Это цитата сообщения Amirsharina Оригинальное сообщение

Персидская литература III часть

Покорение Персии монголами (взятие Багдада, 1258) положило определенную грань в истории П. л. Процесс покорения был довольно длительным и сопровождался войнами, разорением страны, разрушениями целых городов. Были жертвы и в рядах поэтов; на время приостановлена была работа оставшихся в живых.

[371x599]

Общество изменилось в результате монгольского завоевания: исчез дробный феодализм в его старых формах; Персия оказалась включенной в мировую империю монголов, обеспечившую безопасность далеких торговых путей и создавшую более благоприятные условия для быстрого развития торгового капитала. Единство империи сохранялось однако недолго - только до смерти Чингиз-Хана [1272], - но и после разделения Персия осталась очень крупным государством, да и связи между различными частями монгольских владений в значительной мере сохранились, как сохранились и вассальные отношения персидских государей к великому хану в Китае. В эту эпоху жил Саади [1184 - ок. 1292], имя к-рого из всех персидских поэтов пользуется наибольшей известностью. Он много странствовал; есть сведения, что он побывал и в плену у крестоносцев в Сирии.

Свои главные произведения - "Голестан" (Сад роз) и "Бустан" (Плодовый сад) - он написал в старости, когда вернулся в родной Шираз (на юге Персии) - область, сравнительно мало пострадавшую от монгольских войн. "Голестан" стал самой распространенной школьной книгой старой персидской школы, наравне с арабским Кораном. "Голестан" - прозаический сборник рассказов, но проза его ритмическая и часто рифмованная, пересыпанная стихотворными вставками. В этих рассказах похвальными с точки зрения Саади качествами оказываются качества, принадлежащие честному, практичному, деловитому, хитрому человеку "себе на уме" - идеал эпохи развития торгового капитала. "Бустан" написан весь стихами и по тематике стоит несколько дальше от эпизодов повседневной жизни, чем "Голестан".

[344x479]


Великолепна лирика Саади - в высшей степени музыкальная, напевная, чарующая безукоризненной формой; но и она зовет к трезвой оценке действительности. Возрождается суфийская поэма, вроде стихотворного трактата Махмуда-Шебистери [ум. 1320] "Цветник тайн", пишутся и циклы поэм в подражание Низами, вроде "Хамсе" поэта Хаджу-Кермани [ум. 1352]. Талантливым сатириком эпохи является Обейд-Закани [ум. 1370], пародировавший существовавшие тогда трактаты по этике и руководства "хорошего тона". Одна из сатир Обейда-Закани - "Мыши и кошка" - до сих пор популярна в Персии даже как детская книга. Придворный поэт династии Джелаиридов в северной Персии Сельман-Саведжи [ум. 1377], писавший поэмы и лирические пьесы, упражнялся в изощренном применении риторических фигур. Механичность его стихов около сотни лет спустя была отмечена критикой Джами, к-рый считал их "лишенными любовной сладости и страсти". Совершенно обратное нужно сказать про газели гениального Хафиза [(см.) Гафиза, ум. 1389], жившего в Ширазе, где правила местная династия Музаффаридов. Диван (сборник газелей, собранных в алфавитном порядке рифм) Хафиза не только живет до сих пор в его лит-ой форме, не только комментируется, он живет и среди широких масс - его газели поют бродячие певцы, по его стихам гадают, наугад раскрывая книгу. Эротика Хафиза воплощена в эстетическом совершенстве формы; суфийские образы любви и вина, идеалистически туманные у прежних поэтов, низводятся им в материальный мир, облекаются в плоть и кровь, в материальную прекрасную форму. Идеализм у Хафиза оказывается вывернутым наизнанку, стихи Хафиза показывают, что прекрасен вовсе не потусторонний, а именно наш, материальный мир. Уже к иной эпохе, к эпохе Тимуридов, относится последний из лучших поэтов Персии - Джами [1414-1492], принадлежавший лит-ому кругу визиря Мир-Али-Шира Неваи и работавший в Герате. Джами не только поэт, но и филолог, впитавший в себя итоги всего прежнего лит-ого развития. Диапазон его творчества обширен. Его газели соперничают по совершенству формы с газелями Саади, его семь романтических и аллегорических поэм - с поэмами Низами. Одна из этих поэм - "Юсуф и Золейха" - написана на тему, в свое время использованную Фердоуси, и при сравнении старой трактовки с новою чувствуется, как много элементов декаданса заключается в творчестве Джами. Он писал и прозой, оставив сборник рассказов "Бехаристан" (Весенний сад), по форме напоминающий "Голестан" Саади, и "Нафахат-оль-Онс" (Дыхание дружбы) - сборник биографий знаменитых суфиев. Проза этой эпохи представляет собой высшее развитие манерного, цветистого стиля, уже достаточно вычурного и запутанного у историков монгольского периода. Вскоре после смерти Джами наступила эпоха военных походов Тимура, и поэтическое творчество следующего [XVI] столетия свелось к слабеющим перепевам тем и приемов, прославленных корифеями эпохи расцвета, причем несколько более свежее впечатление производят только писавшие по-персидски поэты двора Великих Моголов в Индии. Шиитский клерикализм, развившийся в эпоху династии Сефевидов [1499-1736], душил лит-ую деятельность, несмотря на внешние политические успехи и блеск царствования Аббаса I [ум. 1629], отразившийся в появлении ряда роскошных архитектурных сооружений. Только в XVIII в. мы вновь встречаем поэта, производящего свежее впечатление, в лице Хатефа из Исфагани [ум. 1784], к-рому принадлежит знаменитый терджибенд (одна из строфических форм) на тему о единстве божества. В новое время политическая обстановка совершенно изменилась: Персия вошла в соприкосновение с европейской культурой. Европейцы появились в Индии и в Персидском заливе.

[426x602]

Мировая торговля пошла по новым путям, а сухопутные дороги, шедшие через Персию, стали терять свое значение. На время Персия оказалась в стороне, как бы на задворках, и только с началом XIX века она снова постепенно приобретает значение как объект английского торгового проникновения - с юга и русской военной экспансии - с севера. В XIX в. кончается традиция старой П. л. и появляются первые ростки совершенно новой лит-ры современной Персии.