[показать]

Это из серии "хорошо, что коровы не летают" (с).
Довольно трудно обойтись без долгих предисловий на тему того, как сильно я хочу розового пони с блестящим серебристым хвостом, но нужно.
Пони, ты только знай, я тебя все равно жду. Будем вместе кататься с тобой по заливным лугам...
Итак, теперь по теме.
Сначала для складирования список из жалких трех фиков написанных мною за все это время.

1.«Случайность»
Пейринг: Шеннон Лето/Томислав Милишевич
Рейтинг: R
Читать здесь
2.«Героиня»
Пейринг: Том/Билл (+_+)
Рейтинг: NC-17
Читать здесь
3.«Клетка»
Пейринг: Джаред Лето/Шеннон Лето
Рейтинг: PG-13
здесь

А под катом сегодня спрятано 16 аватаров с 30 seconds to mars и 16 аватаров с Franz Ferdinand. Ладно-ладно, там один Капранос и Ник/Алекс *вздох* хотя есть и Боб. Один, но тоже уже неплохо. И да, если кому что нужно из аватаров я могу сделать, но с предоставленным исходником. Самой что-то выискивать – это уж увольте. Кроме аватаров там уже относительно не новый Джа/Мэтт, коротенький и тяжелый. Изначально хотела написать еще что-нибудь по Францам, но мое сердце не выдержало.
А вообще, у кого-нибудь еще есть по ним фики? *умоляюще* Ну, вдруг? Эх…

16 аватаров с 30 seconds to mars
16 аватаров с Franz Ferdinand
[показать] [показать] [показать] [показать]

Название: Mechanical Animals
Автор: Pani.KA
Бета: BL
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Мэтт/Джаред
Ворнинг: у автора снова поехала крыша, он наслушался пьяных разговоров на новый год и узнал много новых нехороших слов, плюс он еще и взялся за пейринг, за который браться нельзя. Автор плохой))
От автора: не могла не написать на эту тему, она просто внутри меня сидела. Может, ее уже и изъели донельзя, но все же. И да, огромное спасибо моей бете, которая сумела выдержать мое двухчасовое нытье. Если бы не она, то я бросила бы все к черту, и была бы права.



Раз. Два. Три. Три человека в комнате.
Не комната, а клетка. Клетка в моей мечте.
Может, это смешно, но это правда. Гастрольный автобус - это часть моей одной большой мечты. Осуществившейся мечты. Я полное дерьмо, если меня это волнует.
Он сидит рядом со мной, только руку протяни. А можно ногу.
Хочу раздавить его.
Но это месть, всего лишь гребаная месть. Потому что он уничтожил меня. Я не хочу этого прощать, потому что это неправильно. Неправильно, что Мэтт сейчас тут, рядом, после всего этого. Неправильно, что я желаю его. Неправильно, что я думаю о нем. Блять, это все к черту неправильно! И сам я такой… неправильный.
Сколько бы времени не прошло, но в моей голове все еще не укладывается, будто что-то изменилось. Ведь все осталось точно так же, музыка та же, и мечты не превратились во что-то большее. Так было всегда. Я просто не понимаю.
Улыбается. Смеется. Ему весело. А мне почему нет?
Месяц. Целый гребаный месяц я говорил себе, что все в порядке. Что ничего, блядь, совсем ничего не изменилось. Просто чтобы потрахаться теперь, нужно найти кого-то вне пределов этого чертового автобуса. Чуточку больше неудобств, и что теперь? Плакать что ли? Не дождетесь. Мои слезы, мои, никому не отдам. Все что угодно, но только не их. Ведь в них… в них слишком много. Много меня, например.
Интересно, а Мэтт сам то заметил, что сейчас крепко сжал плечо Томо? Вряд ли. Он его просто подбадривает, не больше. Для него это такой же естественный жест, как и что-нибудь другое. Что-нибудь простое.
Зато я это прекрасно заметил. Ведь это ненормально. Это с ума меня сводит.
В маске сложнее петь. И жить тоже сложнее. Тебе воздуха не хватает, и становится слишком жарко. На мне и сейчас маска. Только на этот раз не добродушного Пьеро, а какого-то животного. Костяная маска…
Я не могу так больше. Мне этого слишком мало.
Шум города, следом тишина. Кислит. Чувства, вспышки, связь. Мелодии не в голове, а в воздухе. Только руку протяни…
Почему он не любит меня? Не из-за моего же глупого вранья, что я не умею этого делать?
Я устал. Я же не машина, я не бесчувственный робот. Я не могу больше изображать, что мне на все плевать. Я не могу больше изображать, что это нормально. Что меня это ни капли не волнует. Что все это дерьмо, на которое просто нельзя обращать внимания, ведь оно выше меня. Даже песни, мои песни изменились. Те же слова, но теперь другой смысл. Я ведь…
Стоп.
А может вся проблема в том, что было слишком много моего «я» в его жизни? И что совсем не было его.
Блядь, ведь я этого просто не замечал. Мэтт был, и это было нормально. Я и не думал, что его может не быть. Или что он будет, но уже не со мной. Дерьмо, да?
Мне сейчас нужно всего лишь улыбнуться, не больше. Тогда все будет нормально, и никаких к черту проблем. Тогда нам обоим будет хорошо. Или мне хотя бы так будет казаться.
Нахер, но я ведь все помню! Помню, как крепко он прижимал меня к себе по ночам. Как мне было тепло в его, именно его руках. Его голос. Помню, как он шептал мне всякие нежности по утрам… как он успокаивал меня, в конце концов. Никогда не забуду, как он меня целовал. Нежно-нежно, будто бы я был маленьким ребенком. Будто бы он боялся обладать мною. Будто бы я боялся.
Маскиживотныекости.
Блять, я ведь точно с ума сошел…
Мэтт повернулся ко мне. Он улыбается. Смотрю на него с открытым ртом и ловлю взглядом каждое движение, все ловлю, потому что не хочу ни с кем делиться. Это ведь все мое. Мое!
И я не выдержал. Просто сорвался, потому что сил действительно не было. Больше. Да и никогда, если говорить честно.
Я схватил его за руку и крепко сжал. Я сполз с дивана и встал перед ним на колени. Я заплакал.
Заплакал, зарыдал, захлебывался своими слезами и собственным горем.
Мэтт не ожидал. Смотрит так, будто бы у меня на голове что-то выросло.
Про Томислава я вообще молчу. Но он то меня волнует меньше всего.
- Джей, - тихий шепот и удивленный выдох.
Он ведь думал, что все изменилось. Он ведь думал, что я смирился.
И что я никогда больше не заплачу перед ним.
Никогда, никогда, никогда.
- Я же не могу так больше, не могу, слышишь? Не могу и не хочу. Потому что… нахер, я не знаю почему, - шептал я, проигрывая всхлип за всхлипом. Из-за слез в глазах все расплывалось. И я видел то, что не должен был видеть. То, чего не могло быть на самом деле. Это с ума меня сводит. - Блядь, Томо, свали отсюда! - мой истеричный визг. Но повторять ему не надо. Он знает, знаетзнаетзнает, не хочет со мной спорить.
На нем я тоже вижу маску. Из кости. Ненастоящая, блядь, иллюзия. Но я же вижу.
Боже…
- Пока… пока ты был там, мне снился сон. Мне снилось, что нас, нас с тобой заперли в какой-то комнате. Там было очень, очень холодно, - говорил я на одной ноте и осторожно поднимался поцелуями по его руке. Приносил присягу верности. - Белые стены, белый пол. А вместо потолка небо усыпанное звездами, но все равно было невероятно ярко, свет будто бы отовсюду исходил, - я уже снова сидел рядом с ним, все еще крепко сжимая руку и воруя тепло. - Мы сидели рядом, совсем близко на холодном полу, - мягко целуя его в щеку. - Ты обнимал меня… но все равно было холодно, - проводя рукой по твердой как камень груди. - Ты шептал мне что-то на ухо, пытался меня успокоить, но все равно было очень страшно, - слушая стук его сердца. Быстрый, очень быстрый. - Я дрожал от холода и страха, умолял выпустить нас отсюда, - прижавшись к нему всем телом, слившись полностью, не видя граней. - Я не замечал того, что ты был рядом со мной, - тяжело дыша ему в ухо. - Но ты все равно спасал меня, - не решаясь поцеловать. - Я прятался под твоим теплом, а ты показывал мне звезды. Пытался доказать, что все слишком хорошо, чтобы могло быть плохо, - слишком близко к его губам. - Свет, он бил отовсюду, и это так пугало… яркий, может даже слишком яркий свет. Я боялся ослепнуть, - целуя жадно и нетерпеливо, уже сидя на нем верхом, снова показывая свою власть, которой совсем не было. - Я вжимался лицом в твою грудь, хотел заплакать, но не мог. У меня не получалось, потому что внутри то я чувствовал, что раз ты со мной, то все хорошо, и мне нечего теперь бояться. Но страх - это такое несознательное чувство, иногда без него нельзя, иногда ты желаешь его… - ожидая того момента, когда он, наконец, меня оттолкнет, а пока наслаждаясь. - Ты пытался оторвать мое лицо от себя, все еще пытался показать звезды. Но я не давал, вырывался, рычал, кусался будто бы какой-то зверь, - вытирая слезы, которых больше не было, об его небритую щеку. - Но я все-таки взглянул туда, наверх. Я не увидел там звезд.
Тишина.
Она на меня давит, она убивает меня. Сводит с ума.
Не выдерживаю. Я не умею терпеть.
Целую его в губы, а он отвечает мне. Как раньше, охереть, это действительно как раньше…
Поцелуй такой нежный, что я плавлюсь в его руках будто бы сахар. Становлюсь липким, противным и ни чуточки не сладким.
Но его руки обнимают меня за талию, его губы на моей шее.
Маски.
Такой нежный, Боже…
- Ты ведь любишь меня, Мэтти? - кивок в ответ. Несознательный, он не может сейчас себя контролировать. Потому что он любит меня. Потому что он не верит и тоже боится. Потому что мы бываем иногда слишком похожи. - А ее?
Тишина.
Я не могу себе ничего придумать, потому что не знаю настоящего ответа. Я могу только надеяться, глупо надеяться. Потому что это вообще бессмысленное занятие. Прямо как я…
Он осторожно проводит пальцем по моей щеке и улыбается.
Он любит меня.
- Докажи. Блядь, докажи как раньше, потому что я не верю тебе, Мэтти. Потому что ты клялся ей, не мне. Мне ты всего лишь обещал, - злой шепот ему в ухо.
Ведь у меня есть силы ненавидеть.
Смеется, а следом целует. Я не вижу в этом ничего смешного. Но я ведь не такой, верно?
Его руки, горячие сильные руки ласкают мою спину, и я сразу забываю все слова. Да, нас связал именно секс и ничего другого. Только потом я умудрился полюбить.
Одежду нахер. Плевать, что здесь холодно. И что диван наверняка грязный, а вчера Шеннон пролил на него
кровь, кровь, кровь
томатный сок.
Когда ему приходится вставать, я рычу от злости. Потому что я не чувствую его тепла, мне без него плохо. Сейчас я дорожу им как самым большим сокровищем. Ведь нет ничего важнее.
И еще я помню, все помню. Как было раньше.
Я могу сравнить. И если что-то будет не так, то я ему не поверю.
Я… блядь, я не знаю, что тогда сделаю. Но я ведь сошел с ума, от него, от любви, от всего… мне можно?
Его руки скользят по моему телу, а губы ласкают шею. Оставляет следы. Он тоже собственник, просто не говорит об этом. Боится иметь на меня какие-то права, я ведь знаю, все знаю.
И мне невыносимо жарко. Впервые за долгое время так жарко, что я с ума схожу.
Снова и снова.
Трусь возбужденным членом о его живот, тихо постанывая от удовольствия. Глаза закрыты, а руки зарылись в его короткие волосы. Мэтт такой сильный… большой и, нахрен, добрый. Не хочу думать об этом.
Когда он растягивает меня, мне больно, потому что под рукой не было никакой смазки. Блядь, мне так больно, что я кричать хочу. Но я молчу. Только закусываю зубами мочку его уха. Я не хочу, чтобы ему было так же больно, как и мне, не хочу, я не специально…
У меня от возбуждения все в глазах мутнеет точно так же, как до этого от слез. Так хочется… боже, невероятно сильно. Этого слишком давно между нами не было.
Мэтт пытается уложить меня на диван, но я снова возмущенно рычу.
Он ведь грязный.
Снова сижу на нем сверху. В голове уже все темно, лишь запахи и звуки остались. И тех чертовых звезд я все равно не вижу…
Я и не думаю как-то затыкать себя, когда он входит в меня. В голос стону не удовольствия, нет, от боли. Мне больно, как и раньше, как всегда, ничего не изменилось.
Мэтт тяжело дышит мне в волосы. Одна его рука на моей талии, а вторая на члене.
И все это так медленно и неторопливо, что не один из нас даже не пытается просить большего. Это что-то плохое и непозволительное, так нельзя…
Когда Мэтт стонет у меня внутри все просто переворачивается, а внизу живота становится невыносимо тяжело. Хочу поцеловать его.
Но не могу.
Мне нельзя, ведь я снова выдумал себе какие-то глупые запреты.
Еще два стона, и я кончаю ему в руку. И все равно продолжаю двигаться, хоть и с его помощью, плевать на все…
Руки Мэтта уже крепко сжимают мою талию, почти до синяков.
Я не люблю боль, но я готов ее терпеть. Потому что надо, всегда надо. Не ради него, ради себя.
Еще немного, и его пальцы сжимаются еще сильнее. Внутри меня становится так жарко, это слишком невероятно для того, чтобы я мог поверить.
Откидываюсь на его грудь, тяжело дышу.
Не верю.
Мэтт что-то шепчет мне на ухо.
Без разницы.
Нужно одеться, может кто-то войти. Им нельзя знать. Пусть думают, что все закончилось. Пусть думают, что теперь ничего нет и все. Конец. Круглый такой, с дырочкой внутри. Как бублик, или как его обручальное кольцо.
Я бы выбрал бублик.
Точка. Одна, маленькая, но очень жирная. То-о-очка.
Я теперь буду бояться смотреть в зеркало. Потому что там тоже может быть маска. Тяжелая костяная маска. Точно птичья, с большим клювом и темными провалами глазниц…
Но не важно. Сейчас совсем ничего не важно.
Лишь жаркий шепот ему в губы:
- Ты ведь любишь меня, Мэтти?

Franz Ferdinand

01. [показать] 02. [показать] 03. [показать] 04. [показать] 05. [показать]
06. [показать] 07. [показать] 08. [показать] 09. [показать] 10. [показать]
11. [показать] 12. [показать] 13. [показать] 14. [показать] 15. [показать]
16. [показать]

30 seconds to mars

01. [показать] 02. [показать] 03. [показать] 04. [показать] 05. [показать]
06. [показать] 07. [показать] 08. [показать] 09. [показать] 10. [показать]
11. [показать] 12. [показать] 13. [показать] 14. [показать] 15. [показать]
16. [показать]