Скончался писатель Евгений Титаренко, родной брат Раисы Горбачёвой. Талантливый человек, почти половину жизни провёл в психиатрической больнице, куда отправили его влиятельные родственники. Давно, на рубеже 2000-х, я побывал в психбольнице под Воронежем и написал эту статейку о его трагической судьбе. Теперь есть повод помянуть Титаренко, вот мой текст:

"ОПЕРАЦИЯ "БРАТ"


За что упрятали в психушку родного брата Раисы Горбачевой писателя Евгения Титаренко

На торжественном вечере в честь 70-летия Михаила Горбачева родного брата его жены среди приглашенных не было. Да и не могло быть. Потому что Евгений Титаренко - несмываемое пятно на его совести. Брат Раисы Максимовны был первым близким человеком, через которого экс-президент СССР перешагнул на пути к вершинам власти. Сейчас Михаил Сергеевич может называть это "совпадением", "трагическим стечением обстоятельств", но от правды не уйдешь. Судьбу Евгения Титаренко, талантливого писателя, по масштабам не уступающего Солженицыну, сломали именно в ту пору, когда Михаил Сергеевич стал секретарем ЦК КПСС.

Евгения Титаренко затравили, загнали в угол. В московских издательствах уничтожили два уже набранных романа. А писателя упрятали в психушку. Возможно, где-то в архивах КГБ эта операция значится под другим шифром. Но мы назовем ее словом "Брат".


Титаренко


Максимович жив, но вряд ли его нынешнее существование можно назвать жизнью. Последние двадцать лет он числится пациентом психиатрической больницы в поселке Орловка под Воронежем. Мы уже писали, как брат Раисы Максимовны доживает свой век. Одинокий, забытый всеми. И забывший все.

Медики рассказывали нам, что Евгений Максимович по-своему счастлив. Что хорошо ест, а после успокаивающего укола блаженно улыбается и видит сладкие сны.

Михаил Сергеевич Горбачев тоже может спать спокойно. Брат его жены не напишет больше ни одной строчки. Евгений Титаренко никогда не глянет в его глаза с укором. Не спросит тихо: "Мишка, что же вы сделали с Россией?"

Писателя-бунтаря, борца за правду и справедливость, больше нет. Есть лысый несчастный старик, заколотый психотропными препаратами. Робкое существо, которое соседи по палате бьют из-за стакана компота. Сейчас Титаренко держат в отделении № 13. Несчастливый номер, но что это значит, когда не удалась жизнь!

Евгений Титаренко не может защитить себя. Даже если бы он смог вспомнить прошлое, его свидетельство не примет во внимание ни один суд. Но живы его друзья. Живы люди, которые помогли нам докопаться до истины.


Литинститут


После первой публикации о Титаренко нам звонили его одногруппники по Литературному институту. Благодарили за публикацию, делились воспоминаниями. А потом в редакцию пришел седой человек с иссеченным шрамами лицом:

- Здравствуйте! Я Юрий Климов, друг Жени Титаренко. Записывайте! Расскажу вам все...

Он выложил на стол фотографии. На пожелтевших от времени снимках узнаем знакомые всей стране лица - Василий Аксенов, Николай Рубцов, Олжас Сулейменов, Василий Белов... "Птенцы хрущевской оттепели", поверившие, что наконец-то пришло время писать правду.

- Вот это Жека, - показал Юрий Иванович. Не ткнул ногтем, а бережно коснулся до боли знакомого лица. Будто погладил. Провел пальцем вниз, словно закрыл другу глаза:

- Титаренко пришел в Литинститут в 1959 году. Бывший морской офицер из Заполярья, напечатавший свой первый рассказ в газете "Советский флот". Уволенный в запас после того, как Хрущев ополовинил вооруженные силы, пустив линкоры и крейсеры на патефонные иголки. Начавший штатскую жизнь без профессии, без пенсии. Я тоже был отставным офицером, летчиком-истребителем, списанным из армии после авиакатастрофы. Мы быстро сошлись. Жека учился в семинаре Льва Кассиля, и тот считал его лучшим учеником. К Титаренко тянулись яркие люди. В его комнатушке в институтской общаге я познакомился с актрисой Татьяной Самойловой, Василием Шукшиным, писателем Анатолием Кузнецовым - он потом эмигрировал в Англию - поэтами Николаем Рубцовым и Олжасом Сулейменовым. Вольнодумство в Литинституте процветало. Одна из студенток, сдав экзамен по марксизму-ленинизму на отлично, вдруг заявила публично, что ни в какой коммунизм не верит, а верует только в Бога. Студенты Юрий Панкратов и Иван Харабаров напечатали за границей антисоветские стихи "Страна Керосиния" и "Синие крысы". И весь курс заступился за них, отказавшись исключать из комсомола! Мы навещали опального Пастернака. Но когда вокруг начинали восхвалять западный образ жизни, Женьку буквально передергивало. Любовь к Родине у него была в крови! Она сквозила в каждой его строчке.


Правдолюбец


Свою первую книгу - документальную повесть о рабочем классе "Трудное счастье" - Титаренко издал еще во время учебы в институте. О том, что народ живет трудно, терпение вот-вот лопнет. Повесть оказалась пророческой: вскоре произошли массовые выступления рабочих в Новочеркасске.

Повесть "Мужчины и женщины", где без всяких прикрас показана жизнь маленького военного городка в Заполярье, Твардовский взялся напечатать в "Новом мире". Но ее зарубила цензура.

Роман "Обвал" в рукописи пошел по друзьям и знакомым. Кассиль прочитал и вздохнул: "Не издадут!"

"Почему?" - удивился Титаренко.

"Ты что, думаешь, в ЦК дураки сидят, не понимают, что это не про шахтеров, которые живут, как рабы, - про всю страну..."

Но самым опасным для Титаренко оказался роман "Огнепоклонница": в нем один из главных женских образов был "списан" с родной сестры Раисы Максимовны, жены первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС. А Горбачев в ту пору уже метил в ЦК. И брат-диссидент никак не вписывался в его блестящую глянцем биографию.

"Огнепоклонницу" уже взяли в журнал "Москва", отдали в набор, автору уже выплатили гонорар. Титаренко обрадовал сестру: мол, Рая, ты узнаешь себя в моей новой книге...

И тут писателем неожиданно заинтересовалось КГБ. Об этом ему рассказал Юрий Климов - самого близкого друга вызвали в органы и долго расспрашивали про Титаренко:

- Я знал, что Женька близко сошелся тогда с диссидентами, прошедшими сталинские лагеря. Чекистам, конечно, об этом ничего не сказал. Но Женьку предупредил: сматывайся из Москвы, а то загребут. Он посмеялся: "Да у меня знаешь кто зять!" А потом задумался...


Психушка


Титаренко рванул в Воронеж. Но это его не спасло: как любили говорить тогда сотрудники КГБ, "у нас длинные руки".

Он смог издать только детскую книгу "Никодимово озеро". На гонорар купил себе два костюма и телевизор родителям. Потом его перестали печатать. От тоски, безысходности он запил.

Виктор ПОПОВ, председатель воронежского отделения Союза писателей России, вспомнил то, что впору назвать сенсацией:

- Роман "Огнепоклонница" мы читали и обсуждали в нашей писательской организации. Сильная вещь! У Евгения Титаренко был несомненный дар великого писателя. Если бы его судьба не сложилась так нелепо...

- Кто поместил его в психушку?

- Обратитесь к Анатолию Кирилловичу Никифорову.

- Он кто, врач, писатель?

- Полковник КГБ. Бывший заместитель начальника управления госбезопасности по Воронежской области.

Телефон Никифорова, несмотря на "засекреченность", удалось найти. Поначалу полковник был сама вежливость. Но когда услышал о Титаренко, в его голосе тут же появились иные нотки:

- Не желаю вспоминать! - отрезал он. - Дело давнее. К тому же я играл в нем далеко не первую роль. Так, выполнял некоторые разовые поручения относительно его персоны.

- Чьи?

- Руководства. Приходилось, хотя душа протестовала.

- Почему?

- По морально-этическим мотивам. Но приказы в нашем ведомстве не обсуждают.

Нам удалось выяснить, что непосредственно делом Титаренко и его препровождением в психушку занимался Владимир Медведев. Начальник личной охраны Горбачева.

Повод был самый гуманный: спивается человек, надо лечить.

Но "лечение" оказалось специфическим: к приехавшим проведать Титаренко друзьям из ворот клиники вышел совсем другой человек. Тихое, забитое существо с трясущимися руками, которые не напишут больше ни строчки."


Григорий ТЕЛЬНОВ.