Небезызвестный культовый по своим размерам революционер Эрнесто Че Гевара говорил, что революция сначала должна произойти в сердце, а потом уже в реальности. Собственно, эта нотка содержится во многих философских и религиозных похзициях. Например, известное выражение, что царство небесное в тебе, а не на яву – все о том же.

Недавно к нам на Родину приезжал известнейший американский политолог Френсис Фукуяма, завоевавший свою безупречную репутацию множеством своих работ, в числе которых работа «Конец истории». История как цепочка определенных событий и фактов, разумеется, никуда не девается, она продолжает живо течь в направлении к светлому и неопределенному будущему. Но конец истории, по Фукуяме, заключается прежде всего в том, что то нагромождение идеологий, вариативность политических режимов и, в конце концов, альтернатива философских дискурсов сошла на нет – в мире победил один режим и имя ему ДЕМОКРАТИЯ. Со всеми ее правами человека, с выборностью народных представителей, с определенными открытыми институциями и прочее. Фукуяма в чем-то безусловно прав, но я осмелюсь немного его подправить. На мой взгляд, наступает конец света – не тот, который описан в Апокалипсисе, а тот, который «в сердце, в нас». Наши мысли перестают разрываться как салют, они перестали быть диалектичными. К большому моему сожалению, на сегодняшний день, как предсказывал Маркузе, пришел одномерный человек. Конец света наступил в людях, в беспросветном недопотимании друг друга. Пришла не демократия, пришло западное буржуазно-либеральное мышление, не настроенное на восприятие иного. А вернее – оно настроено на то, чтобы давать свободу высказываться другим, быть толерантным, но не в коем случае это свободное мнение не согласится с мнением, радикально несхожим с ним. Вы хотите убить всех евреев и негров? Как же так? Будьте толерантнее. Либеральная идеология действует латентно, незаметно для других. Мировоззрение навязывается манипулятивными средствами – и вот тут тебе вольнодумство и стремление к развращающей свободе.

Такая свобода породила различного рода неформалов, Панков и другие субкультуры, нехарактерные другим цивилизационным типам. Но это разность внутри либерализма, а другую разность принять сложно. Есть буржуазный (и не буржуазный_ формационный подход. Человечество развивается стадиально – от варваров до цивилизованных людей. Но не всегда так. Не всегда в диалоге между людьми один может находится в позиции варвара, а другой – цивилизованного человека. Много разнообразнее консервативная интерпретация – что существует различные цивилизации со своими культурными смыслами. И вот тогда возникает недопонимание. Как на уровне народов, так и на уровне физических лиц. Вот одно лицо придерживается господствующего мировоззрения, а другой – иного, еще недоросшего до высокой стадии. В таких случаях безусловно может произойти решительное размежевание по всем направлениям. Особенно если субъекты убеждены даже не в своей правоте – убеждены в своей убежденности. Гегель и Шеллинг поссорились на всю жизнь по причине того, что у них произошли разногласия в интерпретации философии жизни. А ведь были лучшими друзьями! Человек – носитель не только культуры, но и цивилизационного типа, в котором он воспитывался. Я, например, не воспринимаю неформалов и никогда не буду. Вот не нравятся они мне, впрочем, почему они должны мне нравится? Если бы какой-нибудь неформал прилетел в исламскую страну, там бы ему просто отрезали голову и поиграли ей в футбол. Да не потому что они такие не терпимые, дело в традиции – они их чтут. Традиции говорят, что нехорошо быть неформалом, вот и не нарушай их. Так предки завещали. И, между прочим, я сомневаюсь, что Господь наш приготовил тепленькое местечко в Раю для неформалов – там для них места не хватит.

К чему все это введение? К одной интересной вещи – моему ответу на критический пост. Обычно я не отвечаю никогда и не имею такого свойства – свобода слова. Но здесь молчать было нельзя, ибо затронули за живое. Пользователь лиру Галлюцинация, с которой я имел честь повздорить, облила меня помоями сверху донизу. Разногласия были на уровне вышеописанных. Просто решили два умных человека поговорить за жизнь и их позиции сошлись в критической точке, где они не могли уже пойти одной дорогой.

Начну, как водится, с цитат. «Еще я отчаянно не понимаю как все же можно выбросить человека из сердца если он тебе дорог. Вот как можно сказать "ты моя единственная подруга" или что-то подобное, а потом забыть о ее существовании.». Я тоже этого не понимаю. Более того, я решительно не понимаю как можно такое писать. И как вообще совесть позволяет такое писать, совершенно не знаю, что делается внутри человека. Если человек обиделся и сказал что-то резкое – это не повод заявлять, что он позабыл о существовании кого-то. Знаете ли, что чем больше человек любит другого, тем больше он и обижается! Тем больше осуждает! И уж поверьте, очень сильно от этих слов переживает, даже если перестает общаться. Ну я, конечно, не о безответной любви - у нас, у консерваторов, такого понятия в лексиконе даже нет.

Буржуазное мышление, как и всякое идеологичное, мыслит штампами. В нем есть и светлая, и темная стороны. Вот если ты любишь свободно, то тогда безусловно и бескорыстно, а ежели нет – то ты собственник. Собственность – как раз риторика буржуазная. Ни у консерваторов, ни у левых такого и в голову прийти не может. Это как либерализм скажет про мусульманское общество, что оно отсталое в своем развитии. А оно так не скажет. И вообще мусульманская культура должна интерпретироваться в другом ключе. Так же и здесь. У меня позиция следующая – когда ты любишь, ты стремишься с другим человеком стать единым организмом. Не будет мы, будет коллективное «Я» - своеобразное Инь и Янь. И если ревность – это не собственничество, это банальное желание не остаться без руки, ноги, головы и других частей гармоничного тела.

Еще она пишет:«Как можно любить, добиваться взаимности, а потом сказать, что это просто знакомая? Все это обман.» Вполне себе возможно. Любовь может пребывать только в состоянии взаимности, в противном случае ей суждено рано или поздно умереть. Безусловно я и все человечество люблю, и Алену, в частности. Но от этой любви я ничего не хочу, значит и не хочу проводить с ней больше времени, чем с другими, думать о ней больше, чем о других. А если она такая как все - почему она должна быть выше по положению, чем другие мои знакомые? Тратить время можно только не на безусловных, а безусловно я могу и дерево любить. Вот сейчас люблю.. ммм..

А вот дружить – это иное. Можно ли дружить с тем, кого любил. Тут вопрос многозначительный. Главным образом, друг отличается от других тем, что к нему изначально есть определенные требования. Я просто так с потолка друзей себе не выбираю. Они появляются по интересам, по схожести взглядов. Вот Рома меня всегда упрекал: «Ну, почему ты общаешься с быдлом?». Общаться можно со всеми, а дружить действительно с избранными. Все мои друзья – большие умы и очень близкие мне люди. Я всегда готов с ними поделиться сокровенным. Они в таких случаях готовы побыть психологами. Но вот одна «подруга» не захотела или не знает что значит им быть. Когда человек делиться переживаниями с близким, близкий как психолог должен выслушать, почувствоваться его ситуацией и попытаться помочь в рамках наболевшей его проблемы. Но психолог не говорит: «Нет, ты делаешь не так. Делай иначе.» и начинает навязывать свое мировоззрение. Это даже нельзя назвать «поделиться советом», ибо бьет в самое сердце.
Да, Алена, я к тебе со всей душой, а ты меня не возжелала выслушать и как всегла перевела разговор в другое русло. Я не воспринимаю тебя такой какая ты есть? Я такой могу воспринимать исключительно человека, которого люблю, а не друга. Друг должен быть гибок во всем, он должен морально поддерживать. А писать вот такие вещи обо мне - с твоей стороны просто омерзительно. Ты сделала еще больней. Эгоист ли я? Да, все, что я написал, касалось только моих переживаний, а не твоих! Да, эгоист! Но с чего все началось? С того, что я начал перед тобой исповедоваться. А мой психолог говорит мне: «Да ты же эгоист, ты совершенно не думаешь о том, что происходит внутри меня!». Что ж, действительно эгоист я. Как сказал Жириновский «они все время говорили «надо ждать, надо ждать», и только потом до всех дошло, что имелось в виду «надо ж дать!».Надо же было дать мне понять, что психологом ты быть не можешь по природе своей. Ну, если не хочешь ты меня считать другом, то и ты для меня останешься знакомой.

Напоследок скажу – я хотя бы в своем дневнике сделал доброе дело для тебя. «Вчера я подумала, что мой дневник стал совсем неинтересным, а сегодня обнаружила, что меня аж трижды процитировали». Я в своем посте процитировал не меньше…