На краю деревни делают сыр. Там, где забор последнего дома, на поле перед лесом вырыли огромную яму. Туда уже свалили мешки, я думаю, с сахаром и красителями. Теперь в яму заливают какую-то темную густую жидкость... Все, делать больше нечего: последняя работница выловила повсплывавшие мешки и ушла. Жидкость в яме меняет цвет от черного до светло-коричневого, а потом синего... Сверху плавают еще не растворившиеся кристаллики жженого сахара. Я выловил один и отправил в рот – колючие и сладкие.
Развернулся и вошел в заброшенный полуразрушенный дом. Двери здесь не было, на полу валялся всякий мусор. Передней стены тоже не было... И я вышел в какой-то тихий двор, как стенами, окруженный домами, заставленный гаражами, и неживой – как в GTA. Ну, там погоня, драка, милиционеры, кого-то грохнули, но это неинтересно.

Бреду по дороге с другого края деревни. Эта проселочная дорога всегда выводила в какие-то загадочные – и всегда разные – места. То к обрыву и холодной реке, то к болоту с красным мохом, то в сосновый бор с золотым светом и водохранилищем на краю, то в ельник с понатыканными тут и там грибами в темно-зеленой подстилке... Дорога падала в выбоины и ямы, утыкалась в кучи из прошлогодней листвы, дерна и грязи, огибала огороды и заборы... А я шел и думал, куда же я все-таки приду и что вообще все это значит? Справа за забором валялся ржавый скелет какого-то механизма, то ли рама большого мотоцикла, то ли останки маленького трактора.
Через некоторое время я обнаружил себя на чьем-то участке. Рядом с компьютером. «А ты еще не сделал третью задачу по вычам?» - зажурчало справа. Настя. «Нет, не сделал.» Нервирует меня эта учеба... Прилег на подстилку. Откуда ни возьмись ко мне пристраивается стройная невысокая девушка, обнимает, гладит по щеке. Как же вы меня все достали! Пользуетесь мною, моей эмоциональной глупой сущностью. «Исчезни!» Первый шаг сделан.


В зале по ковру ползет таракан... Тяжело переваливается по пушистым шерстинкам – не линолеум, чтобы бегать. Тараканы на ковре очень странно смотрятся, выглядят еще грязнее, еще первобытнее. Еще противнее. «Бабушка, вон таракан» Пара взмахов тапком – и, кажется, все. Нет? Нет?.. Ааа, он летает, я машу руками, как сумасшедший. Уберите, уберите!... А-а-а! Падаю на пол, закрываю голову. «Смотри, вот он, мертвый уже...» «Нет... Не-ет!..» Она пихает мне тапок. «Нет, посмотри! Ха-ха-ха! Смотри-смотри!!» Нет, нет, нет, нет, нет, нет....

Этот разжиревший шовинист... Ненавижу. Он ставит ей в вину, что она еврейка! И это при мне! Да мне по фигу, что он большая шишка... Фашизм должен пресекаться... Но не теми методами... Встал, прервал его. Он побагровел: я младше в три раза! Извинился и щелкнул по носу. Не извинился.
Просто я ее...

Наш район, скупо освещаемый рыжими фонарями над головой. Спальный район с чернеющими высотками, пустыми асфальтовыми дорогами. Ночная прохлада после дождя. Кривые зеркала тротуаров... Мнимая идиллия....
Я рассказывал ей о превентивных мерах нашей армии. Я пытался убедить – не ее, себя – в том, что есть хоть какой-то смысл. Мы разрушали районы города, один за другим. Канализация, газ, электричество. Мы боялись... Начальство формулировало это как диверсионную деятельность. Мы бежали, как крысы. «Вот смотри, прямо под нами подземная электростанция» Мы остановились на Шекснинской, между длинной высоткой и гаражами; отсюда как раз был виден краешек моего дома. «Передавай координаты.» И полрайона погрузилось во тьму...
Эта бессмысленная война, это уничтожение, уничижение, малодушие. Этот страх за собственные шкуры. Чистенькая белая форма, внимание девушек, привилегированное положение...
Это я исполнил приказ по сбросу бомбы в свой двор.
Никого не эвакуировали.
Бежал, в истерике размазывая слезы по лицу. Искал, по развалинам, ночлежкам, моргам, больницам... Мама...
В военном госпитале. Мягкий белый свет, плавные гравитационные эскалаторы, телепорты для свиданий. В этом пространстве я нашел способ передать ей спиртного – выиграл на собственной невменяемости... Представил, что она – пицца...
Мама. Старая, недовольная, уставшая. Я виноват. Я говорю, говорю без умолку. Оправдываюсь перед собой...
Она возвращается в палату. Серая комнатка. Напоминает камеру... Соседка сразу учуяла запах: водка. «Ты что, щас же сестра придет... Тебе достанется... Ты...» Зависть... «Пошла ты!.. Пошли вы все...»

На фото: город Череповец, улица Ленина

[699x490]