В Томске милиционер Алексей Митаев убил в вытрезвителе журналиста Константина Попова. Милиционер Митаев управился буквально за пару минут — он уже покидал здание со своей сменой, но отлучился ненадолго и зашел в отдельную палату, где без сознания лежал спеленатый Попов. Митаев, судя по всему, вынул травматический пистолет и несколько раз выстрелил Попову, извините, в задницу. Таким образом милиционер Митаев снимал стресс.
В Екатеринбурге менты из Чкаловского РУВД избили профессора консерватории Белоглазова, трезвого, пожилого: топтали прямо на тротуаре, жизнерадостно приговаривая: «Профессор? Значит, пидор, мы таких убиваем!». В Туве инспектор ДПС, приставивший к виску 17-летнего подростка пистолет и нажавший на курок, получил 1,3 года за убийство «по неосторожности». Что тут неосторожного — я не понимаю. Неужто инспектор не знал, что если приставить к голове человека пистолет и нажать на курок, то получится труп? А когда инспектор подкинул подростку игрушечный пистолет и стал врать, будто тот был пьян — это тоже «по неосторожности»?
Менты убивают россиян просто так, как эсэсовцы — узников Освенцима, и из этой эпидемии безнаказанных убийств мы можем сделать несколько выводов.
Первое: все происходящее есть личная заслуга В.В. Путина. Плох или хорош был Ельцин, но при нем менты не стреляли людей, как куропаток. Причем озверение ментов совпало с улучшением качества жизни. Еще можно было бы как-то объяснить эту эпидемию расстрелов безденежьем и нищетой. Но безденежье и нищета были при Ельцине. При Путине на страну посыпался нефтедолларовый дождь — а менты стали убивать людей прямо на улицах.
Второе: почти все скандалы связаны с убийствами или нападениями на вполне состоявшихся, известных в своем круге людей. 17-летний Ай-Мерген Анзат, которого просто так застрелил гаишник Баир Барбак-Оол в Туве, был сыном благополучных родителей. Профессор Белоглазов — все-таки профессор. А 47-летний Константин Попов, убитый в томском вытрезвителе, был бывшим пресс-секретарем ВНК и известным в городе журналистом.
Что это значит? Это значит, что бомжей убивают безнаказанно. Если гаишник на глазах своих коллег приставил к голове подростка пистолет и выстрелил, что это значит? Значит, он убивал уже десятки раз — только менее благополучных людей. Если милиционер Митаев управился с убийством буквально за две минуты, отстав от смены, что это значит? Это значит, что милиционер Митаев убивал уже десятки раз. Может, в этом вытрезвителе, может, на улице. Может, бомжей, может, просто нищих. Это значит, что милиционер Митаев настолько привык снимать стресс с помощью убийства, что для него это дело было будничным и естественным.
Неужели профессор Белоглазов — первый человек, избитый в Чкаловском РУВД? Да помилуйте. Вот только несколько цитат из книги Евгения Ройзмана «Город без наркотиков»:
«Когда подонков (торговцев наркотиками – Ю.Л.) доставили в Кировский, туда примчался дядя одного из них – начальник Чкаловского РУВД М. Шреер». «Сын начальника КМ Чкаловского РУВД Бориса Измайлова, известный наркоман-наркоторговец по кличке Изюм терроризировал весь район». «Назир Балабек-оглы (Назир Салимов из Чкаловского РУВД, один из главных наркоторговцев Екатеринбурга) капитан милиции, скромно ездил на «девятке», которую ему подарил оптовик-наркоторговец Миша Николаев. Ежедневно раздавал героин, иногда по 3 грамма в день, своим агентам, в месяц получалось 1,5 кг». «Однажды следователю Чкаловского РУВД Евдокимовой, ранее судимой, наркоманы притащили мешок сахара и поменяли на героин. Они и раньше меняли у Евдокимовой ворованные вещи на героин. Вещи Евдокимова брала даже ношеные. Не брезговала брать и белье». «Жители города уже просто от отчаяния начальнику ОБНОН (Салимову – Ю.Л) в лоб говорят: «Ты – барыга!» Он улыбается и отвечает: «Пумаку пакажи, да?» «26 сентября оказались на свободе два таджика, Балаев и Зарипов, которых задерживали в Чкаловского с 1 кг. героина».
Уважаемых товарищей с 1 кг. героина или наркоторговку Лиду Решетникову отпустить можно — а профессора Белоглазова нельзя.
Так что же, Белоглазов — первый человек, избитый в Чкаловском РУВД? Цитирую все того же Женю Ройзмана: «Вот Медвед был трезв как стеклышко, так его в этом отделе просто изуродовали. А еще одного трезвого забили. А еще одного трезвого застрелили. А еще одному трезвому — свидетелю, прямо в райотделе на глазах у Маленкина, дали в голову и отняли сотовый телефон! И еще одному дали в голову со всей дури — потерпевшему, который пришел писать заявление на то, что у него отняли машину. И дал тот самый, который эту машину отнял. Прямо в дежурке. А машину все-таки отняли и продали. Продали, кстати, тоже какой-то сотруднице милиции».
И третье. Наши менты — это оккупационная армия. Это не значит, что они все плохие. Среди оккупантов бывают прекрасные люди. Некоторые делятся с населением последней пайкой. Вопрос — в задаче. Оккупанты не ставят перед собой задачу соблюдать закон. Их задача – уничтожать и контролировать завоеванное население.
Это — оккупационная армия, и во главе ее стоит В.В. Путин. Не торговец наркотиками Назир Салимов (которого все-таки закатали), не начальник Томского ГУВД Крессман, не Нургалиев — а Путин.
Именно при Путине установилась система, при которой право совершать преступление есть привилегия, даруемая ментам, прокурорам и чиновникам. Именно при Путине установилась система, при которой следователь СКП вымогает взятку в 15 млн долларов, а сотрудник ФСБ расстреливает попросившего у него деньги за проезд таксиста.
Несмотря на то, что страна получила 1,5 трлн. нефтедолларов, этим людям не платят нормальных зарплат. Их превращают в рабов, у которых есть одна привилегия — совершать преступления, в надежде, что эти люди, чтобы отстоять свою привилегию, будут защищать право власти на совершение других, куда более денежных преступлений.
Будут ли? Наверное.