Зачем

Срывая на крик мечты, она сжигала все свои рисунки. Пламя огня безумной нежностью обжигала руки. Хотела, как обычно, глупо, наивно, показаться самой себе сильной и гордой, каменной статуей, без чувств. А в глазах только холод, отрепетированный на протяжении нескольких месяцев в забытье его иллюзорных глаз. Черт его лица. Выдуманной сладостью губ, рук.
-Все. -В слух сказала сама себе. Четко. Ровно. Все.
Что когда-либо пыталась понять всем, кроме чувств. А теперь обнажив горячее сердце, в холостую туша его об лед, превращая с синхроноризированной точностью день за днем, в голубых лучах пост алкогольной депрессии в худого, изможденного урода.
Хотела сейчас. Получила завтра, и после и после, обрывок черной шторы на оконный проем, сквозящей пустоты и иронии.
Срывая на визг тормозов многотонного поезда каждое утро. Ежедневно. А потом не смогла вспомнить, сколько дней, ночей, месяцев длится бездна, где, зачем, с кем, откуда бежала, чего боялась.
-И не важно. Я сама по себе, вместе с ними и против. -Снова в слух, повторяя скороговоркой, лежа на полу, чуть ли не плакала.
И глотая четвертую пачку сигарет вдруг ощутила дыхание того самого ветра, что оставил поцелуй на груди, раной гноящихся картин, съежившихся в пепел, после пожара в глазах.
-Неужели прошел целый год? Я по-прежнему здесь. С тобой монами. Только ты знаешь зачем. -Повернув голову к любимому псу говорила она.
Дворняга по кличке Апрель неподвижно лежал рядом. Глаза открыты. Пусты. Словно холодом веет от них сегодня. Впрочем, как и вчера. Он грустит. Точно так же не знает что делать.
Девушка презрительно смотрит в открытые окна на небо. Пытаясь вспомнить сколько раз за последний год она обращала внимание на то, что происходит вокруг. Взгляд постепенно таял в пустой улыбке. Одиннадцатое апреля. Две тысячи седьмой.
Спустя день ее собаку задавит грузовик, сама она бросится с балкона девятнадцатого, на встречу судьбе. Погаснет в полете серой искрой. И словно ничего и не было. Все будто бы эхом поплыло в голове...

Танайзер

[411x334]