До сих пор старшие поколения оппозиционеров ведут спор о роли рок-музыки и в современной общественной жизни, и в современной политической борьбе – но главное, спорят они о том «наш ли» это метод. Не забуду исторический для моей группы Эшелон день – 29 октября 2001-го года, когда КПРФ и СКМ проводили свой собственный вечер, посвященный Дню комсомола в кинотеатре «Баку» (приюте всех крупных оппозиционных концертов на тот момент). Эшелон впервые вышел на сцену – причём, в первых рядах сидел Г.А.Зюганов, дружески махнувший нам рукой, мол, давай, не стесняйся. Ну а чуть подальше сидел ветеран Великой отечественной войны, коммунист (РКРП) и поэт Николай Кузнецов, которого я лично пригласил выступить с речью на концерте, как комсомольца ещё довоенного периода (1939).

«Звукач» попался на том концерте зловредный, сам из барабанщиков, хиппи такой седой – он сделал вокал Вани Баранова тихим и вывел безжалостно «басы» с барабанами. Поиздевался вдоволь над враждебными ему «коммуняками» таким образом. После концерта ветеран Кузнецов буквально набросился на меня с кулаками: «Что вы делаете, что вы играете? вы же мозги вышибаете, ни слова не понятно, это же вражеская музыка, ею оболванивают!..». С трудом я свел этот бой комсомольцев двух разных поколений на мировую. Вот как из-за частностей иногда легко заработать недруга своим творчеством. Эти же песни потом звучали на радиостанции «Резонанс», и люди поколения Кузнецова не раз звонили с одобрениями, но были и такие же негативные отзывы среди прочих… Я это все к тому, что, видимо, некие поколенческие устои могут быть преодолены лишь со временем…

Но современная музыка движется вперёд куда быстрее эволюции вкусов не только старших, но уже и наших поколений. Сейчас, к сожалению, вся музыкальная палитра, если брать ее в совокупности радио- и телевещания, выглядит сильно фрагментированной, стили не переливаются один в другой, как было в 1990-х, а существуют островками, мало интересующимися друг другом. Мрачные готы с чёрными ногтями, очкастые электронщики, братковатые рэпперы, джинсовые брит-попсовики, олд-скул-металлисты, русрокеры… Да и пусть бы их – на то это все и надстройка… Однако нам важно увидеть тут среди бесконечной попсы и эстеблишмента сферу интересов как раз того слоя молодежи, который небезразличен и к политике, ищет себя в обществе. Соответственно небезразлична эта молодежь и политическим движениям. И для этих юных товарищей песня не просто созвучное нечто душевному состоянию – она и лозунг, и манифест образа жизни, и концентрат мировоззрения. Через песню куда легче донести какую-то общественную идею, заложенную в субъективном монологе, к примеру. Это идеально получается у рэпперов. Но поговорим конкретнее.

Поговорим сперва о роке, как о неком исходном рубеже. Само звучание электрогитар задает бунтарский стиль, саунд. Когда появились электрогитары – казалось, что вообще звучат они безжалостно. Тем не менее, и тут намечалась эволюция. Первые «фендеры» звучали еще нежно по сравнению с нынешними ESPами альтернативщиков – в блюзовых составах 1950-х, у Элвиса Пресли, к примеру… Однако уже тогда рок быстро переселился из танцевального стиля (который и был тоже подрывным – но не для буржуазных стран, а для СССР, вспомним стиляг и пр.) в сценический и почти митинговый. За 1960-е рок-н-ролл с танцпола выпрыгнул на сцену. И вот масштабы уже рок-движения, целями которого провозглашались в целом демократические свободы (свободы личности даже в буржуазном обществе – которое далеко от идеалов свободы, на чем и настаивали хиппи) – к 1968-му и 1969-му гг достигли Вудстока.

Это был открытый (open air) фестиваль, открывший эру таких публичных акций. Движение хиппи обрело политические масштабы. Тогда же в Париже произошли знаменитые студенческие «беспорядки» (буржуйское название), стало ясно, что новое поколение, воспитанное на рок-музыке и марксизме (в частности) готово перестроить мир согласно своим идеалам.

Однако сопровождавший этот бунт личности против буржуазного государства «уход в себя» и в наркотические дурманы (неотъемлемый атрибут освобождения личности у хиппи) и стал роковой сублимацией бунта. Когда в Париже власть «валялась под ногами» молодые левые и профсоюзы просто не отважились ее взять, считая и это чем-то низким по сравнению с личной свободой… Поступили бы так большевики? Вряд ли.

ПОДРОБНЕЕ