[640x480]
...Когда я узнал в роддоме о том, что мой сын снова переведен в реанимацию и переведен с диагнозом - двусторонняя пневмония, я упал духом. Отчаяние вползало в моё существо, словно ядовитая змея, обвивая моё сердце. Стало до безумия плохо, так, что я не стеснясь никого и не чего, рыдал на обратном пути домой в маршрутке.
Сейчас в моей душе боролись два человека. Один слабый и осознающий свою беспомощность перед обстоятельствами; другой не то, что бы сильный, не то, чтобы уверенный в абсолютной Божьей любви, но спокойный и верящий. Этой ночью я долго не спал. На рабочий стол монитора своего компьютера я установил фотографию личика, измученного капельницами, моего Артурика. Я молился... Не так, как молятся обычно. Да и что значит - обычно? Обычной молитвы просто не существует! - я в этом глубоко убежден. Обычная молитва - просто религиозный обряд... Мне обряды и так не к чему, ну а в такой момент я бы просто не вынес никакой формы.

Я лежал и рыдал. Поворачивал взгляд к монитору и улыбался сквозь слезы своему сынишке. И снова тыкался лицом в подушку. Не помню, что я говорил. Но через несколько часов я встал, умылся и сел за компьютер. Я писал с просьбой о молитве всем моим друзьям и знакомым. Столько искренних надежд и поддержки получал я от совершенно незнакомых мне людей из случайных контактов в "Аське". Потом я с усталыми красными глазами, но в сердце полным уверенности и какого-то необъяснимого спокойствия я решил поспать. Силы завтра пригодятся - решил я. Я засыпал и почему-то меня не оставляла мысль о знамении. На память приходил текст, где Господь говорил к Исае, и предлагал ему просить себе знамение. Это было бесконтекстно, но все равно мысли не оставляли меня. В наше время Бог не говорит языком знамений. Или быть может, мы забыли этот язык? С такими мыслями, я уснул. Не помню, что мне снилось... А пока я не начал описание событий после ночи, хочу, как говориться "откреститься" от всех тех, кто помешан на знамениях, сновидениях и прочем мистическом познании воли Божьей. Я не с вами, мой дорогой читатель, если вы каким либо боком к таковым относитесь :-)
Я проснулся готовым принять от Бога любой приговор, готовый отдать сына Тому, с Кем ему было бы несравненно лучше. Но как любой правильный отец я тготов был бороться за своё дитя. И я шел бороться. По пути не обращяющий внимание ни на кого и ни на что, я вдруг задержал взгляд на вороне держащей в клюве кусочек хлеба. Я подумал и на память сразу пришел стих о не заботящихся птицах и о гонимом Илии, которому вороны приносили еду. Не знаю почему, но в этот миг я попросил Господа о знамении. Не о знамении просьбы или уверенности, а о знамении надежды.
- Если я увижу сегодня три подряд вороны с пищей в клюве, то поправится малыш мой. Я опустил глаза и поспешил в роддом к Наденьке. Утешитель из меня был прямо никудышный, меня самого нужно было утешать. Известий о здоровье малыша пока не было. Врач, следящий за Артуром, должен был прийти после обеда. Главное мой малыш пережил еще одну ночь. Ночью он был под кислородом и пока только с ним он мог дышать. Я брел домой пешком. В эти дни я по возможности предпочитал ходить пешком. Вдруг на глаза мне попалась ворона с куском лепешки. Вернее я поднял взгляд, на дерево, услышав ее голос. И не смотря на несоответствие известной басне Крылова, моя ворона с успехом что-то каркала, держа еду в клюве.
Мне показалось, что она хочет, чтобы я обратил на нее внимание. И (о совпадение!) рядом в нескольких метрах сидела другая, с печенюшкой в "зубах". "Ерунда!" - подумал я, но предательский взгляд стал искать по соседству других ворон. Вороны, как известно птицы социальные и редко летают в одиночку. Но на дереве и заборе не было больше других ворон. Я вновь опустил взгляд и побрел домой. Стоило мне увидеть ворону не соответствующему условию знамения, то не знаю, может быть, отчаяние вновь вползло бы в мою душу. Я решил, что будь что, будет и намеренно стал искать ворон. Вдруг я заметил удирающего воробья. За воробьем мчалась ворона. И прежде чем я успел, что-либо сообразить, она догнала дерзкого воробья с огромным куском старого хлеба и отняла несоразмерную для его роста добычу. Потом она с торжествующим видом подняла свою добычу и повернулась, уставившись на меня. Я стоял, и слезы вновь потекли из моих глаз, слезы благодарности, веры и надежды. После сего куска, в меня вошла непоколебимая уверенность, что мой мальчик останется жив! Совпадение - подумает кто... Пусть так! Но для меня это было самое значительное знамение в моей жизни. Знамение о спасении моего сына. Знамения чудесного подарка от Бога!