Лишние люди
Milchar
Вам никогда не казалось, что людей вокруг слишком много? Куда ни кинешь взгляд — люди заполнили собой все окружающее пространство. При этом каждый из них требует по отношению к себе уважения, внимания и сочувствия, не задумываясь о том — достоин ли он всего этого? А если регулярно ездить в час пик в автобусе, зажатым среди толпы, выделяющей в окружающее пространство не самые приятные запахи и звуки — физически невозможно не стать мизантропом.

Человек способен осознавать присутствие в своем поле зрения от 5 до 9 объектов одновременно. Если этих объектов больше, то некоторые из них либо выпадают из поля зрения, либо перестают рассматриваться как отдельные объекты, т.е. группа объектов начинает восприниматься как один объект более высокого порядка. Таким образом, если мы видим вокруг себя более 9 человек, то они перестают восприниматься нами как личности и видятся как толпа.

У этого явления имеется и другая сторона: находясь в толпе, человек перестает воспринимать как отдельные объекты не только других, но и себя, становится частью толпы. Поэтому тот, кто хочет остаться личностью, неизбежно начинает воспринимать толпу как враждебную ему силу, которая стремится поглотить его. Находясь в толпе, невозможно одновременно быть индивидуальностью и любить людей.

Помимо трудности восприятия большого количества людей одновременно, имеется и другая проблема: эмоциональная перегрузка. Психика человека не приспособлена воспринимать эмоциональные сигналы в таком количестве. Поэтому индивиду, живущему в условиях перенаселения, неизбежно приходится отфильтровывать эмоции, поступающие от не интересных ему людей. Гуманистически настроенные авторы любят порассуждать об "эмоциональной глухоте" современного жителя большого города, но при этом они умалчивают о том, что это — защитная реакция, без которой невозможно при ежедневном пребывании среди толпы сохранить здравый рассудок.

Об экологических последствиях избытка людей на Земле уже было сказано немало. По подсчетам экологов, при нынешнем уровне развития технологии город с населением свыше 350 тыс. жителей не может не оказывать необратимого разрушительного воздействия на окружающую природу. Правда, плотность населения в некоторых районах земного шара такова, что в городах менее чем на 350 тыс. жителей оно уже не поместится. Но в России и СНГ пока что до такого не дошло, наоборот — население уменьшается. Однако, крупные города продолжают расти.

Жизнь в большом городе создает множество проблем и неудобств. Помимо загрязненного воздуха, шума и обилия людей, одна из главных сложностей — транспорт. Наверно, нет на Земле среди крупных городов такого, перемещаться по которому было бы всегда удобно и быстро. Всюду транспорт переполнен людьми, а поездка в другой район занимает слишком много времени.

Иметь свой автомобиль — тоже не выход. Градостроители подсчитали, что если в городе свыше миллиона автомобилей, то проблему автомобильных пробок в нем решить невозможно. Поэтому даже в такой автомобильной стране, как США, в крупных городах люди пересаживаются на метро или скоростной трамвай (Light Rail): не каждый может себе позволить опоздать на работу из-за того, что простоял в пробке. Но и метро имеет предел пропускной способности, и в Москве этот предел уже достигнут. В Нью-Йорке строят 4-путные линии метро, но в некоторых районах и этого недостаточно. А ведь Нью-Йорк — не самый многонаселенный город в мире. Самый крупный город сейчас Сан-Паулу — 18 миллионов жителей. Если бы все эти 18 миллионов ездили на работу в другой район, то такой город вообще не мог бы существовать: не хватило бы возможностей транспорта, чтобы каждый день перевозить столько народу. А эксперты ООН предсказывают, что лет через 20 будут города и по 30 миллионов жителей. Пока еще не придумано транспортной системы, способной удовлетворить город такого размера.

Впрочем, она может и не понадобиться, потому что в данном случае мы имеем дело с так называемой псевдоурбанизацией, т.е. перемещением нищих и бродяг со всей страны в крупные города в надежде найти там средства к существованию. Такие города обрастают трущобами, обитатели которых занимаются воровством и вымогательством. Вот они — лишние люди, которые своим существованием не приносят окружающему миру ничего, кроме вреда.

"А сам-то ты — не лишний?" — спросит какой-нибудь гуманист, ужаснувшись, что к людям отнеслись без привычного ему благоговения. Безусловно, у каждого свое представление о том — кого именно Земля зря носит на себе. И зависит это представление от того — в каких масштабах рассматривать этот вопрос.

Если смотреть не дальше собственного носа, то можно посчитать лишним того, кто прямо перед этим самым носом занял сидение в автобусе, на которое вы уже собрались приземлить свою задницу. Но для того, чтобы наше мнение было наиболее приближенным к объективности, следует рассуждать в масштабах всего мира.

Чтобы ответить на вопрос о лишних людях с точки зрения планеты Земля, следует сначала определить: какова вообще цель существования разумной жизни на Земле? Тогда лишними окажутся те люди, которые препятствуют движению к этой цели.

Если цель существования разумных существ на Земле: кормиться и размножаться — тогда вопрос о лишних людях вообще лишен смысла, так как ответ на него будет различным в разных точках планеты, будет зависеть от текущей политической и экономической ситуции, а также от множества других незначительных для истории и географии факторов. Если же целью является постоянное развитие, то можно заявить: лишние люди — это люди, которые своим существованием тормозят прогресс разумной цивилизации на Земле.

Можно подумать, что для решения всех проблем, связанных с избытком людей в окружающем пространстве, надо просто всем переселиться в города с населением менее 350 тыс. жителей, где и толпа не принимает столь раздражающих размеров, и воздух почище. Однако, все не так просто.

Вопрос к сатанистам, проживающим в Москве, Петербурге, Киеве и других крупных городах: вы хотели бы переселиться в город с населением менее 350 тыс. жителей (Калуга, Владимир, Белгород и т.п.)? Думаю, почти все ответят отрицательно.

Я сам родился в одном из таких городов. Город отнюдь не заштатный, в нем есть ВУЗ и несколько техникумов. Когда-то в этом городе существовал музей (сгорел несколько лет назад) и студия звукозаписи с самой разнообразной музыкой (тоже сгорела). Говорят, что раньше и театр был, но я его уже не застал. Из пяти библиотек сейчас осталась одна, да и та разваливается. Из трех книжных магазинов — тоже один, и в нем книжным является только один отдел, в остальных торгуют чем угодно — только не книгами.

Если в советские времена "культурно-просветительские учреждения" создавались по плану, то при рыночной экономике эти учреждения быстро стали закрываться. Как говорится, спрос рождает предложение. А спроса-то и нет. Зачем народу музей? Он и в лучшие времена почти пустовал: только школьников водили, под конвоем учителей, — хотя посмотреть было на что. Зачем народу студия звукозаписи, библиотеки, книжные магазины? Все, что народ хочет послушать и почитать, продается в ларьках на привокзальной площади, вместе с водкой и сигаретами. Ради десятка-другого личностей с более интеллектуальными запросами никто ничего делать не станет: раз вы такие шибко умные — езжайте в Москву. А как быть тем, от кого Москва, Петербург или хотя бы крупный областной центр — далеко?

Вот и стремятся интеллектуалы, родившиеся в глубинке, переселиться в крупные города, потому что там есть с кем поговорить на одном языке, есть возможность добыть интересующую информацию, наконец — более широкий простор для творчества. 350 тыс. жителей оказывается недостаточно, хотя у человека редко бывает больше нескольких десятков знакомых.

Таким образом, проблема заключается не только в избыточном количестве людей, но и в низком качестве большинства из них. Впрочем, одно в другим взаимосвязано. Биологам давно известно, что чрезмерное увеличение численности вида ведет к снижению его жизнеспособности. У животных жизнеспособность определяется силой и здоровьем, у человека к ним добавляется еще один, наиболее важный для него фактор — интеллект. И с ростом численности вида Homo Sapiens наблюдается снижение жизнеспособности большинства его представителей по всем трем параметрам.

Много говорится о том, что техника в наше время быстро устаревает. Но редко кто задумывается о том, что и люди тоже могут "устареть", отстать от научно-технического прогресса, стать лишними людьми в современном мире.

В большинстве случаев каждое новое изобретение требует для обращения с ним больше знаний, чем аналогичные устройства, существовавшие ранее. Но зато оно выполняет больше функций, чем его предшественники. Кроме того, научно-технический прогресс в наше время идет быстрее, чем пару веков назад, а это значит, что современному человеку в течение жизни требуется освоить больше новых знаний, чем людям предыдущих поколений. То есть требования к интеллектуальному уровню человека повышаются. И далеко не все люди этим требованиям удовлетворяют, причем процент выпадающих из современной жизни растет, что видно хотя бы по обострению конфликта "отцов и детей" в последние несколько десятилетий.

Поскольку современное общество строится на основе рыночной экономики, то производителям современной техники приходится как-то приспосабливать свой товар под тех, кто отстал от жизни. С музыкальных центров исчезают эквалайзеры, а по мере распространения компьютерной техники инструкции к ней пишутся в расчете на все больших дебилов. Подозреваю, что явное несоответствие роста производительности компьютеров и роста возможностей программ объясняется не происками Билла Гейтса, а тем, что потенциальные покупатели просто не смогли бы освоить новые возможности, открывающиеся благодаря росту вычислительной мощности, а следовательно — не стали бы платить за них деньги. И это уже тревожный признак нашего времени: прогресс вынужден притормаживать, потому что большинство населения за ним не успевает. Т.е. большинство населения — лишние люди. Они приносят земной цивилизации больше убытков, чем пользы. Без них вполне могли бы обойтись, и только соображения гуманности и человеколюбия заставляют окружающих предоставлять им какую-то работу в меру их скромных способностей, чтобы они не умерли с голоду.

Уже лет 10 как изобретены роботы-дворники, роботы-носильщики, роботы для других несложных профессий. Причем эксплуатационные расходы на них гораздо ниже, чем зарплата людей соответствующих специальностей. А автоматические конвейеры не только требуют 5-10 инженеров вместо сотен и тысяч рабочих ручного труда, но и продукцию выдают более высокого качества...

Но тут вмешивается правительство: "Роботы могут подождать, а у нас безработица столько-то процентов. Так что создавайте больше рабочих мест, а мы вам налоги снизим. И, кстати, деньги на создание новых роботов, которые заменяют людей, тоже тратить незачем." Впрочем, кое-где роботы отвоевали позиции: например, в производстве микросхем. Тут уже сам характер производственного процесса таков, что отдыхают не только мозолистые руки дяди Васи, но и тонкие пальчики китайских девушек. Но там, где работа не требует столь точных манипуляций, стараются пристроить людей в максимально возможном количестве — даже ценой снижения качества продукции и повышения ее цены.

Был я недавно в командировке и жил пару недель в гостинице. Меня поразило: сколько же там персонала, без которого вполне можно было бы обойтись. На входе — сразу двое открывателей дверей (как будто я их сам открыть не могу; да и автоматически открывающимися дверями сейчас уже никого не удивишь). В вестибюле сидит за столом мужик и улыбается всем заходящим. В первый день я спрашивал у него — где что в гостинице находится; а он все время отвечал, что не знает. И за что ему, спрашивается, деньги платят — за улыбку? А еще в каждом лифте лифтер есть, который спрашивает: на какой этаж вам надо — и нажимает нужную кнопку. Один из лифтов все время не работал, но и при нем лифтер имеется: дежурит на первом этаже и сообщает всем, что лифт не работает (хотя это и так видно). В газетном киоске скучают двое продавцов (там и одному делать особо нечего, газеты покупают редко). А еще телефонистки сидят на коммутаторе и соединяют всех звонящих с нужным номером. Кто в каком номере живет — они не знают, надо обязательно номер сказать. Тогда зачем вообще они нужны в наше время? Автоматическая связь с каждым номером получилась бы и дешевле, и надежнее. Но зато сколько рабочих мест создали! Ничего — постояльцы за все заплатят, и еще на чай дадут.

В Великобритании для работников некоторых профессий ввели 4-дневную рабочую неделю вместо 5-дневной. Конечно, зарплата стала на 20% меньше, зато рабочих мест на 20% больше. Проблема: куда деть людей? — становится все более актуальной. Страны Запада ежегодно тратят миллиарды долларов, фунтов, евро — на создание новых рабочих мест. Создаются они не в областях, требующих интеллектуальной деятельности — там как раз проблема обратная: не хватает специалистов нужной квалификации [1]. Нужно куда-то пристроить тех, чья профессия уже устарела или чей труд заменили компьютеры. А чем дальше развивается техника — тем меньше требуется людей, меньше требуется ручного труда.

Пока проблема перенаселения не приняла катастрофических масштабов, ее решение простое: контроль над рождаемостью, который успешно практикуется в Китае. (Между прочим, там заботятся не только о количестве, но и качестве населения, не допуская рождения детей с генетическими аномалиями и уродствами.) Но не все страны стремятся контролировать свою демографию, а само население имеет множество веских (с его точки зрения) причин активно плодиться, невзирая ни на какие доводы против.

1) Недостаточная культура секса и отсутствие понятия о противозачаточных средствах. Практически во всех странах 3-го мира. Коррелирует со степенью необразованности населения.

2) Религиозные догмы, запрещающие противозачаточные средства или предписывающие нарожать побольше детей. В странах, где господствует католическая или мусульманская религия.

3) Соображения типа "дети вырастут и будут меня кормить в старости" (то, что сами они в детстве будут голодать, как-то не принимается во внимание). Во всех бедных странах.

4) Межнациональная или межрелигиозная конфронтация: каждая группа стремится обойти конкурирующую группу по численности, чтобы диктовать ей свою волю. Преимущественно в Африке.

Человек отличается от других видов еще и тем, что не существует хищников, которые могли бы регулировать его численность. Но у природы есть немало других способов поддерживать естественный баланс. Один из них — вирусы. Когда какой-то вид чрезмерно размножился и плотность заселения им его территории превысила определенный предел — начинают распространяться вирусы, поражающие особей этого вида. Похоже, что для человека этот процесс уже начался. Слишком много случается в последнее время эпидемий новых смертельно опасных болезней. Вот и включается снова для человека естественный отбор: выживают те, кто обладает достаточным интеллектом для нахождения лекарств против нового вируса или способов предохранения от него.

Впрочем, не исключено, что природе кое-кто и помогает. На Мадагаскаре недавно обнаружена новая болезнь, которая поражает только негров и совершенно не трогает малайцев. Если это не этническое оружие, о котором давно ходят слухи, то как минимум — подходящий исходный материал для его создания. Нет плохих и хороших рас, нет умных и глупых народов, но есть народы, не контролирующие свою рождаемость. И когда проблема лишних людей приобретет катастрофический характер — вовсе не исключено, что более развитые государства захотят насильственным образом сократить численность населения отсталых стран.

Что-что, а уж в открытии новых способов массового уничтожения себе подобных люди весьма изобретательны, особенно в последнее время. И нет оснований доверять утопическим прогнозам об усилении в будущем гуманности и уважения к человеческой жизни. Если численность людей возрастает, а спрос на них с развитием технологии падает — по законам экономики ценность человеческой жизни должна снижаться. А пока что жизнью человеческого общества управляют законы экономики.

По самым оптимистическим прогнозам, Земля может вместить 25 млрд. людей. По менее оптимистическим — 10 млрд. Что же произойдет, когда эта роковая цифра будет достигнута? На мой взгляд, вопрос надо ставить по-другому: с кем произойдет? Думаю, что с интеллектуальной частью человечества, с землянами как разумной цивилизацией ничего катастрофического не случится. Разумные личности на то и разумные, чтобы найти выход из любого трудного положения. Собственно, выход ищется уже сейчас. Голландцы в меру своих скромных сил увеличивают обитаемую площадь суши, а японцы подумывают о жизни под водой и заселении Луны [2]. Но если и дальше человечество будет размножаться с такой скоростью, то и Луны ему не хватит. Поэтому меры по контролю числености населения (со стремелением к ее естественому сокращению) и повышению его жизнеспособности (в первую очередь в отношении интеллекта) нужно принимать уже сейчас.


--------------------------------------------------------------------------------

[1] Некоторые могут возразить, что в Израиле приехавшим туда специалистам с высшим образованием приходится работать дворниками или сельскохозяйственными рабочими. Но это исключение, которое подтверждает собой правило. Израиль — очень специфическое государство, которое поставило цель сманить к себе максимально возможное количество граждан определенной национальности или вероисповедания. Такой огромный приток иммигрантов требует развивать экономическую инфраструктуру в аналогичных масштабах, но именно этого израильское правительство и не делает, предпочитая забивать гвозди микроскопом — использовать квалифицированных специалистов на работах, не требующих такой квалификации. Власти вкладывают максимум средств в увеличение численности еврейского населения, так что на строительство в пропорциональных масштабах новых промышленных объектов, научных и культурных учреждений денег уже не хватает.




[2] Кроме шуток: создать поселение на Луне технически возможно уже сейчас, просто слишком дорого. А лет через 20 вполне осуществимо будет осушение какого-нибудь моря и заселение его дна.

Что мешает нам быть сатанистами?
Milchar
Нам потребуется все наше время и вся наша сила,
чтобы победить идиотизм в себе... Без этого
все остальное не имеет значения.
Карлос Кастанеда


Чем дольше я нахожусь в среде сатанистов, тем больше задаюсь вопросом: а многие ли из тех, кто называет себя сатанистами, понимают весь смысл и всю ответственность такого самоназвания?

Чего же нам не хватает? Почему это так? Как с этим бороться? На эти вопросы я постараюсь найти ответ.



I. Чего нам не хватает.



Внутренняя свобода.

Общество, в котором мы живем, связывает нас бесчисленным множеством правил, указывающих, как человеку надо поступать в определенных ситуациях, и еще большим количеством правил о том, как ему поступать нельзя. Сколько бы ты ни смеялся над этими правилами в разговоре с друзьями за бутылкой пива, в реальной жизненной ситуации ты все равно иногда поступаешь в соответствии с ними.

Когда ты уступаешь место старухе, которая на весь автобус кроет матом современную молодежь — ты поступаешь так или потому, что общество внушило тебе испытывать жалость к старикам, и даже не задумываешься — а стоит ли это делать? А если все-таки не уступаешь, то до конца поездки чувствуешь себя виноватым, потому что эту вину тебе внушило общество.

Проблема не столько в самих общественных правилах, сколько в подсознательной установке следовать каким-либо правилам. Если бы правила изменились, стали максимально разумными и соответствующими сатанистской философии — на сознание индивида, привыкшего следовать правилам, это никак не повлияло бы. Нам катастрофически не хватает внутренней свободы, чтобы жить по своему усмотрению, не оглядываясь на то, как живут окружающие.



Уважение свободы других.

Индивид, не обладающий внутренней свободой и привыкший жить по негласным правилам, существующим в обществе, тусовке или иной среде, в которой ему приходится бывать, того же ожидает и от других. Правила могут быть разными в разных слоях общества, в разных тусовках, но они есть. Например, одним из таких правил является то, что сатанист "обязан" слушать и любить музыку Black Metal, а иначе он вроде как и не сатанист вообще. А еще он "должен" одеваться во все черное. И далеко не каждому приходит в голову мысль о том, что другой сатанист — свободная личность, вольная самостоятельно выбирать, что слушать и как одеваться.

Ревность, неадекватное отношение к иным формам сексуальности — тоже неуважение свободы другого индивида. К сожалению, общественные стереотипы отношения к сексуальности встречаются в сатанистской среде очень часто. Происходят они в основном от образа "сильного парня" из голливудских фильмов: такой мужчина-шкаф со стандартной американской формой лица, у него есть верная подруга, которую он "никому не отдаст" (как будто это его собственность), а еще он отпускает пошлые шуточки про "педиков" и никогда не "гуляет на сторону" от своей подруги (а если и гуляет, то потом об этом жестоко сожалеет...). Такое вот воплощенное неуважение свободы других стало стереотипом силы. Если подумать, то слабостей у него на самом деле множество (прежде всего — психологических: зависимость от подруги; потребность постоянно демонстрировать и подтверждать свою крутость, т.е. неуверенность в себе; и т.д.), но в фильме на этом не акцентируют внимание...



Самоконтроль.

Жизнь по своему разуму, а не по существующим в обществе правилам требует контролировать сознанием все свои эмоции, поступки и слова.

Контроль над эмоциями — одна из любимых тем для обсуждения у сетевых сатанистов. Но у некоторых из них дело ограничивается одними разговорами. И когда на форум приходит какой-нибудь придурок и наезжает на кого-нибудь (или на всех сатанистов оптом) — некоторые оскорбляются и, поддавшись эмоциям, начинают ему отвечать, хотя наиболее разумным решением было бы этого придурка игнорировать.

Уже упоминавшийся пример отсутствия внутренней свободы иллюстрирует и недостаток контроля за своими поступками, ведь предписанные общественной моралью действия совершаются, как правило, "на автомате". То же самое можно сказать и контроле за речью. Сколько раз в день ты повторяешь "Слава богу" или "Бог его знает"? Когда ты спрашиваешь у прохожего: "Извините, который сейчас час?" — ты можешь ответить на вопрос: чем это ты перед ним виноват, за что извиняешься? Подумай, какие еще действия ты совершаешь каждый день, не задумываясь об этом? Эти действия могут не иметь особого смысла, а могут быть продиктованы социальными программами общества. Но в любом случае, тот, чье тело постоянно что-то делает или говорит помимо его воли — не является сатанистом в полной мере. (Естественно, я не имею в виду магические практики, в которых отключение сознательного контроля достигается преднамеренно.)



Собственная система понятий.

Христианство сильно изуродовало русский язык за тысячу лет. Из языка исчезли или ушли в "подполье" множество нужных слов и выражений. Общественная мораль превратила необходимые каждому понятия в ругательства, потерявшие свой настоящий смысл.

И при этом еще существуют девушки, называющие себя сатанистками и не одобряющие, когда при них употребляют слова, называемые "мат". Хорошо, если вам не нравятся эти слова — найдите вместо них другие обозначения для половых органов и сексуальной жизни. Только, pls, по-русски и без медицинских терминов. Все-таки не Запад научил нас ебаться, и не медики. У каждого могут быть свои слова для этого, но желательно иметь обозначения, понятные каждому.

Мое личное мнение: эти старинные русские слова сатанисту следует употреблять в их прямом смысле. А ругаться можно и как-нибудь по-другому.

С другой стороны, в наш лексикон проникли слова из христианского религиозного обихода. Может быть, по-английски "church" и означает "храм (вообще, любой религии)", но по-русски наверно не стоило бы говорить "Церковь Сатаны". А недавно одна девушка мне радостно объявила, что ее "покрестили" в какую-то организацию! Я ей сказал: "Крестят — в церкви!". Да и магический ритуал совсем ни к чему "мессой" называть...

Помимо религиозных терминов, в нашем языке присутствуют слова типа "нечистый" или "разврат", содержащие в себе эмоциональную реакцию общества на данное понятие; произносящий такое слово воспроизводит и эту эмоциональную реакцию.



Независимость и ответственность.

Каждый индивид, живущий среди общества, зависим от кого-то или от чего-то. Ему требуется множество вещей, которые он не в состоянии создать сам в одиночку: деньги, секс, уважение со стороны других, алкоголь, табак и т.д. Чем больше факторов, от которых человек зависит — тем легче обществу этим человеком управлять. И эти проблемы актуальны для подавляющего большинства сатанистов: финансовая зависимость от родителей (поэтому обычно приходится скрывать свои убеждения, прятать литературу; магическими практиками дома заняться тоже проблематично) или работодателей, зависимость от сексуальных партнеров (а следовательно — необходимость предпринимать какие-то действия по их удержанию, опускаться до их уровня в общении; особенно это актуально в провинции, где сатанистов очень мало), зависимость от табака (ненужные финансовые расходы, низкая работоспособность при отсутствии сигарет) и т.д.

С независимостью тесно связан вопрос об ответственности индивида за свои действия и свои проблемы. Слишком часто мы обвиняем общество, религиозников, правительство в том, что мы не достигли чего-то или не смогли реализовать свои способности. Но не лучше ли оборотиться на себя и подумать: не наша ли лень является на самом деле причиной?

Особенно ярко безответственность проявляется иногда на праздниках. Каждый стремится свалить роль организатора на кого-нибудь другого, а как только организатор все-таки находится — все недовольны каждым его действием.



Уверенность в своих силах.

Пессимистические настроения достаточно распространены среди нас. Большинство сатанистов считают невозможным не только изменить окружающее общество, но и добиться собственной независимости от него. Это не только тормозит личный прогресс данных индивидов, но и снижает общую эффективность деятельности сатанистов: еще никому не удавалось сделать то, что лично он считает принципиально невозможным.

Неуверенные в себе личности стремятся объединиться с себе подобными, создать организацию, однако конкретных целей и даже формы существования этой организации они, как правило, указать не могут. Причем никто из них не желает вступить в уже существующую организацию, потому что они боятся оказаться в жестком подчинении у тамошнего руководства. Они хотели бы сами командовать еще более слабыми личностями.

Неуверенность в себе возникает как из-за внушенных в детстве комплексов, так и из-за коллективистских настроений в обществе, представлений о бессилии индивида перед толпой: "Единица — ноль, единица — вздор", "Один в поле не воин" и т.д.

Неуверенность в своих силах имеет и обратную сторону — желание продемонстрировать на словах свою силу и крутость, создать о себе миф, где все наоборот. В результате в сеть выплескивается бессмысленная ругань, преследующая одну цель — "опустить" других, чтобы таким образом самоутвердиться на общем фоне. Это — способ действия обывателей, но не сатанистов.



Критическое отношение к информации.

В окружающем нас обществе существует идущая из монотеистических религий тенденция принимать информацию на веру, без доказательств, и мы зачастую поддаемся этой тенденции.

На чем основаны наши представления о сатанизме? На книгах ЛаВея и статьях из Интернета. Однако, крайне редко кто задумывается: а может, автор был в чем-то не прав? Хотя все сатанисты согласны, что книги ЛаВея не являются истиной в последней инстанции, я еще не разу не встречал попыток серьезно с ними поспорить. Это говорит о том, что где-то в подсознании у многих сатанистов еще осталось стремление безоговорочно доверять печатному слову.

Кроме того, в последнее время в сатанистском интернете сформировалась опасная тенденция — мэйнстрим, общепринятое толкование сатанизма. Достаточно кому-нибудь неосторожно заявить, что он воспринимает Сатану как личность или не считает себя атеистом — тут же со всех сторон он слышит свист, обвинения в недостаточной продвинутости и резании кошек. Причем освистывающие не высказывают ни единой своей мысли — только цитаты из сетевых авторов. Личное мнение уважаемых в сети индивидов уже стало чуть ли не догмой для некоторых называющих себя сатанистами.



Эти недостатки не являются характерными именно для сатанистов. Наоборот, обычным людям они свойственны в гораздо большей степени. И сатанизм подразумевает избавление от слабостей, свойственных обычным людям.



II. Причины.



Большинство из нас провело свое детство в детском саду и все имели дело со школой. Вопрос: чему нас там учили?



Тоталитарное воспитание.

С первых лет жизни воспитатели всех мастей учат нас "что хорошо, а что плохо".

Во-первых, это прививает черно-белое мышление, привычку все характеризовать парой противоположных понятий и не замечать их относительности и промежуточных состояний между ними. Весь окружающий мир раскладывается по двум полочкам "хорошо — плохо": люди, их поступки, слова, природные явления, а также музыка, фильмы и другие предметы культуры. По мере роста они могут перекладываться с одной полочки на другую, только лишь возможность и необходимость такого раскладывания не подвергается сомнению.

Во-вторых, тем самым в неокрепшие детские мозги вдалбливается мысль о существовании абсолютной истины, о том, что некоторые утверждения и поступки являются правильными ("хорошими") в любой ситуации.

И в-третьих, к этому добавляется, что существует Очень Хороший Дядя (Л.И.Брежнев, И.Христос — ненужное зачеркнуть), являющийся носителем этой абсолютной истины, и если бы не он, то жили бы мы в глубокой тьме и вообще все было бы очень плохо. (Характерно, что не приводится серьезных доводов — что именно и почему было бы "плохо". Просто подчеркивается, что существующее положение вещей — это "хорошо".)

Индивид, воспитанный таким образом, вступает на путь сатанизма. Без осознанного стремления избавиться от детсадовских стереотипов он скорее всего сведет все к перекладыванию понятий между теми же полочками "хорошо — плохо" или к перемене смысла самих полочек. В результате мы имеем недостаточно критическое отношение к информации, а также стремление совершать осуждаемые общественной моралью действия даже когда в них нет надобности. Акции подростков на кладбищах и резание ими кошек имеют ту же причину.

Еще один результат черно-белого мышления — отсутствие гибкости, враждебность к тем, чье мнение отличается от твоего, т.е.: "Кто не с нами — тот против нас". Это приводит к неуважению свободы и мнения других, к раздуванию вражды из-за пустяковых разногласий по второстепенным вопросам.

Кроме того, тоталитарное воспитание формирует в человеке безответственность и стремление обвинять в своих проблемах общество, правительство, идеологов — только не себя и свою лень.



Стадность.

Она тоже берет начало из нашего детства. Наша христианско-коммунистическая система воспитания подавляет в юном человеке Личность и превозносит коллектив как механизм, в котором его место — быть составной частью, "винтиком". Основное стремление ребенка в нашем обществе — быть "как все", потому что "все" травят и подавляют тех, кто от них отличается, и система воспитания всячески поощряет это явление. В подростковом возрасте стремление быть Личностью в человеке все-таки просыпается, но обычно оно выражается в отдалении подростка от общего стада и поиске другого стада, более отвечающего его потребностям. И сатанисты при этом рассматриваются также как одно из стад. А о том, что возможно жить не в стаде, мало кто задумывается.

В результате индивид осознает себя только как член какого-нибудь коллектива. Он говорит: "Я — сатанист!", и этим его самоопределение ограничивается, вместо того, чтобы сказать: "Меня зовут ... , я умею ... и ... , я люблю ... , а еще я сатанист". Кроме того, коллективное самоосознание вырабатывает неуважение к свободе других: неподчинение негласным правилам своей тусовки воспринимается как "кошение на сторону", как принадлежность к другому коллективу. Это усиливается уже описанным черно-белым мышлением: иной воспринимается как враждебный.

Коллективистская психология приводит к тому, что индивид становится зависимым от своего коллектива, ему важно: что о нем думают другие? уважают ли они его? Поскольку сексуальные отношения чаще всего бывают между представителями одного коллектива, то к зависимости от мнения других добавляется и сексуальная зависимость.

Еще одно проявление стадности — так называемая коллективная ответственность, а точнее — безответственность каждого члена коллектива в отдельности. Виноваты вожаки коллектива, глупость других членов коллектива, происки иных враждебных коллективов — только не сам индивид.



Догматизм.

В окружающем нас обществе господствует ложное представление о возможности сформулировать правила и законы, пригодные на все случаи жизни. Оно проистекает как от нежелания большинства людей думать самостоятельно, так и от догматического характера религий, исповедуемых большинством членов общества. Если формирующийся сатанист не избавился от этих взглядов, он начинает воспринимать сатанизм (а точнее — свое представление о сатанизме) как универсальный ключ к решению всех мировых проблем, а иные представления о сатанизме считает заведомо ложными. Это приводит как к неразумным действиям с его стороны (агитация друзей за сатанизм, высказывания о необходимости полного уничтожения всех религий и распространения сатанизма на весь мир, ненужная "идеологическая борьба" с придерживающимися иных точек зрения на сатанизм и т.д.), так и к неуважению свободы других и некритическому отношению к информации.

Имеет место и отношение к сатанизму как к обычной религии. А стереотипный образ религии у нас всегда перед глазами — это христианство, представляющее собой набор догм. Отсюда у начинающих и к сатанизму такое же отношение — как к набору догм. В результате любая информация о сатанизме принимается ими как безоговорочное руководство к действию. В какой-то степени виноват здесь и сам Антон ЛаВей, назвавший свою книгу именно Сатанинской Библией. Теперь появились люди, относящиеся к ней как христиане к своей библии, знающие наизусть "Сатанинские заповеди" и "Сатанинские грехи" и не понимающие, что с сатанизмом это имеет мало общего.

Можно, конечно, вообще не считать этих людей сатанистами. Но я неоднократно видел, как вполне серьезные личности приводили цитаты из ЛаВея в качестве аргумента, хотя вполне можно было вместо них привести логические доводы, непосредственно вытекающие из обсуждаемой ситуации.



Комплексы и неврозы.

В окружающем нас обществе господствует мнение, что для любого качества личности есть "норма", а есть отклонения от нее. "Нормальные" физические данные, "нормальные" умственные способности, "нормальные" проявления сексуальности, "нормальное" поведение... Этих норм столько, что вряд ли хоть один индивид соответствует им всем. А поскольку "норма" — это, как правило, среднее значение, то индивиды, в чем-либо выдающиеся, особенно сильно из этих "норм" выпадают. У личности, еще не осознавшей себя в качестве "нелюдя" (индивида, не являющегося членом общества), несоответствие "нормам" общества вызывает комплекс неполноценности. Избавиться от него впоследствии крайне трудно.

Кроме того, обществу свойственно сравнивать индивидов между собой, а также устанавливать соревновательные отношения между ними. При этом не требуется быть в чем-то лучше других, главное — ни в чем не быть хуже, т.к. это сразу будет отмечено окружающими. Общество концентрирует внимание на неудачах каждого индивида, а не на его успехах — вероятно, потому, что посредственность может возвыситься только унизив кого-то другого. А поскольку преуспеть сразу во всем невозможно, то комплекс неполноценности гарантирован практически каждому человеку.

Другой комплекс, который общество с детства внушает своим членам — комплекс вины. На человека накладывается огромное количество обязательств перед обществом и другими людьми. Как правило, виноватым считается тот, кто обладает чем-то в большей степени, чем другие. Моложе — уступи место в электричке старику, есть деньги — подай попрошайкам в переходе... Только тот, кто вообще отказался от своих интересов и своего Я, имеет шансы не оказаться виноватым.

Видимо, вожакам человеческого стада невыгодно, чтобы рядовые особи были здоровы по невропатологии. Когда у человека есть слабость, им проще манипулировать.

Особо следует сказать о сексуальных комплексах и неврозах. Это вообще бич для всех, кто живет среди монотеистического общества. Сексуальная неудовлетворенность, ревность, страх перед неразумным сексуальным поведением партнера — это все груз, который тянет формирующегося сатаниста назад, в стадо.



Культурный фон

Нас окружает определеная культурная среда, и создана она теми, кто отнюдь не симпатизировал сатанизму. Поскольку каждый автор художественного произведения (особенно если он действительно талантлив) вкладывает в свою работу свое видение мира, свое отношение к жизни — можно с уверенностью заявить, что почти вся окружающая нас культура (за исключением отдельных немногочисленых образцов действительно Темного искусства, которые можно пересчитать по пальцам) нам враждебна.

Что это значит? Каждый культурный образец дает зрителю (или слушателю) психологический настрой на образ жизни того слоя людей, к которому принадлежал его автор. Когда мы видим древнегреческую скульптуру — мы мысленно переносимся в мир первых олимпиад, философских школ и вакханалий. Когда видим пятиэтажку-"хрущобу" — сразу возникают мысли о каждодневном вкалывании на заводе и танцах на круге под духовой оркестр. Кстати, вы не забыли, что "в СССР секса нет"? А думаете, это не отразилось на всем, что создано в те времена? Еще как отразилось! (Я за это старые советские фильмы не люблю: в них все актеры как будто кастрированные...)

Даже те художники, которые стараются создавать Темное искусство, зачастую вкладывают в него общественные стереотипы и комплексы. В результате, Дьявол у них неравнодушен к христианской библии, а вампиры страдают от несчастной любви...

Культура ставит в соответствие каждому понятию определенный образ, который далеко не всегда соответствует реальному смыслу этого понятия: с понятием силы ассоциируется закомплексованный идиот, не имеющий ничего кроме мускулов; с понятием любви — болезненная привязанность двух неудачников; и т.п.

Культурный фон, вероятно, не самый сильный из факторов, тянущих сатаниста назад, но действие его усугубляется тем, что, как правило, он не осознается нами и действует прямо на подсознание; а кроме того, от него невозможно изолировать себя: ведь мы поневоле видим и слышим культуру окружающего общества каждый раз, когда выходим из дома.



III. Что делать?



По капле выдавливать из себя раба.

Получается, что главный враг сатаниста — общество, но не то, которое вокруг него, а то, которое внутри. Общественная сущность сидит в каждом из нас и диктует нам стереотипы и нормы поведения общества. Поэтому первейшая задача — перестать слушать эту сущность и вообще изгнать ее из себя.

Это непросто. Нужны время, разум и сила воли. Для начала следует просто сесть и подумать над своими поступками за последние несколько дней. Что ты сделал по воле своего разума, а что — подчиняясь стереотипам окружающего общества? Нужно узнать своего внутреннего врага, понять, в какой области пережитки общественного существования в тебе наиболее сильны — и планомерно избавляться от них. Наверно, лучше всего совместить это с какими-нибудь другими серьезными изменениями в своей жизни, "начать новую жизнь".

Теоретические знания также необходимы для избавления от общественного в себе. Общество привязывает к себе индивида с помощью стереотипов поведения — значит, желательно знать, как эти стереотипы сформировались, тогда и проще будет от них освободиться. Общество внушает индивиду комплексы — придется стать психологом самому себе, чтобы от комплексов избавиться.

Главное — не останавливаться на достигнутом, когда получены заметные результаты, а продолжать идти дальше. На Левом пути невозможно стоять на месте; кто перестал развиваться — тот начинает деградировать.



Быть хозяином своей судьбы.

Вопрос о том, можно ли быть полностью независимым, живя среди общества — остается открытым. Но от большинства видов зависимости от общества, окружающих и иных факторов вполне можно избавиться. Для этого нужно понять, что ты и только ты принимаешь решения относительно своего будущего, что ты и только ты несешь ответственность за все, что с тобой происходит в жизни. "Тяжелое детство" закончилось, контакты с обществом можно свести к минимуму, в церковь никто тебя пока что насильно не тащит, поэтому списывать свои неудачи на родителей, общество и религиозников — глупо и безответственно.

Надо только подходить к делу разумно и не перегибать палку. Например, совсем не обязательно полностью бросать курить, но уметь при необходимости обходиться без сигарет длительное время — весьма желательно. Совершенно ни к чему вообще прекращать общаться с бывшими одноклассниками и т.п. людьми, но трезво оценивать их и не принимать всерьез их мнение о тебе — необходимо.

Конечно, одному сатанисту не под силу изменить все общество, но наладить собственную жизнь таким образом, чтобы общество тебе не мешало — вполне реально, и к этому следует стремиться.



Критически смотреть на себя и общество.

Какими бы нерациональными и нелогичными ни выглядели в наших глазах идеология, установки и предрассудки окружающего нас общества — все они имеют по собой основания и направлены на достижение определенной цели: поддержания устойчивости общества, сохранения его структуры. Очевидно, что эта цель сама по себе враждебна сатанистскому мировоззрению, а сатанисты (как и любые другие независимо мыслящие личности) являются для общества помехой к ее достижению — отсюда и соответствующее отношение общества к нам. Столь же очевидно, что общество никогда не поймет и, тем более, не примет сатанистское мировоззрение, потому что это будет означать конец общества в его нынешнем виде.

Поэтому сатанисту нужно четко представлять себе свое место в окружающем мире и по отношению к обществу. Необходимо перестать относиться к себе как к отклонению от нормы, перестать воспринимать существующие в обществе правила как применимые к независимому индивиду. Кроме того, следует отбросить все иллюзии, что будто бы можно опровергнуть распространенные выдумки и предубеждения вокруг сатанистов и разъяснить реальную сущность сатанизма представителям общества: они по своей природе неспособны уложить наши идеи в своей голове. Поэтому не стоит тратить свою интеллектуальную энергию на попытки что-то доказать членам общества и проповедникам общественной идеологии.

Но, осознавая свое более высокое положение по отношению к окружающему обществу, не следует безоглядно считать себя идеалом и "сверхчеловеком". К самому себе тоже надо подходить критически, трезво оценивать свои способности и свои слабости.



Максимально использовать свои способности.

Я убежден, что у каждого сатаниста есть какой-нибудь талант. Тот, у кого нет никаких выдающихся способностей — не заметит в себе отличий от окружающего общества и не станет сатанистом, потому что общественный образ жизни оптимален как раз для таких серых и бесталанных людей. Талантливая личность всегда выделяется на фоне общества, и отношение общества к ней бывает различным, в зависимости от того — как она реализует свой талант. Общество преклоняется перед теми, кто "служит людям", и недолюбливает тех, кто не желает служить никому.

Представителям общества иногда свойствено зарывать свой талант в землю, но мы не можем себе позволить такую "роскошь". Если вспомнить историю, то можно отметить, что талант во все времена помогал представителям меньшинства выживать в трудных условиях. Для успешной жизни среди современного общества весьма полезны бывают способности мага, психолога и не только.

Особо следует сказать о способностях к художественному творчеству. Своя культура — единственное, что мы можем противопоставить культурному фону общества. Поэтому тот, кто сейчас создает Темное искусство, — закладывает фундамент для того, чтобы следующие поколения сатанистов пошли дальше нас, и, в конечном итоге, способствует торжеству сатанизма в будущем.

Снобизм общества может сыграть нам на руку. Если протолкнуть наше искусство в качестве нового, "ультрамодернового" и "суперавангардного" направления, то мы будем создавать сатанистскую культуру на деньги людей, приходящих ради престижа на выставки и концерты "приобщиться" к тому, чего они не понимают и никогда не поймут.



Иметь свое мнение и уважать мнение других.

Сатанизм тем и отличается от других мировоззрений, что он не закончен раз и навсегда, а постоянно меняется, развивается и совершенствуется. Поэтому то, что на сегодняшний день считается вершиной сатанистской мысли, есть не более чем фундамент для дальнейшего развития.

Уже неоднократно говорилось, что у каждого сатаниста — свой сатанизм. Тем не менее, некоторые личности, вступая на путь сатанизма, ограничиваются только изучением мыслей "старших товарищей". Подобный образ действий имеет мало общего с сатанизмом. Сатанистское мировоззрение — это собственный взгляд на мир, а не набор идей, воспринятых извне. Сатанист не только уважает мнение других сатанистов, но в первую очередь — формирует собственное мнение и оттачивает его на протяжении всей жизни.

При этом не следует бояться ошибиться — эта боязнь свойственна обычным людям из общества: так как их мировоззрение носит религиозный характер, то любая ошибка воспринимается ими как ошибочность всего мировоззрения в целом. Путь сатаниста — это путь познания, а в процессе познания целого неизбежно случаются ошибки в деталях. Все мы в чем-нибудь ошибаемся, в том числе и самые продвинутые из нас. Прислушивайся к мнению других, уважай его, но не принимай безоговорочно: повторять чужие ошибки — глупость, недостойная разумной личности. Будь Личностью. Будь Сатанистом.

Общественные стереотипы в нашей жизни
Milchar
Под стереотипом будем понимать стандартное умозаключение в стандартной ситуации, принимаемое человеком без явного осознания. Предназначение стереотипов — экономить время и ресурсы нашего мозга. Но у современных людей эта экономия напоминает хозяйствование гоголевского Плюшкина. Если первобытному человеку было лень работать физически, и поэтому он начал думать, то человеку современному стало лень думать.

Далеко не все стереотипы являются однозначно вредными для независимости индивида. Можно выделить следующие виды полезных стереотипных решений:

1) решения, связанные с физиологией и выживанием: функционирование всех органов тела, реакции на опасность и т.д.;
2) профессиональные навыки, применяемые в тех случаях, когда думать некогда: приемы боевых искусств, прыжки футбольных вратарей и т.д.;
3) то, что сам индивид считает целесообразным вывести из-под контроля своего сознания.
Это, пожалуй, все. Обратите внимание, что в приведенном списке нет ничего связанного с общением между индивидом и другими членами общественной группы, к которой он себя относит. Т.е. все указанные стереотипы — индивидуальные, а не общественные. Общественные же стереотипы передают контроль над умозаключениями индивида от его сознания к общественному сознанию, о котором будет подробнее сказано далее.

Общественные стереотипы не всегда явно проявляют себя в качестве таковых. Опыт показывает, что они умеют маскироваться — под удобства, логику, науку, культуру. Это приводит к тому, что человек либо не видит иного варианта действия помимо стереотипного, либо считает стереотипный вариант наиболее разумным.

Есть три препятствия, которые индивиду нужно преодолеть для достижения полной самостоятельности мышления.

1) Стереотипы, враждебные по отношению к индивидуальности — наиболее заметны, и поэтому сравнительно легко преодолимы. Они подобны заграждению из колючей проволоки на нашем пути.
2) Стереотипы, безразличные по отношению к индивидуальности — они кажутся не помехой, а помощью. Удобная мощеная тропинка, уводящая в сторону от цели.
3) Стереотипы, кажущиеся "объективной реальностью" — то, от чего как будто не уйдешь. Могучая стена на пути, которую почти невозможно пробить, но можно обойти стороной.


I. Стереотипы, враждебные по отношению к индивидуальности


Ключевое слово для этого вида стереотипов — "долг". Ты должен учиться, должен работать, должен уважать стариков, должен завести детей, должен, должен, должен... Общество наваливает на человека такую гору долгов, которую жизни не хватит "выплатить". Впрочем, обществу нужно не столько что-то получить по долгам, сколько внушить человеку психологию должника, чтобы легче было им управлять.

Иногда вместо "долга" говорят о "чести", "благородстве" и т.п., но это только маскировка для общественного долга, придающая ему положительную эмоциональную окраску. Отсутствие чести и благородства вызывает у общества такую же реакцию, как и отсутствие чувства долга.

Чувство долга свойственно любому типу общества, а не только каким-то конкретным его моделям. Это мы видим на примере спрашивающих на форуме: что должен и что не должен сатанист? Те, кто задает такие вопросы, просто считают сатанистов еще одним видом общества и проявляют по отношению к нему свои общественные стереотипы. Из этого примера можно сделать важные выводы о природе общества.

Общество — это не власть и органы, занимающиеся поддержанием структуры общества (полиция/милиция, армия, спецслужбы, церковь и т.д.). Общество — это форма коллективного сознания людей, аналогичная коллективному сознанию муравьев и других общественных насекомых, с той лишь разницей, что у человека присутствует и индивидуальное сознание, а у насекомых его нет. Так, один муравей не станет строить муравейник, а определенное количество муравьев (10?20, в зависимости от вида) — обязательно начнет его строить. При этом не важно — какие именно муравьи входят в группу строителей (т.е. знание о муравейнике не является распределенным), важно только их количество.

То же можно наблюдать и у людей. Робинзон и Пятница на своем острове еще не образовывали общество, герои "Таинственного острова" Ж.Верна — тоже. Но если на необитаемый остров высадить достаточно большую группу людей, человек 20?30, — они создадут там такое же общество, какое существует на их родине. Сразу же окажется, что каждый что-то должен — не лидеру группы, не каждому ее члену персонально, а именно всей группе как единому целому. Сразу же стихийно возникнут "правоохранительные органы", карающие "злостных неплательщиков" общественного долга, и церковь, фиксирующая принятую в группе картину мира.

(Я думаю, что не случайно в школах и детских садах детей распределяют по группам в 20?30 человек. Видимо, 20 человек или около того — минимальная численность для группы людей, осознающей себя обществом.)

Таким образом, общественные стереотипы, враждебные по отношению к индивидуальности, появляются в том случае, когда человек осознает себя в первую очередь членом определенной группы людей (нации, религии, тусовки), а уже во вторую очередь — индивидуальностью. И рецепт по преодолению в себе стереотипов этого вида прост — надо перестать осознавать себя членом какой-либо группы. Если ты — сатанист, то это потому, что ты — это ты, а не потому, что ты входишь в группу, называющую себя сатанистами. Потому что любая постоянная группа — это общество в миниатюре, и чем больше человек в нее входит — тем более она становится похожей на окружающее нас людское общество.

Стереотипы этого вида наиболее заметны и поэтому легче всего преодолимы. Гораздо сложнее бороться с противником, который умело замаскировался или который кажется союзником.



II. Стереотипы, безразличные по отношению к индивидуальности


Перед каждым из нас в жизни часто встает ситуация, когда нужно сделать выбор из нескольких возможностей. Часто ли ты перебираешь каждый из вариантов, оценивая его целесообразность в данном случае? Или не задумываясь выбираешь тот, который кажется наиболее естественным, сам не понимая — почему?

Каждый раз, когда выбранный вариант кажется очевидным, но выбор именно его не может быть ничем обоснован — ты имешь дело с общественным стереотипом. Таких стереотипов в нашей жизни множество. В основном они относятся к бытовым действиям, которые мы совершаем каждый день. Так, чай принято пить из чашки или стакана, пиво — из кружки, вино — из рюмки; но никто не может объяснить — почему. Как заметил К.Кастанеда, такие повседневные стереотипные действия делают человека предсказуемым; но кроме этого, они приучают жить по стереотипам и мыслить стереотипами — собственно, для того они и существуют.

Обществу, по большому счету, безразлично — пьет человек чай из чашки или из рюмки, сидит ли он на стуле или на столе, и т.п.; но совсем не безразлично — задумывается ли он над каждым из этих действий. Обществу нужно, чтобы человек не думал над своими повседневными поступками, поэтому оно предлагает ему для каждого случая одно вполне разумное решение — но лишь для того, чтобы человек не искал другого. А если человек привык ежедневно действовать "на автомате" (иногда это доходит до смешного: например, человек тянется к выключателю, хотя знает, что лампочка перегорела или в доме нет электричества), не задумываясь, — его можно приучить точно так же без раздумий делать для общества все, что обществу угодно, в том числе и в ущерб своей индивидуальности и личным интересам. Так, люди зачастую чисто машинально подают попрошайкам в переходе — не только потому, что считают это своим общественным долгом, но и потому, что не дают себе труда в каждом конкретном случае присмотреться к просящим и подумать: а так ли уж нужно им подавать?

Но более всего это вид общественных стереотипов проявляется в общении. Все эти приветствия-прощания, спасибо-пожалуйста, которые ничего не значат ни для говорящего, ни для слышащего их, — загоняют общение в узкие рамки и сокращают возможности для самовыражения. Так, вместо того, чтобы адекватно выразить свою радость от встречи с другом, человек говорит стандартное "привет!", которое его друг уже слышал не одну тысячу раз и которое не производит на него никакого впечатления.

Некоторые сатанисты предпочитают заменять стандартные людские выражения другими, в основном англоязычными эквивалентами: pls, thanx и т.д. Мне это напоминает чтение "Библии" задом наперед: звучит по-другому, но все равно все та же "Библия".

Сатанисты много говорят о контроле над эмоциями, но при этом зачастую упускают из виду важный момент: контроль над эмоциями — это не только их выключение в моменты, когда они нежелательны, но и проявление в моменты, когда это уместно и красиво. Как это ни странно, но для многих второе оказывается гораздо более сложным, а все из-за наработанной обществом привычки подавлять, а не контролировать, эмоции.

Дело в том, что окружающее нас общество вовсе не построено на эмоциях, хотя и ставит их выше разума. Оно подавляет эмоции тогда, когда они начинают идти вразрез с общественными стереотипами поведения. (В последние десятилетия это не так сильно ощущается, как в прежние века, когда правила этикета регламентировали каждый чих.) Т.е. для общества выше всего стоят его стереотипы, потом эмоции, потом разум. Большинство сатанистов просто меняют местами разум и эмоции, а стереотипы как стояли на самом верху, так там и остаются; при этом эмоции оттесняются с их естественного второго места. На самом деле эмоции надо оставить в покое и просто поставить разум вместо стереотипов — тогда и эмоции окажутся под контролем разума.

На мой взгляд, именно от общественного подхода к эмоциям происходит стереотип, что при неформальном общении обязательно следует выпить. Люди выпивают для того, чтобы получить моральное право более свободно проявлять эмоции — потому что к нестереотипному поведению со стороны пьяных общество относится более снисходительно. И если понаблюдать реакцию людей на рассказы о чьих-нибудь алкогольных похождениях, то можно заметить, что более всего их восхищает та эмоциональная свобода, которую они не позволяют себе будучи трезвыми. (Отсюда следует лучший рецепт против пьянства: научиться свободно проявлять эмоции в трезвом виде.)



III. Стереотипы, кажущиеся "объективной реальностью"


Б.Моносов называет это договором. Договор — это общественная картина мира, признаваемая в данном обществе единственно правильной. К тем, кто придерживается иной картины мира, общество относится в лучшем случае — с подозрением и тупой иронией, в худшем — стремится так или иначе избавиться от них, заключив в психбольницы или просто уничтожив. Инакомыслие представляет угрозу для мира — с точки зрения стереотипных людей, поскольку миром они считают свою картину мира.

(Кстати: я специально заглянул в справочник по психическим заболеваниям и убедился, что точных критериев шизофрении в медицине нет. Так что при желании действительно всякого придерживающегося иной картины мира можно объявить шизофреником.)

Общество с раннего детства приучает каждого человека мыслить в соответствии с договором. Оно дает одинаковые ответы на вопросы об устройстве мира, и к какому-то возрасту сознание человека просто перестает замечать в мире то, что договору хоть в какой-то степени противоречит. Он думает, что договор есть объективная реальность, а любые отклонения от договора считает искажением этой реальности. Даже продвинутые личности не всегда чувствуют разницу между миром и договором.

В договор входит не только собственно описание мира, но и средства для расширения этого описания. В современных договорах этим средством является логика.

Логика — не свойство мира, а наш инструмент для его объяснения. Логика может быть разной: двух-, трех- и многозначной, вероятностной, нечеткой; различными могут быть и законы логики. Так, в европейской логике существует закон исключенного третьего: два противоречащих утверждения не могут быть одновременно ложными. В индийской логике его нет, и это не помешало индусам создать развитую математику и интересную философию. Логика может быть любой, главное, чтобы она была логикой — т.е. не противоречила самой себе и позволяла формулировать суждения о взаимосвязи между фактами.

Но выбор для объяснения мира определенной системы логики решающим образом влияет на картину мира. Не случайно в европейской культуре действует привычка рассуждать парами противоположных понятий: хорошо — плохо, добро — зло и т.п. (а ведь в некоторых языках Полинезии даже слов таких нет). Не случайно именно в Европе распространилась религия, основанная на принципе: "Кто не со мною, тот против меня" (Матф.12:30), а в Индии она так и не получила широкого распространения. С другой стороны, в Индии имеются свои, местные, глюки — например, система каст, которая с точки зрения индийской картины мира вполне логична и обоснованна, а европейцу кажется дикостью.

При этом нет оснований утверждать, что прав европеец или индус. Каждый из них прав — в соответствии со своей картиной мира. Мир один и тот же, но ни европеец, ни индус не видят его непосредственно — они видят каждый свою стереотипную картину мира и считают, что эта картина и есть мир.

Наука занимается уточнением картины мира и выработкой на основе этой картины рекомендаций для практики. Но далеко не каждый ученый представляет себе реальную роль науки. Слишком уж сильно в европейской культуре стремление сформулировать абсолютную истину. Раньше таковой истиной полагалась религия, теперь же эта роль отводится науке. Но от того, что научная картина мира создается более разумными методами, нежели религиозная, — она не становится тождественной миру, а остается только его описанием, пусть даже более точным и подробным.

Так, физика для объяснения строения материи использует понятие элементарных частиц. Эти частицы наблюдать невозможно, об их существовании и свойствах физики судят только по косвенным данным. По сути, под элементарной частицей понимается область пространства, обладающая определенными физическими свойствами, а вопрос: почему она обладает такими свойствами — решить в наше время не представляется возможным. Поэтому споры о том: существуют или не существуют торсионные поля, микролептоны и т.п. — не имеют смысла, т.к. частицы и поля — это схема для объяснения мира, а у схемы есть только одна задача: работать на практике. Так, в физике полупроводников фигурирует дырка — "фиктивная" элементарная частица, которая по своим свойствам ничем не отличается от "настоящих" частиц. Все физики согласны, что никакой дырки не существует, но тем не менее используют это понятие — потому что с ним удобнее.

Наиболее частое проявление общественных стереотипов данного типа — ложный скептицизм, т.е. вера в точное соответствие общественной картины мира реальности и отрицание существования того, что в нее не входит. Подобных "верующих скептиков" в наше время немало, и они очень напоминают церковников эпохи Возрождения, отрицавших гелиоцентрическую систему Коперника на том основании, что "все видят, как Солнце вращается вокруг Земли, а не Земля вокруг Солнца". Сейчас каждому знающему физику в объеме школьной программы понятно, что спор: что вокруг чего вращается — это не более чем вопрос выбора системы отсчета. И система Коперника восторжествовала не потому, что она "более истинная", а потому, что в ней проще вести астрономические расчеты. А сколько людей на костре сожгли из-за обычного приема решения физических задач...



* * *


Основной вред от общественных стереотипов в том, что они возводят искусственные границы мышлению человека, и, соответственно, ограничивают возможности для его деятельности исключительно угодными для общества вариантами. Всякое открытие и изобретение, вообще любая принципиально новая мысль — это преодоление какого-нибудь стереотипа; никакое творчество в рамках стереотипов невозможно.

Для преодоления в себе общественных стереотипов можно проделать следующую практику: все делать по возможности не так, как это обычно делают. Т.е. использовать предметы не по их прямому назначению, ходить и ездить не обычными маршрутами, проявлять эмоции обычно не свойственным тебе образом. И еще: исключить из своей речи слова привет-спасибо-пожалуйста и их синонимы.

Любителям единственно верной физики: выберите систему отсчета, связанную не с Солнцем, а с Плутоном, и прикиньте траектории движения Солнца и планет Солнечной системы. Переформулируйте основные положения физики полупроводников исходя из предположения, что дырка — реальная частица, а электрон — фиктивная. Представьте, что монополь Дирака наконец-то открыт, и перепишите уравнения Максвелла с учетом этого открытия.

Любителям рассуждать о чести и благородстве: поиграйте в старуху Шапокляк. Делайте мелкие пакости окружающим (можете почитать журналы "Хакер" и "Хулиган", если своей фантазии не хватает) и приучите себя считать их самыми что ни на есть благородными поступками.

Если проделывать это хотя бы неделю — ты почувствуешь, что многое изменилось в твоем подходе к жизни. И не бойся выглядеть сумасшедшим: ты — нелюдь, тебе можно :-)

Сексуальность и мораль
Milchar
Чрезвычайно распространено мнение, что в древности люди были более свободны в сексуальном плане, и что только в средние века церковь уничтожила эту свободу, внедрив в массовое сознание ханжескую мораль, которую мы наблюдаем до сих пор. Это мнение ошибочно во многих отношениях.

Современное общество ничуть не более свободно, чем большинство известных истории древних цивилизаций. Пожалуй, только Древняя Греция превосходила современную Европу в отношении сексуальной свободы. Большинство же языческих культур, которые приводятся как пример дохристианских свобод, имели свою мораль, значительно более жесткую, чем нынешняя западноевропейская. Средние века были не самым неблагоприятным для любви временем, а преследования за определенные формы сексуальности начались в Европе позднее.

Ошибочно также мнение, что мораль вводится и насаждается религией. Действительно, оправдание морали ее божественным происхождением — одна из функций религии. Но не всякая религия проповедует мораль, и ни одна мораль не была создана проповедниками религии (буддистская мораль — не исключение; буддизм в бытность философским учением создал свою мораль, а уже позднее переродился в религию). Религия просто поддерживает определенную мораль, если это ей выгодно. Когда же сил религии для поддержания в обществе морали становится недостаточно — подключается государство, возводя мораль в форму закона.

Как будет показано далее, изначально всякая мораль имела вполне рациональный смысл, представляя собой правила выживания в тех условиях, в которых она возникла. Но если на определенном этапе какие-то правила выживания приходится облачать в религиозные догмы или государственные законы и карать за их неисполнение — значит, эти правила уже как минимум начали терять свой смысл, если уже давным-давно не потеряли. Итак, чем строже общество требует соблюдения каких-либо моральных норм — тем меньше смысла в этих нормах.

Дело в том, что условия обитания человека стремительно изменяются им самим. Поэтому любая мораль безнадежно устаревает уже через пару столетий после своего возникновения. Но мораль чрезвычайно консервативна по своей природе. В современной морали человеческого общества сохранились отголоски не только исторических цивилизаций, но даже таких древнейших жизненных укладов, как матриархат и патриархат.

Матриархат возник, когда человек окончательно выделился из животного мира, и перед ним открылась новая огромная экологическая ниша. Вполне естественно, что эту нишу люди активно стремились занять. Вот с тех времен и пошел призыв: плодитесь и размножайтесь! А скорость размножения зависит от женщин. Поэтому люди стремились создать женщинам такие условия, чтобы они могли нарожать как можно больше детей. Именно тогда женщин освободили от тяжелой работы, и тогда же возникли культы богини-Матери и других божеств плодородия. Но, поскольку для женщины вероятность забеременеть с первого раза далеко не 100%-ная — значит, надо ебаться как можно больше и с разными партнерами: не с первого, так с пятого раза получится. Веселое было время! Но уже тогда заметили, что от близкородственного спаривания потомство зачастую получается нездоровым... Прошли десятки тысяч лет со времен матриархата и 300 лет с момента изобретения презерватива, но до сих пор мораль запрещает секс с родственниками.

Не знаю, имела ли в действительности место "борьба за права мужчин" в позднем матриархате. Если имела, то здесь как нельзя более уместно будет выражение: "За что боролись — на то и напоролись". Именно патриархат "подарил" мужчинам почти все проблемы и комплексы, которыми они страдают сегодня: от ревности и гомофобии до нарушения потенции.

Но скорее всего — никакой борьбы не было. Просто человечество заселило весь земной шар, и возник вопрос: а что дальше? Более того: экологическая ниша стала тесной, возникла конкуренция между племенами за продуктивную территорию. И вместо прежнего стремления к увеличению количества людей потребовалось повысить их качество. Люди заметили, что качество потомства больше зависит от мужчины, чем от женщины. Дальнейшее легко выводится логическим путем:

1) низведение женщины до роли собственности мужчины (вдруг она поебется с каким-нибудь некачественным и родит от него какого-нибудь урода — а все подумают, что это от меня такие рождаются);
2) ревность (неужели он более качественный, чем я???);
3) многоженство (если я такой самый качественный — почему бы мне нескольких жен не поиметь?);
4) гомофобия (качественные мужчины ебут женщин, а не друг друга);
5) психологические и психосоматические проблемы (сосед всегда кажется более качественным...).
Казалось бы: ну и что в этом плохого? Идет естественный отбор, сильнейшие оставляют больше потомства. Но дело в том, что внутривидовая борьба, в отличие от межвидовой, дает улучшение качества вида только на короткое время (впоследствии оно снижается из-за обеднения генофонда), и одновременно ухудшает его приспособляемость к изменению среды обитания. А человек тем и отличается от животных, что он свою среду обитания сам постоянно изменяет — причем гораздо быстрее, чем это могут сделать природные процессы.

Отсюда и пошло вечное противостояние между прогрессистами и консерваторами по поводу морали. Мораль патриархата приемлема только тогда, когда условия обитания человека не меняются в течение длительного времени (поэтому и сохраняется она прежде всего в глухих деревнях). А изменение условий обитания человека требует как минимум изменения морали, а возможно — и полного отказа от нее. Поэтому наиболее "аморальны" жители крупных городов: там среда обитания меняется быстрее всего.

Обратите внимание: мораль патриархата предписывает делать то же самое, к чему зовет и стадный инстинкт. Это неудивительно: инстинкты направлены как раз на то, чтобы обеспечить наилучшее выживание вида на ограниченной территории в неизменных условиях. Возможно постепенное изменение рангов стадной иерархии под влиянием изменения условий обитания, но этот механизм инерционен и в полной мере работает только тогда, когда условия меняются постепенно, в течение жизни десятков поколений. При более быстрой перемене условий жизни вид может и вымереть, если особи, имеющие полезные для новых условий качества, перемрут от голода в период изменений, не оставив потомства (т.к. неприспобленные к новым условиям высокоранговые особи отберут у них ставший вдруг дефицитным корм, по принципу "умри ты сегодня, а я завтра").

В природе имеется и другой механизм коррекции неблагоприятных изменений в результате полового отбора — хищники. Так, у фазанов высокоранговые самцы хуже летают, чем низкоранговые. Наземные хищники ловят в первую очередь плохо летающих особей, и таким образом не дают фазанам совсем разучиться летать. Но так удачно получается не всегда, и именно поэтому разучились летать страусы: не было наземных хищников, охотящихся на них. А теперь подставьте вместо фазанов и страусов человека, а вместо способности летать — интеллект, и призадумайтесь...

В период матриархата человек впервые встал выше всех животных благодаря своему разуму и речи. Территория перестала быть для него ограниченной, и условия по мере расселения переставали быть неизменными. Поэтому стадный инстинкт уже не был столь нужным, и, видимо, именно в это время он начал в человеке ослабевать. Необходимость совершать опасные переходы в неизвестные земли и в считанные дни приспосабливаться к новым условиям привела к осознанию ценности интеллекта.

Когда человек заселил все пригодные для жизни земли, возникла совершенно иная ситуация. Территория снова стала ограниченной, и условия снова стали неизменными. Стала актуальной борьба групп людей за территорию, а именно этой цели служит стадный инстинкт. Но он, видимо, успел в человеке за время матриархата достаточно ослабеть, и именно поэтому потребовалась мораль, диктующая следовать стадному инстинкту.

Homo потому и называется Sapiens, что лучшие представители этого вида способны разобраться в любой ситуации своим умом, а не следуя природным или общественным шаблонам. Но наиболее неинтеллектуальным представителям народа, которые неспособны просчитать последствия своих действий, мораль действительно необходима. И всякая мораль отражает оптимальный для общества способ существования не блещущих интеллектом людей в какое-то время в каком-то месте. В зависимости от особенностей времени и места в морали могут быть различия.

Так, не случайно все антисексуальные догмы пришли с Ближнего Востока. Именно там в первые века до н.э. был наибольший всплеск венерических заболеваний. Есть даже гипотеза, что многоженство у арабов (а от них — и у всех мусульман) пошло от того, что здоровых мужчин, способных зачать потомство, среди них было меньше половины. Требование девственности от невесты тоже не случайно: это — гарантия, что у нее венерических заболеваний нет.

Кроме того, Ближний Восток — пересечение важнейших торговых путей, поэтому торговля всегда была одним из основных занятий его жителей. Отсюда возникла и привычка подходить ко всему с коммерческих позиций. В том числе — и к сексуальным отношениям. Именно на Ближнем Востоке наиболее выражено отношение к женщине как к собственности мужчины. Древневавилонские тексты при описании военных трофеев наряду с золотом и другими драгоценностями упоминают также женщин. Персы, завоевав Вавилон, тоже взяли в плен всех молодых девушек из города (40 тыс.).

На Ближнем Востоке с глубокой древности и до сравнительно недавних времен было распространено рабство, в том числе — рабыни для удовлетворения сексуальных запросов мужчин. Всякая мораль распространялась только на свободных людей; по отношению к рабам допускалось нарушать любые обычаи и религиозные предписания (больного раба можно было и убить, а при покупке рабов обращали большое внимание на состояние их здоровья). Проституция и публичные дома в современном виде также впервые появились в Вавилоне. В других языческих культурах в это время существовали жрицы любви, которых нельзя назвать проститутками в нашем понимании этого слова: они были действительно жрицами, а совокупление с ними считалось религиозным обрядом.

Мораль древних славян, германцев и кельтов, которой восхищаются некоторые современные неоязыческие авторы, была в значительной степени патриархальной. Во многом это объясняется не очень благоприятными климатическии условиями Северной Европы, в результате чего небольшое по численности племя для своего выживания должно было удерживать и оборонять от соседей довольно обширную территорию. Отсюда возникли стереотипы: мужчина — воин, женщина — домашняя хозяйка, которые не так уж далеки от тогдашней реальности.

Поскольку мужчины в большом количестве гибли в бою, а женщины в одиночку вели все хозяйство, включая работы в поле (из-за чего они не могли себе позволить рожать детей слишком часто), то воспроизводство населения было для древних народов Северной Европы довольно серьезной проблемой. Поэтому многое в их культуре и морали было нацелено на поощрение рождения детей.

Так, большое значение придавалось тому, чтобы брак заключался по любви; считалось, что в этом случае в семье будет больше детей. Хотя мораль требовала супружеской верности, но девственность до брака не была обязательной. Наоборот, для молодежи поощрялась свободная сексуальная жизнь, чтобы будущие супруги могли заранее убедиться в том, что они и в этом отношении совместимы. К бисексуальности отношение было достаточно спокойным, а вот "чистый" гомосексуализм строго осуждался — скорее всего, не по инстинктивным, а по чисто прагматическим соображениям: отказ произвести на свет потомство наносил ущерб всему племени. Именно интересы племени и его выживания в борьбе с соседями мораль славян, германцев и кельтов ставила выше всего. Неудивительно, что в наше время эту мораль пропагандируют именно националисты различного толка.

Неожиданно сходной с моралью североевропейских народов оказывается мораль африканцев. Хотя климатические условия в Африке совсем другие, но благоприятный климат породил чрезвычайно высокую плотность населения при невозможности куда-либо переселиться (мореплавание африканцы так и не развили, а сухопутные направления закрывали Сахара и более развитые цивилизации Египта и Карфагена). В результате, проблемы перед африканцами стоят те же: выживание племени в условиях постоянных войн с соседями и чрезвычайно больших военных потерь.

Во влажном тропическом климате воевать за территорию очень выгодно: несколько гектар земли, которых в Северной Европе едва хватило бы одной семье, в Африке дают существенный прирост продовольствия, достаточный для прокорма небольшой деревни. А из-за высокой плотности населения человеческая жизнь почти не ценится. У большинства африканских народов кража — более серьезное преступление, чем убийство. Вырезать всех мужчин в завоеванной деревне и увести в плен всех женщин и детей — обычная практика в африканских межплеменных войнах. Поэтому многоженство распространено там повсеместно.

Патриархат и в наше время господствует в Африке, а положение мужчины в племенной иерархии напрямую зависит от числа детей в его семье, и косвенно — от числа жен. Так же, как и древние славяне, африканцы поощряют свободную сексуальную жизнь для молодежи, и первую жену африканец выбирает по любви. Остальные жены, как правило, либо вдовы погибших на войне, либо захваченные в плен.

Особое место в истории человечества занимает древнегреческая цивилизация. Это был уникальный тип общества, который не встречается больше нигде у известных историкам народов; разве что образ жизни финикийцев и их потомков-карфагенян с большой натяжкой можно сравнить с греческим.

Древнегреческое общество было неиерархическим по своей структуре. Каждый полис был самостоятельным государственным образованием и управлялся, как правило, народным собранием, в котором могли участвовать все свободные граждане.

Есть основания полагать, что у древних греков стадный инстинкт почти отсутствовал. Помимо неиерархичности общества, об этом также говорят отсутствие культа альфа-самца в греческом искусстве и споры греческих философов о том — каким должен быть наилучший правитель государства: в условиях господства стадной иерархии такой вопрос в принципе не мог бы возникнуть.

Современные исследования показывают, что ослабление инстинкта стадной иерархии у человека коррелирует с высоким уровнем интеллекта. То, что древние греки превосходили большинство окружающих народов в научно-технической области — хорошо известно. Также сохранились свидетельства о том, что греческие купцы считались в древние времена самыми хитрыми и предприимчивыми. Конкуренцию грекам и в технике, и в коммерции составляли в те времена лишь финикийцы, которые, как уже упоминалось, имели частично сходное с греческим общественное устройство.

Условия жизни древних греков имеют кое-что общее с условиями жизни всех людей во времена матриархата. Благодаря своему техническому и культурному превосходству (а также благодаря деловой хватке) греки могли свободно основывать колонии на землях других народов, не встречая серьезного сопротивления. Поэтому вопрос борьбы за территорию не был для них настолько актуальным, чтобы подчинить ему все устройство общества.

И в древнегреческой культуре мы находим элементы матриархата — культ не то чтобы женщины, но женского подхода к жизни: уважение красоты тела (в том числе мужского, что не имело аналогов в те времена), забота о детях и их всестороннем развитии, возведение домашнего хозяйствования в ранг науки.

Важным обстоятельством является то, что в Древней Греции вообще не было венерических заболеваний. Поэтому свободная сексуальная жизнь была абсолютно безопасной. (Кстати: первые противозачаточные средства тоже изобрели именно древние греки.) Греки развили высокую культуру удовольствий, которую многие контактировавшие с ними народы (в частности, римляне) пытались заимствовать, но так и не смогли повторить. У древних греков свобода сочеталась с чувством меры, которого их соседям все время не хватало.

Для многих является загадкой упадок древнегреческого общества после эпохи Александра Македонского и распространение в Греции монотеистических культов. По-моему, ничего удивительного в этом нет: вернувшиеся на родину воины Александра принесли подарочек с Востока — венерические заболевания. И неожиданно то, что составляло основу древнегреческой культуры: культ красоты тела и Эроса — стало опасным для здоровья. Вот и причина смятения в умах и кризиса древнегреческой культуры. Греки заинтересовались: как же решают эту проблему на Востоке, где ситуация еще хуже, — и в ответ получили семитскую мораль вместе с сопутствующими монотеистическими религиями.

Как видим, на культуру, образ жизни и мораль народа влияют его генетические особенности, географические и иные природные факторы (в том числе эпидемиологические). Это подтверждается и при рассмотрении других народов.

Так, свободными нравами отличаются индейцы Южной Америки и полинезийцы. У них семья — это не более чем общее хозяйство; никаких ограничений на сексуальность супружеский статус не накладывает. До прихода европейцев в Южной Америке и на островах Тихого океана из венерических заболеваний имелся только сифилис, но он для коренных жителей не страшнее простуды: генетический иммунитет.

У полинезийцев также практикуются групповые браки. Такой порядок поддерживает высокое генетическое разнообразие, что весьма нелишне в условиях частых в прошлом переселений на другие острова с другими природными условиями.

У народов Крайнего Севера считается правилом хорошего тона дать гостю жену на ночь. Дело в том, что эти народы живут небольшими замкнутыми группами, в результате чего начинает сказываться ограниченность генофонда. Вот и стремятся влить свежую кровь.

Отметим общую особенность: и индейцы Южной Америки, и полинезийцы, и народы Крайнего Севера практически не занимаются борьбой за территорию. Ведь как-то разграничивать и предъявлять права на охотничьи угодья в джунглях Амазонии крайне затруднительно. На островах Тихого океана до сих пор остаются незаселенные места; кроме того — десант с моря провести значительно сложнее, чем сухопутную военную операцию. А чукчи и эскимосы населяют такую территорию, которая вряд ли кому-то еще понадобится ;-) (В конце концов она понадобилась европейцам, но совсем по другой причине.)

Одной из наименее понятных европейцам цивилизаций всегда была китайская. И отношение китайцев к интимным вопросам тоже не исключение.

В Китае нет понятия "любовь" в европейском смысле этого слова. Там есть культура секса, есть богатые традиции эротической литературы, но "Ромео и Джульетту" китайцы совершенно не поймут ;-)

В философии конфуцианства и в китайской народной религии важное место занимает почитание предков. И традиционная мораль в Китае также ставит интересы рода, семьи превыше всего. Китаец выбирает себе жену из рациональных соображений — достойную его рода, его предков. Секс для развлечения и для продолжения рода в Китае четко разделяются. Китайская мораль более-менее спокойно относится к сексуальным отношениям вне семьи и к бисексуальности, но не одобряет "чистый" гомосексуализм — из тех же соображений, что и древнеславянская: продолжение рода — долг каждого китайца.

Как видим, у народов с родовым или племенным укладом религия не является установителем морали. Их мораль подчинена интересам рода или племени, которые вполне понятны каждому их представителю. Религиозные основания под мораль начинают подводиться только при переходе к обществу более крупного масштаба.

Но из этого не следует, что именно религия объединяет племена в нации и государства. Она просто оказывается в нужное время в нужном месте, и проповедует идеи, которые пользуются спросом в данный момент. Именно моралистам требуется религия как обоснование, а не религионерам мораль. Религия проповедует мораль только в соответствии со своими собственными интересами.

Религиозная мораль отражает характер жизни того общества, в котором она когда-то возникла. Но в истории существовали, а кое-где и сейчас существуют, религии, находящиеся в противоречии с обществом, в котором они распространены. Такие религии могут вводить для своих последователей совершенно иную, деструктивную по отношению к современному им обществу, мораль.

Так, гностики проповедовали, что наилучшим для человека и всего человечества будет поскорее закончить телесную жизнь в этом мире. Одним из средств для этого они видели уничтожение института семьи. Поэтому во многих гностических сектах действовала почти полная сексуальная свобода. Поощрялись любые виды сексуальности между любыми партнерами, включая некрофилию и зоофилию. Не допускалось только одно — постоянное партнерство. Рождение детей также не поощрялось.

Тантристы в Индии также не озабочены вопросами интеграции своих последователей в общество. В отличие от йогов, провозглашающих аскетизм и насильственное преодоление своих сексуальных потребностей, тантристы проповедуют "избавление от потребностей путем их насыщения". То есть ебаться, ебаться и ебаться, пока не надоест хуже горькой редьки ;-) Не знаю: многим ли действительно надоело, но в любом случае — и тантристы, и гностики идут внешне привлекательными средствами к негодной цели.

У родственного гностицизму христианства цель совсем другая — встроиться в любое общество и занять в нем лидирующее положение. Христианская церковь с момента своего основания была коммерческим предприятием и проповедовала то, что было выгодно в данный момент. Именно этим объясняется такое недоумение изучающих раннее христианство по поводу того, что оно не имело ничего общего с современным.

Когда нужно было привлечь новых последователей — христианские проповедники активно повторяли фразу "Бог есть любовь", имея в виду в том числе и любовь телесную. Когда же потребовалось, чтобы все считали себя грешниками и платили церкви за "спасение души" — эта любовь сразу же попала в разряд грехов. "Библия" — выдающаяся книга в том отношении, что в ней можно найти оправдание чему угодно.

Средневековье в отношении морали весьма противоречиво. Любые проявления сексуальности, не ведущие к зачатию, считались грехом, но грехом простительным — достаточно лишь покаяться, сделать пожертвование на церковь или купить индульгенцию. Среди простого народа еще сохранялись элементы языческой культуры. Мораль феодалов была более строгой, но это было связано скорее с древнегерманскими традициями, чем с христианством. Церковь же требовала только одного: денег. Репрессии со стороны церкви обрушивались лишь на тех, кто пытался ограничить ее власть или составить ей конкуренцию (например, катаров).

В своей торговле доступом в рай церковники несколько перегнули палку. Все-таки религия должна содержать в себе элемент таинственного и мистического, а не быть просто коммерческой фирмой. Недовольство деятельностью католической церкви вызвало к жизни движение реформации, которое в своей полемике с католиками делало основной акцент именно на их отходе от христианской морали.

В результате на смену средневековой католической церкви, для которой библейские догмы были средством поддержания ее власти и богатства, пришла другая церковь, для которой они стали целью. А римские папы, желая откреститься от обвинений со стороны Лютера и Кальвина в аморальности, также решили "закрутить гайки". И костры инквизиции запылали с невиданным прежде размахом.

Аналогичный процесс происходил и на Руси, только он был инициирован царем и боярами с целью ограничить власть церкви и сократить ее земельные владения. Кампания по возвращению к исконному византийскому толкованию православия, завершившаяся церковным расколом, не ограничивалась исправлением неточностей в церковных книгах и обрядах. Если раньше текст "Библии" имелся только у попов, и они толковали и применяли его по своему усмотрению, то после раскола каждая из церквей стремилась доказать, что она "более истинная", для чего стала понимать дословно все антижизненные бредни апостолов и целенаправленно проводить их в жизнь.

Также ужесточению морали способствовал и переход от феодального строя к капиталистическому. При феодализме власть предержащим не было дела до того — как живет простой народ. Да и церковников его жизнь мало интересовала: для них христианином был тот, кто платил десятину, а еретиком — тот, кто агитировал ее не платить. Поэтому церковь смотрела сквозь пальцы на элементы язычества в народных праздниках и на все народные "грехи". Соблюдение моральных норм на практике требовалось только от благородных, и только по отношению к таким же благородным. В результате простой народ жил как пролы у Оруэлла, практически без надзора властей; от него требовалось только платить все подати и не бунтовать. Дворяне по отношению к народу тоже моралью себя не утруждали (достаточно вспомнить хотя бы право первой ночи дворянина по отношению к крестьянским девушкам). Буржуазный же строй упразднил сословные различия по происхождению, и мораль стала (по крайней мере — теоретически) одной для всех. Именно тогда были введены одинаковые для всех законы, и в них была вписана уголовная ответственность за супружескую измену, гомосексуализм и т.п.

Похожие процессы происходили в мусульманском обществе, только там сказывалась и ближневосточная специфика, а именно: рабство и многоженство. "Коран" запрещает обращать в рабство мусульман и одновременно проповедует совершенно разную мораль по отношению к мусульманам и немусульманам. Так, в нем имеется заповедь "Не убий", но только по отношению к мусульманам; убийство "неверного" во многих случаях допускается и поощряется. Точно так же дело обстоит и с сексуальностью: если между мусульманами запрещены супружеская измена, секс до брака и гомосексуализм, то с рабами все это было допустимо. В гареме могло быть не более четырех жен-мусульманок, но помимо них могло быть сколько угодно рабынь. Также у некоторых знатных людей имелся и гарем из мальчиков. Поэтому рассказы европейских авторов о мусульманском Востоке кажутся противоречивыми: в них упоминается одновременно и строгая мораль, и дикий по средневековым христианским меркам "разврат".

Все это продолжалось до XVIII в. Тогда европейцы захватили контроль над морями и океанами, монополизировав работорговлю. Мусульманские страны в это время находились в культурном упадке и экономическом кризисе. В результате, они уже не могли позволить себе иметь рабов в таком количестве, как раньше. Кроме того, в исламский мир проникали европейские идеи гражданского общества. Это способствовало отмене рабства во многих восточных странах и введению равных для всех законов, основанных на морали "Корана". Времена гаремов и сексуальных развлечений с рабами ушли в прошлое, и мусульманское общество стало таким, каким мы его наблюдаем сегодня.

Общий вывод: любая тоталитарная монотеистическая религия требует строгого соблюдения своей морали тогда, когда она чувствует конкуренцию со стороны родственных ей конфессий. В тех же случаях, когда нет желающих оспорить истинность ее толкования данной религии, она может допускать и послабления, если это оказывается выгодным.

Особая ситуация складывается, если конкуренцию монотеизму составляют более либеральные религии, а также когда церковная мораль явно перестает соответствовать текущей ситуации в обществе. В этом случае церковь готова идти на поводу у любых изменений общественных взглядов на мораль, если это видится ей способом сохранить свое положение в обществе. Именно это мы видим сейчас на Западе, где протестантские церкви начинают возводить в сан священника уже не только женщин, но и гомосексуалистов. При этом чем острее конкуренция на рынке религиозных услуг — тем скорее религия готова поступиться своими заповедями. Характерно также, что католики, православные и другие конфессии, бoльшая часть паствы которых проживает в отсталых странах, не торопятся идти в ногу со временем: их бизнес пока еще идет по-прежнему успешно, и потеря последователей на Западе восполняется в "третьем мире".

Все имеющие под собой основание претензии моралистов к сексуальности относятся к двум сферам: деторождения и здоровья. Их полностью снимает презерватив — без преувеличения, великое изобретение человечества, стоящее в одном ряду с колесом, обработкой металлов, использованием огня и электричества. После того, как стало возможным ебаться, не вступая в противоречие с заботой общества о рождении детей и нераспространении венерических заболеваний, сексуальность начинает постепенно выводиться из сферы морали. Характерно также, что в Западной Европе умение и желание пользоваться презервативом стало моральной нормой — вместо требований воздержания и насилия над собой.

В наше время моралистам уже невозможно утверждать, что их мораль — единственно возможная. Возникает противостояние разных моралей, в котором не последнюю роль играет и стадный инстинкт. Именно этим объясняется, что мусульмане, католики и представители иных консервативных религиозных конфессий продолжают придерживаться своей морали, живя среди более либерально настроенного большинства: для них это — способ показать свою принадлежность к определенному человеческому стаду. То же самое можно сказать про нацистов, коммунистов и другие политические группировки, имеющие стадную структуру. Всевозможные "исламские республики" и прочие тоталитарные режимы, устанавливающие архаичную мораль, возникают в наше время с целью выделить определенный народ или религиозную общность из общемирового человеческого стада. Таким образом, в наше время и в ближайшем будущем не мораль, а стадный инстинкт является и будет являться основным тормозом на пути человечества к полной сексуальной свободе.

Самый длинный пост в моём ЖЖ...=)) пиздец