Если человека поставить между двумя зеркалами мы увидим огромное, стремящееся к бесконечности количество отражении данного человека. И можно в таком случае помечтать о том что те кто отражаются в бесконечности созданного зеркалами коридора не так жестко привязаны к конкретно твоей жизненной ситуации, что у них другая жизнь, другие проблемы, другие способности и, в общем, встретится вы можете только в таком месте и объединяет вас лишь то что вы взаимные отражения, тогда как в деталях, в жизни у вас все различно.
Об этом приятно думать, потому что это создает иллюзию что ты не так жестко привязан к обстоятельствам собственного жизненного пути, порой корявого как высохшее дерево, появляется иллюзия что легко можно перейти от одной жизненной ситуации к другой минуя момент волевого решения и вырубки старого дерева, ради очистки места для молодой поросли, минуя даже тяжелую фазу роста.

А жизнь давит стотонной наковальней, особенно если ты от нее чего-то хочешь, количество не пройденных путей и упущенных возможностей режет глаза и травит душу, ведь момент выбора между двумя жизненными путями это всегда момент потери, потери пути которого ты не выбрал, счастья и несчастья на нем, детей и жены которые были бы у тебя на этом пути, это потеря целой жизни. Конечно, это и приобретение той жизни, которую мы выбрали, со всеми атрибутами, но, потерь несравненно больше ибо обозримо прожитая жизнь одна, а количество выборов стремится к бесконечности, и, представляя океан упущенного хочется как минимум застрелится, что бы больше не терять.
Удивительная жадность свойственная только человеку, жалеть о потери того, чего у тебя не было и нет, способность жалеть о возможности чего либо, способность воображать путь который не прошел, и сравнивать с ним собственный наличествующий путь, естественно не в пользу последнего. Жалкое, корявое, страдающее существо с перекрученной жгутом душой, шириной способной охватить мир, но закованной в ограниченное в пространстве тело, имеющее конечные характеристики не последними из которых является, например, свойства нервной системы, накладывающей свою лапу порой не только на деятельность которую хочется совершить, но и, о ужас, накладывающей лапу на душу, ограничивая возможность представлять, расширяясь хотя бы во внутреннем плане. Джеймс, психолог внимание которому мы уделяли на своем факультете, написал любопытную статью, включенную в хрестоматию Петухова. В ней говорится о том, что эмоциональные переживания и эмоциональные проявления находятся в обратной зависимости, то есть сначала проявления, а потом переживание. Причем, от силы проявления зависит сила переживания, по существу - физическое опосредствует эмоциональное переживание. На мой взгляд, это конечно некая профанация, некое приближение, но там есть и весьма интересное зерно, а именно в статье хорошо показана связь душевного с телесным. Переживаемая эмоция мгновенно отражается на теле, она глубоко связанно с ним. А мыслительный процесс? Он так же глубоко связан с телом, точнее с физическим, немного изменить физические условия, допустим введя алкоголь или кокаин, и уже свойства мыслительного процесса меняются, повредите лимбическую систему человека и лишите его мотивации, повредите лобную долю и вот он уже не может строить плановую деятельность, он становится реактивным, а если повредите небольшую область около глазниц человек не сможет контролировать проявления своих эмоции, отвечая даже на самое малое раздражение яростью берсеркера.
Скальпель как инструмент постройки души других людей, скальпель как корректор несогласных, скальпель как средство вырезания ненужного, скальпель как высшая инстанция духовной жизни, пастор наш, отпускающий грехи и дающий радость. Вот мой кошмар! Когда видишь тело настолько связанным с проявлениями духовной жизни, очень сложно представить себе расхождении столь сращенных структур, где удар по одной, порождает реакцию другой. Сможет ли последняя инстанция смерть – разделить их, сможет, или будет как в рассказе Эдгара По, или даже Гарсия Маркеса, когда повествование велось от души, навечно привязанной к своему праху, в случае Маркеса даже чувствующей разложение собственного тела.
Страшно? Да. Не так сложно, если слегка подумать, понять что опоры нет, вообще нет, что все опоры данные нам в этой жизни – иллюзорны, подвергнутые достаточно сильному сомнению они исчезают, превращаясь в дым. Опора в виде семьи, религии, любви, дружбы, знании. Подвергаясь сомнению, они исчезают, и, развевая эти иллюзии рано или поздно ты остаешься один в темноте, бесконечно падая вниз проваливаясь в болото, у которого нет дна.
В детстве у нас всегда была опора, у нас была семья и мы были уверенны что она самая лучшая, даже если это было не так, у нас был самый сильный отец и это было непререкаемой истиной, мы верили в бога, полностью отдаваясь этой вере, без малейшего проблеска критической мысли. Но вырастая, мы получили возможность сравнивать, и увидели сначала, что у нас не все самое-самое и стали искать его, перебирать как колоду религии, друзей которые могли бы заменить отца, мы стали искать лучшего. Но потом потихоньку мы начали понимать, что лучшего нет, и все относительно, и мы оказались совсем одиноким. Кто-то, конечно, не оказался, мир им, прекрасным и счастливым.
Колода карт оказалась рассыпанной по полу сверкая картонками одинакового достоинства, играть стало бесполезно, победивших не будет, проигравших впрочем, тоже. Мучительно пытаясь выбрать деятельность которая помогла бы вновь вернутся к состоянию определенности, к тому что бы вернуть разные достоинства на цветные картонки мы готовы на любые иллюзии, но если не получается и состояние фрустрации на главном генеральном пути душевного равновесия непреодолимо, мысли все чаще и чаще обращаются к последнему варианту, другу всех бедных.

Что чувствует пожизненно заключенный во время объявления приговора? Что может чувствовать человек которому разом обрубили все варианты, все дороги, оставив только одну, оплетая жесткими решетками? Примерно то же самое что и мы когда задумываемся о том, сколько вещей нас оплетает, дружбы, привязанности, профессия, материальный вопрос, состояние привычной определенности которое так сложно разрушить.
«Вот ты и пробил головой стену. Что будешь делать в соседней камере?» Станислав Ежи Лец.