[191x300]
Меня позабавила книга «Записки гайдзина» Вадима Смоленского. Все оказывается не тем, чем кажется: и Япония, и русские гастарбайтеры(или как называют японцы всех иностанцев - гайдзины), и путевые заметки. «Записки…» – это вовсе не путевые заметки. И даже не «Япония для чайников». Вадим Смоленский, оказывается прожившил в Японии 9 лет и известен как переводчик романов Харуки Мураками «Слушай песню ветра» и «Пинбол 1973». Окопавшиеся в Японии русскоязычные гайдзины называют его «ояпонившимся до неприличия». Тем не менее, проза Смоленского оказалась какой угодно, только не классически страноведческой.

Там ничего нет про чайную церемонию, гейш и манга( а может и напрасно? ;) ), а про сакуру если и вспоминают, то весьма неполиткорректно:

«Правильно! Я давно говорю: сакура – это пустоцвет. Как и все остальное. Все вокруг: ах, Восток! ах, культура! А это никакая не культура, а порожняк».

Вместо записной экзотики в книге катаются на горнолыжных курортах и путешествуют на синкансэнах – скоростных поездах, играют джаз и песни Мокроусова на гармошке под сакурой, пьют с бывшими военнопленными и украинскими гастарбайтершами в топлесс-клубе, заискивают перед гаишниками-японцами и профессорами-папуасами, ищут утонувшие в унитазе очки и смысл жизни.

Японцы в книге сетуют на отсутствие самобытности в японской культуре, потому, мол, и тащим к себе то бейсбол, то феминизм, то комиксы, то мормонство. Буддистский священник играет на саксофоне, а дорожные полицейские наставляют попавшегося иностранца, как лучше нарушать правила дорожного движения. С соотечественниками не менее неожиданно: русо туристо выглядят более чем правдоподобно, но бичеванием порока автор не ограничивается, и из-за неприглядного мурла в конце концов обязательно выглянет человеческое лицо. Корыстолюбивый коммерсант плюнет на все бизнес-перспективы и устроит возможному партнеру несусветный скандал из-за самовара. Циничная стриптизерша пожалеет нещадно выдаиваемого японского «жениха». И все это произойдет без малейших признаков поучительности.

Очень смешно, очень умно и очень грустно.