Кизи - это парень, написавший "Пролетая над гнездом кукушки".
А я читаю другую его вещь. "Порою нестерпимо хочется" называется.
Вот пара цитат:

"... вороны всегда смеялись - грубым древним суховатым смехом, в котором сквозил мрачновато-практический взгляд на жизнь. У кого-нибудь другого, менее талантливого, такой смех свидетельствовал бы об отчаянии или, как у сорок, о глупости, но вороны были специалистами в своём мировоззрении, они раскрыли тайну мрака и знали, что ничто не сделает его чернее, и если нельзя сделать его светлее, то почему бы не сделать смешнее."

А? Как звучит?
"...они раскрыли тайну мрака и знали, что ничто не сделает его чернее, и если нельзя сделать его светлее, то почему бы не сделать смешнее."
А?
Очень перекликается с той панк-философией, которую я неустанно демонстрирую на ArtTower.

А ещё вот:

"Старый лесоруб видел их всех и слышал их беседы.Не поворачивая головы, весь день он слушал, как люди говорили о своих бедах и выражали своё недовольство так, словно прежде ничего подобного и не бывало, словно это что-то необычное. Он долго слушал, как они спорили, стучали кулаками по столам, зачитывали выдержки из "Юджин Гард", объясняя всеобщий упадок наступлением "тяжёлого времени эгоизма, негативизма, милитаризма". Он слушал, как сначала они клеймили федеральное правительство за то, что оно превратило Америку в нацию неженок, а потом, как они обвиняли тот же орган в жестокости, с которой тот отказался помочь переживающему упадок городу. Он давно взял себе за правило не вмешиваться в эти глупости во время своих визитов в город за алкоголем, и лишь когда дело дошло до того, что все беды общества были возложены на Стамперов и их упрямое нежелание вступать в профсоюзы, он не вытерпел. И в тот момент, когда какой-то тип с профсоюзным значком начал призывать всех к самопожертвованию, старый лесоруб с шумом поднялся на ноги.
- Какие такие времена?! - Театрально подняв бутылку над головой направился он к собравшимся. - Вы что, считаете, раньше всё было сплошной кисель с пирогами?!
Удивленно и с праведным негодованием обитатели Ваконды вскинули головы, - по местным представлениям, прерывать собрания являлось невиданным кощунством.
- Какой милитаризм? Всё это дерьмо собачье! - В облаке синего дыма он неуверенно подходит к столу. - А вся эта трепотня о депрессии и прочем, о забастовке? Опять дерьмо собачье! Уже двадцать, тридцать, сорок лет, да со времен Великой войны кто-нибудь всё время говорит: беда в этом, беда в том; виновато радио, виноваты республиканцы, виноваты демократы, виноваты коммунисты...- Он плюнул на пол.- Всё это собачье дерьмо!
- А кто виноват, с твоей точки зрения? - Агент по недвижимости отодвигает стул и ухмыляется, глядя на незваного гостя и намереваясь поднять его на смех. Но старик разрушает все его планы: внезапный гнев у него так же внезапно переходит в жалость, и, грустно посмеиваясь, он обводит взглядом горожан и качает головой:
- Вы, ребята, вы, ребята...- Он ставит на стол пустую бутылку, как крючком обхватывает своим длинным указательным пальцем горлышко полной, шаркая отходит от яркого солнечного света, который льётся через витрину, и добавляет:- Неужели вы не понимаете, что ничего не меняется, всё то же старое обычное собачье дерьмо!"

А? Каково? А?
"Всё то же старое обычное собачье дерьмо!"
Супер!