Мною было подмечно, что ежели читать одновременно Велимира Хлебникова и Артюра Рембо, то получается припидатейший контраст^0^

В вечерней синеве, полями и лугами,
Когда ни облачка на бледных небесах,
Немь лукает луком немным
В закричальности зари.
Пугливо ноги под рубашку
Укрылись: «Как это назвать?»
Сорок боровов молчат,
Древним разумом зверей урчат!
С огромным молотом в натруженных руках,
Хмельной, величественный, нагонявший страх,
Я ведал: ненарекаемость Бозничего,
неизбытность Полевичего,
Французы, вспомните, как в девяносто третьем
Свободы поцелуй вам обжигал уста!
И к задумчивому вою
Примешался голос страсти:
Тело пастыря живое
Будет порвано на части.

А если честно то у Хлебникова моё любимое:

Из мешка
На пол рассыпались вещи.
И я думаю,
Что мир -
Только усмешка,
Что теплится
На устах повешенного.