Молчание было не золотом. Оно даже не было серебром. Оно было пустотой без вдохновения. Почти 3 года. Разные... Такие разные 3 года....

Кажется я напугала боль. Она отступила не так давно. О... ей стало страшно и она ретировалась.

Мой крик напугал ее. Как пушечное ядро она вылетела с криком и, кажется, ушла в космос, такой силы был выстрел.

Возможно, ему нужно было уйти, чтобы она ушла за ним.

А он ушел так грубо, неумело, нахрапом, обруку с ложью. Чужая душа потемки.

Пусть идет.

Ни злости, ни боли, ни страха. Забрал все. Оставил недоумение.

Да и оно уже стирается.

А это значит, что скоро будет чистый лист. Наконец.

Нужно подобрать самые яркие краски для него. Самые запредельные цвета. Самую оглушительную музыку.

Я буду жить. Я все в себе исправлю, все починю, все сошью.

И в залатаное сердце вростут эти яркие лоскутки. И оно будет вновь биться без боли. 

И может быть вновь сможет полюбить, поверить. 

А может быть и нет.

Но многоточия уже стали сменять точки.

Я стала старше на полжизни.

Я не жду: я желаю и совершаю.

И меньше, чем на Черного Принца я не согласна.