И. напряженно курила во дворе студгородка между общажными зданиями, пускала голубоватый дымок отвратительных крепких сигарет в сторону, нервничала и пыталась мне что-то доказать, тщетно ловя мое внимание. Я хотел, но не мог сосредоточиться. Слова расплывались в бульканье, логика терялась, взгляд фокусировался куда-то мимо, на дальние окна с яркими занавесками в темно-красной рамке стен, на идущих по тротуару студенток... «На! Кури!» — в чувство меня привел толчок в грудь. Я потянул горький дым, насколько мог много, стараясь не вдыхать и держать его во рту; получилось со второго раза. Через три таких затяжки сигарета кончилась. Я увидел, что стою один. Дверь на балкон была открыта. На улице было так по-летнему светло, что комната по контрасту напоминала скорее подвал. Я вышел на воздух к расположившимся среди корзинок, банок, коробок и тряпок женщинам. Соседка тетя Маша курила, сидя на детском стульчике, пепел на кончике ее почти потухшей сигареты сложился в грязный неровный конус. Мама стояла, прислонившись к стене и рассеянно смотря вниз, на кусты и дорогу, теперь доступные взгляду из любой точки, потому что... потому что балконное ограждение по контуру отсутствовало. На самом краю, свесив ноги над четырьмя этажами, сидела бабушка. Не помню, кажется, и она курила. Я замер. Указывая на что-то невидимое, бабушка подалась вперед и, прежде чем я успел испугаться своей пронесшейся мысли, оттолкнулась ногами. |