все-таки очень грустно ходить так одному в полупустом торговом центре! из-за стеклянных стен призывно глядят яркие товары: одежда, парфюмерия, обувь… но мои глаза не отвечают на их взгляды. интересный магазин – на вешалках, как костюмы, развешаны музыка ветра, фенечки, амулеты. меня успокаивает одно их присутствие, несмотря даже на то, что я ничего и не куплю. вдоль стен шкафы и полки, мне понравились подушки явно восточного происхождения в виде животных. хотел подарить одну свете (подруге), потрогал – колются, не подходит. когда уже собрался уходить, уступил дорогу рабочим, спешно тащащим матрацы. длинная вереница грузчиков с матрацами... последней зашла маленькая продавщица, согбенная под непосильной ей тяжестью.
потом я оказался в большом и сером бетонном холле, ведущем куда-то в сторону столовой. так, психбольница. я пришел за настей, девушкой, которая мне нравилась… да, ко мне подошла одногруппница настя, в руках два букета: гвоздики и, похоже, три лилии. предложила мне взять один цветок, я отказался. прошел в столовую, дал о себе знать и вышел на улицу.
опять эти дома из красного кирпича с высокими потолками, длинные вопрошающие окна… подбежала она, с лилиями. что-то говорила в знак благодарности. мне все это было как-то неприятно. я замялся, сказал, что не имею отношения к букету, что это не моя идея…
букет постепенно исчез, стало меняться мое отношение к девушке по левую руку, да и девушка преобразовалась… в настю, одноклассницу. я почувствовал к ней непреодолимую симпатию. она, как всегда уверенная в себе, болтала всю дорогу, пока мы куда-то направляли свои шаги. я держал ее ладонь в своей, и чувствовал, что моя потеет. и я нервничал еще больше из-за этого. она предложила пойти в один клуб, недалеко: «если его еще не закрыли». мы оказались в каком-то спальном районе, может быть, на краю города. слева внизу асфальтовая дорога, дальше высотки. прямо, куда уходит дорога, виднеется лес и поле. слева зеленый забор. мы поднялись на бетонные плиты, сложенные наподобие пирамиды, и заглянули за забор: строительная техника, щебень, полуразобранное уже одноэтажное здание, бывшее когда-то клубом. «его успели закрыть».
я повернулся к ней, она что-то еще говорила. эти ручки, эти глаза, это хрупкое тело… она нашла мои губы, и я утонул в неге и наслаждении. ничего больше не существовало для меня: ни этого города, ни района, ни стройки рядом, ни моей жизни. я потерял контроль над своими ощущениями, влекущими меня в неведомый край наслаждения и томления. я опустился на колени и прижался к ее животу. этот запах… мы чуть не упали, когда она облокотилась на меня, видимо испытывая нечто подобное.
очнулся я уже в каком-то кафе. что-то происходило, какие-то люди. потом опять провал.
я все в том же помещении. рядом со мной один из тех двоих. я хватаю первое, что попадается под руку – пачка толстых глянцевых журналов, этого вполне достаточно, - и с силой ударяю его в темя корешками. сзади она лежит с главарем под белым покрывалом. его я оглушил аналогичным образом, а на нее набросился и долго в истерике отвешивал ей пощечины. и каждая пощечина отзывалась болью во мне, болью невозвратимой утраты и глобальной несправедливости.