте цветы бессмертия, как воплощение священного безумия. И вместе с кровавым паром рвались ввысь с растрескавшейся от невыносимой жары земли, будто с алтаря Амиками Аматерасу⁴, и взгляд богини неумолимо становился багровым.

В каменном молчании сыны Ниппон сбрасывали черные хаори⁵, чтобы украсить тела величием траура. Тайна – дух Азии – вот то, что жило в каждом. Вот то, что превращало раба в хозяина мира. Восемнадцатилетние курсанты, еще вчера измученные войной, ищущие отдыха в домиках чейси, сегодня проходили последнее испытание болью и покидали дымящиеся развалины мира...

И мир провожал их – судорожно, перекошенным ликом. Культура мертва для белой расы, и потому божественный ветер сеял зерно страха – в перегной, в благодатную жирную почву. В тысячах метров над ней простые люди превращались в небожителей. А внизу – другие правила – зарыться глубже, глубже в землю, чтобы выжить. Выжить любой ценой.

“Сейчас я здоров, полон молодости и сил. Трудно представить, что через каких-то три часа меня уже не будет. Но все-таки...” – полудетский почерк, небрежно написанные значки иероглифов на клочке рисовой бумаги – текст предсмертной записки, хранящейся в музее Этадзима. Так постигали они “Сокрытое в листве”⁶ – незримое для человеческого сердца, спрятанное в темной глубине за порогом боли и страха. Не умереть нельзя. “Жизнь и смерть – одно и то же”, – писал один из них. Ни капли ненависти, абсолют отрешения. Неровные строчки, казалось бы, простые слова, бессильные в попытке объяснить. “Но все-таки...” И эти слова становились монументом подвига, трамплином для прыжка в бессмертие.

“Больше некому делать

Дырки в бумаге окон

Но как холодно в доме...”

Внизу остается лишь белый шарф, ритуальная последняя чашка сакэ, и высоко в яростном небе, проплывающем над молитвами, над остывающими телами, над остывающим дождем – кровью изрубленных в клочья облаков, трепещет, полощется наполненная божественным ветром Неотвратимая кайтэн⁷.

Яшма вдребезги!⁸



1 Божественный ветер – дословный перевод с японского “камикадзэ”.

2 Хатиман – бог войны в синтоистской религии.

3 Истекающие кровью – второе название камикадзэ.

4 Амиками Аматерасу – богиня солнца в синтоистской религии. <И вообще глава японского пантеона - прим. Хельги>

5 Хаори – мужское кимоно.

6 “Сокрытое в листве” – трактат сагасских самураев. Основной кодекс камикадзэ. <Не совсем верно. "Сокрытое в листве" (Хагакурэ) - это кодекс чести самурая, составленный в начале XVIII века - прим. Хельги>

7 Неотвратимая кайтэн – военный флаг подразделений смертников.

8 Яшма вдребезги – метод ведения войны, используемый камикадзэ. <И снова неверно. "Яшма вдребезги" (Гиокусай) - идея войны как акта самопожертвования, ярко выраженная в японской идеологии тех времен - прим. Хельги>