[515x699]
В колонках играет - Ничего, глубокая тишина...
Настроение сейчас - Отличное:)

Рождение легенды (незабвенная Троя).

Папарацци ворвался в кабинет редактора и выпалил:
-Достал, я достал его...
-Что?
-Я достал часть сценария Трои, которую вы просили.
-Давай ...
Редактор закурил и углубился в чтение.

Гектор открыл глаза, потянулся всем телом, отбросил в сторону одеяло с женой и встал. Начало нового дня ознаменовалось долетевшими до него стонами с улицы и чьим-то воем:
- Гек -та - а-р, - неслось с завидной регулярностью откуда то снизу, - Гек-та-а-а-а-а- а- а- а-а.....
Противник захлебнулся и начал материться. Гектору стало любопытно, и он вышел на крепостную стену посмотреть, что же так расстроило Ахиллеса. В этот раз не выдержали нервы у повара замка, и противник стоял обвешанный очистками и объедками, как урожайная пальма. Вообще, народ Трои за пять суток успел доказать Ахиллесу, что они щедрые и радушные. Его закидывали помидорами, яблоками, мандаринами, прочими фруктами и овощами, а так же керамикой, копьями и прочими мелкими подарками и сувенирами.
- Гекта - а- а- ар, - отплевавшись, завёл Ахиллес со свежими силами. - Гек-та-а-а-а-ар!
-Чего тебе? - любезно осведомился Гектор.
Противник ушёл в глубокое раздумье, видимо вспоминал.
- Может снять его снайперским выстрелом? - пожалел брата подошедший Парис.
- Ты не в Средиземье, - напомнил брату Гектор, - А лук положи. Не дай бог опять поранишься. И вообще, в этом фильме тебе больше удаётся стрелять глазками, вот и стреляй дальше.
Парис покраснел:
- Я не стрелял глазками в Ахиллеса, я просто пристально наблюдал за тем, как он мылся под дождём, надеялся, что он ногу сломает.
- А улыбался при этом своим радужным мыслям о сломанной ноге?
- Ну подумаешь, пару раз улыбнулся.
- Не пару, а 656 раз за 15 минут
- Считать научился и рад шпионить. И кстати, улыбаться противнику никто не запрещал!
- Ага, а как расценить непрестанные подмигивания при этом? Нервный тик?
- Придираешься! - не на шутку обиделся Парис.
- Ага, а воздушные поцелуи при этом что символизировали? - Гектора понесло.
- Зато у меня меч от папы! - Окончательно обиделся Парис и отошёл на другую сторону крепостной стены
Подумать в одиночестве Гектару не удалось, так как мыслительный процесс соперника благополучно завершился, и он завёл с новой силой:
- Гек-та-а-а-ар, Гекта-а-а-а-ар
"Достал, хуже горькой редьки достал," - подумал Гектор и склонился над краем крепостной стены:
- Чего-о-о тебе-е-е?!
- Гек-та-а-а-ар!
- Ну-у, чего-о-о надрыва-ешь-ся-я-я?
- Выходи-и-и-и, рубиться-я-я-я будем, Гек-та-а-а-ар!
- В такую жару? Ты сдурел? Лень мне!!!
От наглости высказывания противник окосел и повторно ушёл в состояние мыслительного процесса. Гектор быстро сообразил, что это надолго, поэтому подошёл к столику, стоящему в центре патио, и приказал подавать завтрак. Слуги мгновенно принесли большое блюдо с жарким из барашка и лучшее вино. Гектор отломил баранью ногу и приступил к трапезе, когда снизу донеслось:
- Гекта-а-а-а-а-ар!
От неожидоннасти Гектор едва не подавился. Прихватив завтрак с собой, Гектор подошёл к краю стены и свесился так, чтобы противник его заметил. Переговоры продолжились:
- Гек-та-а-а-а-а-ар!
- А? - отозвался подобревший Гектор, самозабвенно обгрызая косточку.
Глаза Ахиллеса выделили изо всего облика врага сочное, на диво красивое мясо, быстро исчезающее в ненавистной глотке, и разозлился пуще прежнего:
- Выходи, говорю, злобная тварь, на смертный бой. Биться будем!!!
- С чего бы это? - невинно осведомился Гектор.
- Ну ни фига, - повторно окосел Ахиллес, - брата прирезал, и ещё интересуешься, с чего бы тебя на битву звать?!!
- Вообще-то нет, я интересуюсь с чего бы это я тварь злобная? - в глазах Гектора светился неподдельный праздный интерес, а облик выдавал полное смирение с судьбой и шумовым оформлением завтрака.
- А мне недосуг тебе это объяснять! Выходи, я тебя за убийство казнить буду!
- К сведению, суд признал меня невиновным. Это была необходимая самооборона! - ознакомил с вердиктом Гектор соперника.
- А мне до финиковой пальмы, - ознакомил со своим мнением Гектора Ахиллес.
- Зачем? - не дошла мысль до Гектора.
- В смысле? - в свою очередь недопонял Ахиллес.
- Пальма, говорю, тебе зачем? - осведомился Гектор, чем окончательно убедил сопрника в своей умственной нетрудоспособности.
Ахиллес, доведённый до последней степени ярости тем фактом, что его брата убил умственный инвалид, заорал с утроенной силой:
- Гек -та-а-а-ар! - чем в свою очередь заставил усомниться Гектора в наличии умственных способностей у себя.
Преговоры зашли в тупик, поскольку ни у одного из соперников не наблюдалось желания общаться с себе подобным.
Продолжающие долетать до города с равными интервалалами вопли Ахиллеса привлекли на крепостную стену уже всё население города. Настойчивость Ахиллеса была вознаграждена. Жители закидывали героя цветами.
Ахиллес, уворачиваясь от летящих в него цветочных горшков, продолжал вопить:
- Гек-та-а-а-ар!
Одна наиболее меткая девушка удачно осчасливила Ахиллеса вниманием и геранью, посаженной в металлическом ведре, и герой живописно раскинулся под стенами замка.
Над стенами замка воцарилась тишина. Гектор обратил свой гордый взгляд к народу и поинтересовался, почему сегодня работают только букмекеры, принимающие ставки на то, сколько продержится Ахиллес, а остальные толкутся здесь без дела?
От народных рядов отделился кузнец, детина двухметрового роста и размаха плеч (то есть, двухметровый во всех направлениях) и настойчиво так поинтересовался, поигрывая молотом:
- Царевич, может, всё-таки ты выйдешь и заткнёшь рот этому герою?
- А что мне за это будет? - заинтересовался Гектор.
- Прости, царевич, но правильнее было спросить, что тебе будет, если ты не выйдешь... - кузнец пуще прежнего заиграл многокилограммовым молоточком.
От рядов народных масс отделились ещё несколько баскетболистов с задатками борцов сумо и встали плечом к плечу с кузнецом.
Гектор взвесил "за". Парис, который мог бы поддержать брата шквалом стрел, навис над стеной, закапав слюной распластанного снизу Ахиллеса.
Учитывая, что "против" имели общий вес далеко за 700 кг, то решение быстро обрело свою форму.
- Гек-та-а-а-ар! - Вновь донеслось до народных масс, собравшихся на крепостной стене, ознаменовав собой возвращение сознания к Ахиллесу.
На лице Гектора отбразился героизм (как он его себе представлял), и царевич начал своё обращение к электорату:
- Троянцы, я был с вами в тяжёлые времена и времена радости. Так помолитесь же за меня в предстоящем сражении.
По лицам электората было заметно, что молятся они уже давно, правда не о том, о чём их в данный момент попросили.
Ещё раз оценив решимость "против", Гектор попрощался с семьёй, пожал руку мужскому населению родного городка, поцеловал всех симпатичных девушек и поплёлся навстречу судьбе и крикам:
-Гек-та-а-а-ар....

Редактор откинулся на спинку кресла и сообщил:
-Мечта. Публикуем.