Сцена 1
Знаменитая гостиная в Лондоне на Бейкер стрит 221 б. В гостиной находятся Холмс и Ватсон. Ватсон вертит в руках металлическую булаву. Холмс сидит в кресле спиной к нему.
ХОЛМС: Ватсон, что вы скажете об этой палке?
ВАТСОН: Можно подумать, что у вас на затылке глаза.
ХОЛМС: По тому треску, который издал мой секретер, я сделал вывод, что ударили вы по нему именно булавой.
ВАТСОН (читает): «Гетману войска запорожского и Президенту…».
ХОЛМС (перебивает): Каким вы представляете ее владельца, Ватсон?
ВАТСОН: Обладатель этой булавы сразу обретает недюжинную силу…
ХОЛМС: Вы делаете успехи в дедуктивном методе, Ватсон, … и машет ею налево направо, не задумываясь о последствиях.
ВАТСОН: Верно, проверено на себе.
ХОЛМС: Не находите, Ватсон, что холодно?
Холмс подходит к окну, закрывает створку.
ВАТСОН: Да, давление в трубе совсем упало. Не иначе как перед крупной бурей…
ХОЛМС: А давайте проверим вас, Ватсон, еще. Что скажете вон о том мужчине, который вышел из кэба?
ВАТСОН: Высокий представительный брюнет. Возможно, возглавляет какое-то учреждение из десятка персон….
ХОЛМС: А какова будет ваша реакция, если я скажу, что это дважды судимый рецидивист?
ВАТСОН: Ни за что бы не подумал. Выглядит солидно. Туфли из крокодиловой кожи.
ХОЛМС: Но когда он надевал эту кожу на ногу, крокодил был еще жив! Посмотрите на эти надбровные дуги на морде крокодила – в них столько боли…
ВАТСОН: Вечно вы шутите, Холмс…
Появляется миссис Хадсон.
ХАДСОН: К вам посетитель с окраины.
ВАТСОН: Как вы узнали откуда он, миссис Хадсон? Вы что, знаете окраинский диалект?
ХАДСОН: Нет. Равно как и этот джентльмен. Но я хотя бы не пытаюсь на нем говорить.
Входит, заметно пошатываясь, посетитель. Среднего роста, седовлас. Он чуть не сбивает миссис Хадсон.
ПОСЕТИТЕЛЬ (обращаясь к миссис Хадсон): Извините, после дорог родного графства Днепршир никак не привыкну к вашим ровным. (к Холмсу и Ватсону) Здравствуйте, господа. Моя фамилия Блудтитс.
ХОЛМС: Знаете, мистер, ваша фамилия по-английски звучит не очень благозвучно, она переводится как Кровосисев. С вашего позволения я буду называть вас эээ…
ВАТСОН: Мортимер.
ХОЛМС: Мортимер!
МОРТИМЕР: О, булава! А я все думал, где ее оставил…
ВАТСОН: А что это вы с ней носитесь, милейший?
МОРТИМЕР: Дело в том, что наш Днепршир как-то быстро обеднел. Мы пытаемся выручить деньги хоть за какие-то имеющиеся у нас ценности, чтобы облагодетельствовать земляков.
ХОЛМС: Насколько быстро?
МОРТИМЕР: Не успел вступить в должность в графстве новый хозяин, как в бюджете уже не стало хватать 200 миллионов. А потом еще 405 с половиной. Именно поиск денег заставляет нас мотаться по всевозможным кабинетам за пределами графства.
ХОЛМС: Пропали деньги… Думаю, здесь замешана женщина.
МОРТИМЕР: Отлично, мистер Холмс! Вот вы сразу догадались, что женщина виновата. Я думаю, ваш авторитет, ваши связи помогут нам убедить в этом и весь остальной мир. Я считаю вас вторым по величине европейским экспертом…
ХОЛМС: А кто же для вас сейчас первый?
Мортимер мнется.
ХОЛМС: А, опять этот славянский монстр! Чудак на букву М…
ВАТСОН: Так что, Мортимер, вы поймали уже эту женщину? Где она сейчас?
МОРТИМЕР: Еще не совсем. Она в лукьяновских болотах.
За окном звучит песня «Меня засосала опасная трясина»
ХОЛМС: Вы, Мортимер, сказали, что в графстве сейчас новый хозяин.
МОРТИМЕР: Да. Это – сэр Генри Баскервиль.
ВАТСОН: А что случилось со старым?
МОРТИМЕР: Его закусали пчелы.
ХОЛМС: Ваш хозяин - это тот мужчина, с которым вы приехали вместе в кэбе?
МОРТИМЕР: Да, это он, сэр Генри.
ХОЛМС: А почему же сэр Генри сам к нам не зашел?
МОРТИМЕР: Ему кажется, что никто с ним на Западе встречаться не захочет.
ХОЛМС: По роду моей деятельности мне приходится быть небрезгливым. Пусть заходит.
Мортимер подходит к окну и начинает подавать знаки свечой.
ВАТСОН: Насколько мне известно, такого рода сигналы подают только беглым каторжникам. Холмс! Опять ваша интуиция поразила меня!
МОРТИМЕР: Хм…
Входит Генри Баскервиль. В руках у него какой-то огромный предмет мебели.
ХАДСОН: Мистер, вы и кресло с собой принесли.
БАСКЕРВИЛЬ: Никому нельзя верить, миссис. Оставлю дома, а в него кто-то усядется. (к джентльменам) Здравствуйте, Холмс. Здравствуйте, Ватсон, зачитываюсь вашими книгами. Ваше «Происхождение видов» - занятная вещица, во многих героях я узнавал себя.
ВАТСОН: Неужели сами читали?
БАСКЕРВИЛЬ: Сам, представьте себе, сам. Я ведь профессор. А профессор – значит «первый»! Собираюсь провести в поместья графства газ. Вы что-нибудь слышали о газе, господа? Это адское изобретение северных славян!
ХОЛМС: Сэр Генри, ваш помощник посвятил нас в курс вашего дела.
БАСКЕРВИЛЬ: А, Ник! Человек, на которого я могу положиться, единственный из всех, кто не метит на мое кресло! Ник, негодник, слезь с него, а не то я перестану верить в людей.
ХОЛМС: Скажите, сэр Генри, в последнее время вы не замечали ничего необычного?
БАСКЕРВИЛЬ: Дайте подумать…
ХОЛМС: Может, какое-то странное письмо приходило вам из оборонного ведомства соседнего графства?
БАСКЕРВИЛЬ: Точно! Вспомнил, Холмс, у меня же ботинок пропал. Вы спросили, не случилось ли со мной что-нибудь, так у меня ботинок пропал!
ВАТСОН: Подозреваете, ОНА ВОРУЕТ?
БАСКЕРВИЛЬ: Кто ОНА?
ХОЛМС: Эта женщина… На существование которой намекал Мортимер.
БАСКЕРВИЛЬ: А через час нашелся. Смотрю – бежит домой, мышь в зубах тащит.
ВАТСОН: Кто бежит?
БАСКЕРВИЛЬ: Ботинок мой.
ВАТСОН: Странная история.
БАСКЕРВИЛЬ: Точно. Какие-то мистические события происходят вокруг моего графства, словно проклятье на него наложено. Господа, у меня есть друг, тоже профессор - у него 8 лет образования. Его фамилия Мориарти, может, слышали... Так он за ночь долг миллиардный нарисует – не отличишь от настоящего.
ВАТСОН: Ого!
ХОЛМС: Вашего коллегу, который долги рисует, еще ждет свой Рейхенсбахский провал!
БАСКЕРВИЛЬ: Так вот, он говорит, что нет столь тяжкого проклятья, которого нельзя было бы искупить помилованием и принятием закона о декриминализации.
ХОЛМС: Согласны. Сер Генри, если вам уже с двух сторон об этом говорят, может, стоит прислушаться?
БАСКЕРВИЛЬ: Знаете, господа, я в последнее время боюсь прислушиваться…
Сцена 2
Торфяные болота.
ВАТСОН: И какая досада, что Лестрейд сидит в тюрьме за то, что присвоил звание полковника своему кучеру.
ХОЛМС: Да, ему бы понравилось расследовать это дело.
МОРТИМЕР: Слышите, кто-то воет?
ХОЛМС: Да не глухой. А если вы перестанете орать, то мы сможем даже разобрать текст. Кажется, что-то про преступников-прокуроров и судей, которые за бюджетные деньги совершает репрессии.
МОРТИМЕР: Ясно, это воет собака.
БАСКЕРВИЛЬ: Я бы, полагаясь на ваш дедуктивный метод, Холмс, уточнил: сука!!!
ХОЛМС: Между прочим, я нашел ваши деньги, Баскервиль. Они под ногами. Только наклонись. Не понимаю, почему вы называете эту землю болотом? Ведь здесь плодороднейший чернозем до самого горизонта. Брось зерно в землю - в десять раз больше соберешь. При правильной организации труда…
БАСКЕРВИЛЬ: Чтоб я, потомственный козак, да наклонялся за плодами? Лучше я подожду, когда они сами мне в рот запрыгают.
ХОЛМС: А поработать?
БАСКЕРВИЛЬ: У вас на Западе сложилось искаженное видение Днепршира. Вы словно смотрите на наше отражение в кофейнике. С чего это мы начнем работать, если можно и так?!
ХОЛМС: А как вы намерены добывать деньги?
БАСКЕРВИЛЬ: Очень просто. Мы уже сейчас вон ту часть болота сдаем соседнему графству под его корабли.
МОРТИМЕР: И что, эти корабли до конца дней своих будут плавать в нашем болоте?
ХОЛМС: Боюсь, что да, до их конца.
ВАТСОН: Какая ужасная смерть!
На одном из кораблей гордо поднимается огромный трехцветный флаг. Холмс смотрит на символ чужого графства.
ХОЛМС: Вот оно – проклятье рода Баскервилей.
БАСКЕРВИЛЬ: Я извиняюсь, Холмс, но грамоту я знаю на «отлично». Проклятье – среднего рода.
Сцена 3
2015 год. Киев. Следственный изолятор №13. На нарах двое заключенных – молодой и старый. Молодой кормит старого из ложечки.
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ 1. Что это… Пшонка?
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ 2. Баланда, сэр.
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ 1. Опять баланда? Обожаю. Ну вот, дождался: хавка сама в рот прыгает. Эй там, на параше, Беримор!
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ 3. Родиор, тьфу, Родион Киреев я.
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ 1. Я буду звать тебя Беримор. Ты, визги потише издавай – а то, как будто вой собачий. Они меня на неприятные ассоциации наводят.
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ 3. Вой на меня тоже плохо действует.
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ 1. А твои ассоциации меня не е…ут.
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ 2. Слушай, профессор, я давно хотел тебя спросить: что значит твоя наколка «СЭР»?
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ 1. Свобода – это рай!
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ 2. И как, хотел бы сейчас на свободу?
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ 1. Да ну ее, это свободу, в ж…у, не умеет наш брат ею пользоваться…
(с) Andrew Kozak, 2011