Церцера с юбками и Белка с красками...

Фигня, это все так, околофрейдовское...
Стук в дверь. "Меня нету, не открывай!" Вот не люблю его (стоит подумать, как мое отношение влияет на поведение персонажей сновидений, если только они не настоящие...). Толстый, наглый, ушлый, скользкий. Смотрит в глазок. "Это же Ева, я тебе говорю!" "Я тебя прошу - не открывай!" Козлина, открывает. Я скрываюсь в своей комнате, краем глаза зацепляя двух девчонок на пороге. Закрываю дверь на замок. Ффу... Ага, щас. Он ломится в дверь. Тяжелые удары по фанерной заслонке... Язычок замка не выдерживает, гнется, дверь слетает с петель. Я сижу в кресле и с нарастающей яростью наблюдаю его пританцовывания вокруг вошедших девчонок (одна такая невысокая, волосы светлые, лицо круглое, другая худенькая маленькая). Они вместе куда-то удаляются (вроде бы на кухню). Я выхожу в коридор, в бочке с инструментами беру кувалду (хе, умею я создавать нужные вещи на пути), иду в его комнату. Что бы такое порушить... Ага, гардероб с вешалками - штырями, куртка. Сперва сбиваю все ручки, а потом несколькими ударами загибаю вешалку, так что куртку теперь хрен снимешь. Он вошел. Глаза круглые, я с довольным видом отдал ему кувалду. Сел в свое кресло, жду. Пришел, злой, стал привинчивать к моему ковру на стене дверные ручки (ну детский сад! не играй в мои игрушки...). М-да... За столом какая-то женщина сидит, плачет. Блондинка, на вид лет тридцать. Ей плохо, я чувствую, ей недостает ласки и внимания. Я ей кое-чего повнушал. Она: "Я действительно еще не старая?.." "Так, иди сюда," - говорю, и обнимаю ее. Она плачет, но другими слезами. Ага, это баба того хмыря; эгоист вшивый... Она уходит. Я ору на него, чтобы пошел порщения у нее просить и живо. Ко мне лезет спутница, и мы целуемся.