В колонках играет - Rhapsody: Guardiani
Настроение сейчас - Препаршивейшее

Итак, да будет дневник.
Недавно, недели 3 назад я написал небольшой рассказик для форума allgothic.ru.
Вот он:
---------------
Дорога безнадежности

Солнце отвернулось от нас, не желая видеть наших страданий. Нет, ему не жалко нас, ему никого не жалко, ему просто противно смотреть на кучку оборванцев, бредущих по грязи. Уже завтра оно будет беззаботно светить, словно бы с нами ничего и не случится. Но это завтра, а сегодня... Тяжелый черный дождь хлещет пенящуюся землю, которая молча и покорно лежит, смиренно перенося его удары. Так же смиренно молчим и мы, обреченные узники, под ударами плетей надсмотрщиков. Вода протекла сквозь щели их лат, кожаные поддоспешники прилипли к их телам, раздражая и зля. Поэтому они стегают тех, кто малость отстал, задерживая процессию, особенно жестоко.
Мне не перепадает ударов, я иду достаточно быстро. Тяжелые кандалы натерли ноги, ошейник давит на плечи, связанные руки затекли, но мне все равно. Физические страдания - ничто по сравнению со страданиями душевными. Я готов терпеть куда большую боль, лишь бы она помогла мне забыться...
Что привело меня на этот путь, что сделало меня таким? Сейчас, когда мир вокруг сер и размазан кистью дождя, когда глазу не за что ухватиться в окружающем пейзаже, не остается ничего, кроме как отдаться воспоминаниям...
Я всегда был нелюдим. Нет, я не чурался людей. Но они чурались меня. Они не хотели общаться со мной. Кроме родителей на свете был единственный человек, любивший меня - Мария, маленькая Мэри. Она умерла, когда мне было 14 лет. Сгорела заживо вместе с семьей в своем доме. Я был безутешен. Мама, обнимая меня, говорила, что время залечит эту рану. Она умерла через два месяца от красной лихорадки, а через месяц за ней последовал отец. Время до сих пор не залечило эту рану.
Хлюп-хлюп... как сейчас шаг за шагом, по грязи в серой мгле ступают мои ноги, так тогда шли дни моей жизни. Я жил один. Кое как сводил концы с концами, каждый вечер приходил в пустой, холодный дом, который больше не встречал меня радостным материнским приветствием и каждое утро уходил из него, не получив отцовского напутствия.
Одиночество... Проклятье, да знает ли хоть кто-нибудь, кто употребляет это слово в своей пустой речи, истинное его значение? Знает ли хоть кто-то это ощущение звенящей пустоты вокруг? Ощущение вечной тишины. И вечный образ любимых людей перед глазами, являющийся, стоит лишь опустить веки... Мимо ходят люди, смотрят на тебя безразличными глазами. Ярко светит солнце, но оно не способно озарить радостным светом темные углы души одинокого человека и пенье птиц не несет ему радости... Лишь холодный дом ждал меня, всегда готовый принять в обманчивые объятья, в которых он начинал душить воспоминаниями, обрушивая их на меня со всей тяжестью. Как родители могли не замечать, как подл этот дом и как он ненавидит меня? И как я сам не замечал этого?
Звонкий удар плетью где-то сзади разорвал монотонный шум ливня. Надсмотрщик что-то крикнул, но дождь смыл его слова... Однажды, около года назад я шел из города в свою пещеру (В ней я поселился после того, как продал дом. Нет, мне не нужны были деньги, но я больше не мог терпеть его издевательства надо мной. Пускай теперь мучает своих новых хозяев...) По пути я увидел девочку. Это была Мэри, моя маленькая Мэри. Я позвал ее по имени, она обернулась, но не узнала меня. Я назвал ей свое имя и сказал ей что-то, но она бросилась наутек. Я догнал ее...
Резкая боль в спине. И крик над самым ухом, разрывающий завесу воспоминаний. Я задумался и стал идти слишком медленно... Я догнал ее, схватил и заставил смотреть на меня, но какой-то злобный демон исказил ее лицо и закричал противным голосом. Я ударил демона головой о камень, он затих и отпустил Мэри. Освобожденная из его злобных лап, она перестала сопротивляться мне, узнала меня. Но демон слишком утомил ее и она не могла идти. Тогда я бережно взял крошку на руки и понес к себе в пещеру. Помню, меня тогда еще удивила кровь на ее лице. Но я вспомнил, что она сгорела заживо и удивление прошло.
Мы жили с ней в моей пещере около недели. Это были чудесные времена. Воспоминания перестали мучить меня. И мне было радостно возвращаться домой, зная, что она ждет меня там. Но потом Мэри бросила меня. Она делала противное лицо, стоило мне подойти к ней и совсем перестала разговаривать со мной. А вскоре она ушла. Вместо нее пришел демон с опухшей желтой мордой и оскаленными зубами. Я с трудом смог прогнать его. Но даже когда он ушел, она не вернулась. Почему, почему, Мэри, ты бросила меня? Почему ты позволила мне снова погрузиться в пучину темного одиночества?
Я перецепился через торчащий из земли корень и вернулся к реальности. Наша колонна проходила сквозь грубо сбитые деревянные ворота, возле которых стояли два паладина. Паладины... Один из них спас меня с месяц назад, когда толпа людей, злобных и глупых подстерегла меня у моей пещеры. У них были перекошены лица, в руках они держали лопаты и вилы. Своим криком эти глупцы сотрясали воздух, их ненависть была способна опрокинуть гору, под которой я жил. Почему они возненавидели меня? Почему они хотели убить меня, если я не сделал им ничего плохого? Когда они набросились, чтобы растерзать мою плоть, вперед выступил паладин в сверкающих доспехах, словно герой из сказки, и остановил их. Он повел меня в город. "Почему они ненавидят меня?" - спрашивал я у него, но молчание было мне ответом. "Почему вы все ненавидите меня?" - спросил я у двух воинов у ворот, но дождь заглушил мои слова и они не ответили. Не ответили бы они и если бы услышали меня, ибо все люди безразличны, даже Мэри.
После того, как паладин привел меня в город, началось странное время. Я попал в преисподнюю, царство Белиара, каждый день приходили демоны и мучили меня. А когда они уходили, возвращалось одиночество и воспоминания, и не было спасения от образов прошлого и лица Мэри, искаженного злобным бесом. Я плохо помню то время... Мне кажется, что рассудок покидает меня. Или уже покинул? Но не это важно. Другой вопрос мучает меня и не дает покоя. Меня ненавидели все. Мэри, ибо ушла от меня. Родители, ибо покинули меня. Люди, ибо хотели убить меня. ЗА ЧТО?