Так, раз уж взялась, надо делать :)

Я немного пишу... Ну так - када настроение есть, када впечатлило что... В этом отношении ни от кого особо не отличаюсь: все пишут по настроению.

Моя любимая тема - город. Так поучилось, обожаю родную Москву!

Хотите - милости просим! Я, как свободный художник, лишь делюсь, но не навязываю.

Мои "творения"

Ностальгия

   Детство… Мне всего лишь семнадцать, а почему-то уже кажется, что настоящей жизнью человек живёт только в детстве. Впечатления о мире, который открывается по мере взросления, заволакивает потом мнениями, навязанными взрослыми. Как жаль. 

Я помню своё детское восприятие, такое чистое, яркое, светлое, а поэтому – счастливое. Мои родители вели меня по коридорам жизни, не навязывая своего мнения о каждом повороте его изысканного маршрута. Со мной много говорили, обсуждали, рассказывали. И это был так красиво, легко… Я без разбора задавала свои вопросы, но после научилась видеть уместность их или её отсутствие. И этому меня научили родители, причём в косвенной форме: я училась чувствовать настрой человека, в первую очередь обращать внимание на интонацию, а потом уже на суть. Я никому себя не навязывала, не любила состояние обиды и недомолвок, правда этому меня уже не учили, это мои собственные особенности. 

Самые детские, а значит – настоящие, мои воспоминания связаны с прогулками по Москве, когда мы с папой часами бродили по её улочкам и закоулкам, говорили на любые темы, любовались закатными лучами над рекой, я узнавала истории зданий, людей, в них живших. Я полюбила Москву всем сердцем, она для меня живая, наивная, нуждающаяся в моих чувствах к ней, к каждому кирпичику мостовой, по которой я шагаю. Любимые маршруты, любимые места. Откроется новый фонтан – думаешь: «Какая ты сегодня красивая, Москва!..» Кажется, что погода – это настроение города. Вот сегодня он с тобой холоден, а завтра обольёт тебя тёплым дождиком, а потом согреет и иссушит, словно в насмешку. 

Теперь я брожу по своим любимым местам и стараюсь не замечать людей вокруг, вижу только тех, у кого улыбка на лице. Слушаю любимую музыку и рассматриваю каждый заборчик, каждое дерево в сквере: здесь мы сидели с папой, вот тут мы ждали троллейбуса, на этой лавочке я кушала очень вкусное мороженое. А вот про этот памятник я знаю такую историю! А сестра мне говорила… Эх, забыла… Но, кажется, что вот под этим деревом у неё с друзьями был пикник. 

Да… Какие теперь в Москве скверы! Проезжаю я мимо них, возвращаясь с учёбы, а там молодые пары разговаривают на траве, студенты читают, греясь на солнышке. Так уютно становится, глядя на них. Огромные клумбы, вокруг цветы, цветы, цветы… И вечером всё такое золотое, словно паутинкой мерцающей покрыто: вот дотронешься до неё – зазвенит… 

Музеи, театры, речки, озёра, парки – душа города. Манит, очаровывает. И хитрый Сатир перед театром Моссовета помигивает мне: мы с ним старые знакомые. Люблю знойными днями послушать его губную гармошку. 

А ночью Москва расцветает, начинает жить по другим законам. Когда я была маленькая, мне казалось, что город – огромное прожорливое животное, которое сейчас проглотит меня, и я смешаюсь с этой фиолетовой тьмой, закружусь в вихре безумных огней. Но теперь я говорю на одном языке с этой мглой! Это ночное свечение живёт где-то внутри меня. Порой я чувствую, будто образ Москвы огненными линиями выведен в моём сознании. Это вовсе не означает, что я знаю Москву наизусть, наверное, чтобы изучить её досконально, нужна целая жизнь. 

Помню, как однажды, года три назад, гуляла по Старому Арбату и подошла ко мне дама средних лет с вопросом: «А где здесь посольство Японии, не подскажете?» Я растерялась и, извинившись, сказала, что не знаю. 

– Нездешняя что ль? – грубо ответила мне дама. – Москвичи называется… Ничего о своём городе не знают. 

До сих пор я часто с улыбкой вспоминаю этот случай. Пусть теперь и известно мне, что посольство Японии располагается в Калашном переулке, но несправедливость ситуации сильно оскорбила меня тогда.   

Да, в детстве всё понимаешь иначе, но взгляд через призму накопленных знаний даёт насыщенную картину; теперь я вижу смысл того, что раньше являло собой для меня лишь гамму фасадов и алфавит звуков льющейся воды в фонтанах Москвы-реки, в чьих тонких струйках нежится радуга, которой на самом деле нет. Или всё-таки есть?.. 

8 мая 2006г.

И ещё...

Вечер для двоих

             Это было однажды, когда-то давным-давно, в Москве, а может быть, и не было…

Скучные дома вдоль Ленинского проспекта освещались чарующим заревом заката. Солнце сонно и неохотно катилось за грань горизонта. Маленький, неровно гудящий троллейбус подкатил к остановке. Вхожу, как всегда, выбираю местечко у окна – такое же одинокое, как и я, - сажусь, и водитель трогает. Нет, сегодня я не выйду на остановке «Метро «Ленинский проспект» и даже «Октябрьская радиальная» - нет! Я долго и тихо буду ехать на этом 33^ем номере до самого «Китай-города»! 

Вот мимо меня проплывают улицы, институты, магазинные вывески, рекламы - от них уже рябит в глазах. Я не успеваю следить за переменой красок на небе; облака, летящие неизвестно откуда неизвестно куда, лучи заката подпаливают их синие бока, оттого они становятся похожи на лист моего очередного брошенного в камин черновика, а облака в смятении меняют свой образ и темнеющими каравеллами или степными кобылицами уносятся прочь… Город гонит за ними вслед свой серый, неинтересный дневной образ и начинает готовиться ко времени своего триумфа над вечерней мглой: он зажигает один за другим огни фонарей, причудливые узоры витрин вспыхивают, ослепляя своей яркостью и пестротой. 

Вот я сворачиваю на Большую Якиманку. Слева открывается картина, достойная кисти гениального художника: через вылитый неизвестным волшебным существом извилистый рисунок ограды храма Иоанна Воина лился красно-золотой свет, он обрамлял строгий силуэт храма и растворялся над пыльной дорогой широкой улицы... А когда мне хватило сил оторвать взгляд от этого словно с неба обрушившегося мира тишины и покоя, то перед взором встал дом Игумнова – великолепнейший архитектурный памятник, выполненный в стиле русского модерна и по безжалостным законам искусства игры в жизнь отданный посольству Франции. Но и от его чарующей красоты уносит меня 33^й троллейбус. И вот проносятся мимо меня Дом Игрушки, старые, облезшие трубы заброшенного завода и памятник Георгию Димитрову справа, а за Президент-отелем строят новый роскошный жилой комплекс с красивым названием «Коперник», которое почему-то смутило меня своей броскостью. Я выезжаю на Большую Полянку, где по обыкновению бесчисленное количество машин толпятся и гудят, желая доставить своих хозяев домой и обрести покой до следующего утра в каком-нибудь маленьком московском дворике. Малый Каменный мост выводит мой путь к Болотной площади; оттуда, если пересечь Лужков мост, можно попасть в мой любимый Лаврушинский переулок, но и его загромоздили новым зданием огромных размеров, которое никак не вписывается в это укромное место, пронизанное атмосферой искусства, окружающей Третьяковскую галерею. Но я еду дальше, втекаю в еле движущейся поток транспорта на Большом Каменном мосту. Но какой завораживающий вид открылся мне на эти минуты! Лилово-фиолетовый закат очертил контур города на западе; храм Христа Спасителя стоял один, красивый, такой торжественный, но грустный, и Москва, расцветающая ночной жизнью, преображающаяся на глазах, не посягнула захватить его в этот вихрь нарастающего буйства – так и стоит он вечный, неизменный, отчуждённый… И слабые лучи умирающего заката всё тянутся, тянутся к его вершине… 

А в это время мой троллейбус оставил за собой Боровицкую площадь, Моховую, миновал Театральную площадь с мрачным Большим театром, который наконец-то реставрируют, и по тёмному, светящемуся изнутри городу я, усталая, еду домой. Конечная: мне выходить. Китайгородская стена, часть старинного белокаменного Кремля в переходе, эскалатор, мой вагон мчит меня в родное Новогиреево… 

Этот вечер навсегда со мной, в моей памяти. Мы сроднились с ним, да! 

…И летит над Москвой мой шёпот: «Я люблю тебя, город!»

27 октября 2005г.