НЕЛЕГКАЯ СУДЬБА ЖЕНЫ ПОВЕЛИТЕЛЯ…
или
ТЕЛЕПАТКА
Не знаю, о чем я думала, берясь за это, как выразился бы мой знакомый тролль, “гхыровое” дельце. Ну что может быть легче, чем успокоить расшалившегося упыря-вурдалака-умертвие (достоверной информации о роде-племени гада мне почему-то не сообщили)? Но при взгляде на огромный пыльный склеп, на жесткий и холодный, продуваемый невесть откуда взявшимся сквозняком, пол, на котором мне предлагалось коротать ночь, я вздрогнула.
Но делать нечего. Сотворив слабенький пульсар, я обошла склеп кругом, внимательно рассматривая и простукивая особо подозрительные камни в его кладке. Удостоверившись, что пока что ничего подозрительного здесь нет, я прошла к дальней стене склепа, уселась прямо на саркофаг и предалась размышлениям о своей несчастной жизни.
Нет бы посидеть сейчас спокойно дома, с мужем, любуясь ярким пламенем камина и игрой теней на стенах… Негромко беседовать о чем-нибудь, подшучивать друг над другом… Мне вдруг нестерпимо захотелось вновь очутиться в его теплых объятиях и просто помолчать, зная, что он понимает меня и без слов…
Резкий порыв ветра (конец зимы, между прочим!) заставил меня вернуться в жестокую (и холодную!) реальность. Холодный сквозной воздух без помех продувал мою новую куртку.
Нет, мне определенно не везет с покупками на тракте! Вечно какую-нибудь гадость подсунут. И это когда явно видно, что потенциальный покупатель – ведьма!

Вот и теперь “самая теплая куртка, такую во всей Белории не сыщете!”, как уверял меня льстивый продавец, оказалось хуже самой старой и замызганной Лёновой летней куртки, которую в начале этого лета Келла выбросила с огромным скандалом…
– Не думай об этом! – одернула я себя, поудобнее устраиваясь на твердом насесте, зацепив мечом рельефы, изобилующие на сем посмертном жилище какой-то молодой девицы, то ли дочери, то ли любовницы местного графа. Во избежание недоразумений и распространения слухов, он мне ничего по этому поводу не сообщил, да и я, если честно, не стремилась узнать подробности. Вместо этого я осмотрела рабочее место, поужинала у хлебосольных (потому как накормили только чем-то отдаленно напоминающим кашу и черствым, третьегодняшним, скорее всего, хлебом с традиционной солью) работодателей и теперь тосковала в холоде и одиночестве.
Я скучала по Догеве. Я хотела обратно, к мужу… Но я знала, что дорога туда для меня закрыта еще (как минимум!) на два месяца – ровно столько понадобиться трудолюбивым вампирам, чтобы отремонтировать Дом Совещаний. А если учесть степень разрушений, то скорее всего не просто отремонтировать, а восстановить.
Н-да, нехорошо получилось. Ну не хотела я разбрасываться силой, не хотела! Но меня довели, что называется, до ручки.
С момента нашей свадьбы прошло три с небольшим года. И за эти годы я о-о-очень пожалела о своем решении выйти замуж вообще, тем более за вампира, тем более за Повелителя, тем более за единственного на всю долину.
Нет, первое время все шло очень хорошо – праздничная неделя в долине. Затем “медовый месяц” путешествий по Белории, Винессе, Ясневому Граду, Арлиссу (туда бы я не поехала, если бы не Ролар и Орсана – празднование их помолвки не смогла испортить даже Лереена; теперь, кстати, она стала намного приветливей – еще бы, перед Вердом, потенциальным женихом, тоже приглашенным в Арлисс, следует вести себя как подобает Повелительнице, а не стервозной девчонке…). В итоге месяца нам не хватило и странствия затянулись на четыре. Вернулись в Догеву мы зимой, замерзшие, слегка заплутавшие в приграничном “эффекте черновика” и абсолютно счастливые.
Так же весело и дружно прошли еще полтора года. Но когда миновала вторая годовщина нашей свадьбы, тут то все и началось…
Келла, Совет Старейшин в полном составе, Крина, и все кому ни лень (в итоге ленивыми в долине остались лишь мы с Лёном) начали твердить нам о наследнике. Речи продолжались изо дня в день, при случайной встрече и на официальных приемах (которые мы и раньше-то не слишком жаловали, а теперь вообще шарахались от них, как мракобесы от благовоний). И если Лён мог, вовремя заметив не в меру ретивого подданного, нырнуть в ближайшие кусты (или сугроб, в зависимости от времени года), то мне приходилось все выслушивать и отдуваться за двоих.
Мой вспыльчивый характер был известен всей долине. Вряд ли там нашелся бы хоть один вампир, который не слышал, как жена их обожаемого Повелителя костерит оного последними словами из тролльего лексикона. Но все это с легкостью сходило мне с рук (и языка). Мне не перечили в принципе. Но (наконец-то!) нашлась такая тема, в которой они могли со мною поспорить!
Нет, я не имею ничего против детей, я их люблю, ценю и уважаю. Но СВОИ дети…
Я долго не соглашалась на окончательную стадию помолвки – свадьбу, боясь, что Лён, потеряв статус жениха и друга, преисполнится важностью слова “муж” и станет ограничивать мою свободу. Этого, слава Богам (о существовании которых я сомневаюсь до сих пор, но верю я в них, или нет, но на всякий случай, “спасибо”), не произошло. Но вот дети… Они привяжут меня к Догеве и вряд ли отпустят на вольные хлеба ведьмы-путешественницы.
Полтора года я терпела это издевательство. До одного памятного вечера.
Старейшины устроили торжественный ужин в честь прибытия арлисского посольства (читай – Ролара и Орсаны). Все шло просто прекрасно, пока я не заметила, что Орсана не пьет вино, заменяя его томатным соком. Мои подозрения переросли в уверенность (Лён тоже хорош – нет, чтобы сообщить своей законной супруге, то бишь мне, о радостной новости заранее!), когда Орсана встала и на полном серьезе попросила нас с Лёном стать крестными родителями их с Роларом будущего ребенка. Дескать, хоть ребенок и будет воспитываться в Арлиссе, но Орсанин отец настаивает на крещении внука или внучки (после Орсаниных подвигов бравый вояка поменял свое мнение насчет профпригодности дочерей в военном деле)… Дальше договорить подруге не дали – инициативу перехватила Келла, заявившая:
– Вот, Вольха! Бери пример с лучших друзей! Ты знаешь, что твой долг как жены Повелителя дать ему и долине наследника…
Келлу поддержали Старейшины, начиная свою обычную лекцию “Догеве необходим наследник”.
Все-таки не зря я была Хранительницей! Памятная истерика Лереены (разрушившая, кстати, арлисский Храм и статуи их Ведьминого Круга) была подарочком по сравнению с той яростью, которая обуяла меня.
Я вскочила и, обращаясь по очереди к каждому из Старейшин и Келле, прочитала им лекцию собственного сочинения, черновое название которой “Троллий язык для надоедливых вампиров”. Взмахнув в запале рукой, я не заметила, как подкрепила жест заклинанием. В следующую секунду воцарилась такая тишина, которую трудно назвать гробовой – в том самом гробу намного больше шума.
Я первой пришла в себя и, пользуясь моментом, телепортировалась в нашу спальню, которая, к ее же вящей радости, находилась в левой половине Дома Совещаний. Правое крыло нашего жилища лежало в руинах, а главному залу совещаний, в котором проводился обед, теперь не хватало одной стены. Похватав необходимые вещи я сгрузила их в сумку и телепортировалась на пастбище. Свистнув, я подозвала Смолку. Быстро взнуздав кобылу, я кивнула Рену, табунщику, вскочила в седло и шепнула ей:
– Граница.
Не прошло и пяти минут, как я уже оказалась на дороге, ведущей из Догевы. Мысленно поблагодарив “эффект черновика”, я не останавливаясь промчалась мимо удивленного Стража (до Райдена, видимо, еще не дошел приказ не выпускать Верховную Ведьму из долины) и выехала за пределы Догевы.
Я остановила Смолку и спешилась. Развернувшись обратно в сторону дома, я прикинула свои силы. Решив, что их достаточно, я сформировала узконаправленную телепатическую волну:
“Лён! Со мной все в порядке. Я вернусь. Возможно, не скоро. Извинись перед Орсаной и Роларом, передавай им привет. Люблю тебя!”.
Решив, что с формальностями покончено, я взобралась на Смолку и подзадорила ее каблуками, давая право самой выбрать нужное направление…
Вздохнув, я вернулась в реальность. Попыталась получше укутаться в куртку, для чего пришлось отложить меч в сторону. Я приподняла воротник, когда вдруг мое внимание что-то привлекло. Не скажу, что это было – никаких звуков я не слышала, да и ничего увидеть в той стороне не могла бы. Просто возникло странное ощущение, что там что-то есть. Решив записать это к непонятому, я послала в дальний угол склепа пульсар…
О, ужас! “Что-то” оказалось ни кем иным, как мроедом, проявлявшим ко мне особый интерес. Гастрономический.
И если обычные мроеды были маленькими и хиленькими, то этот, хорошо покушавший и пополневший на хлебной должности местного кошмара, представлял собой громадину вдвое выше и шире меня. Я взглянула на свой верный меч. Н-да, вряд ли данное недвусмысленно скалящееся существо воспримет эту тросточку достойной преградой на его пути к позднему ужину, за которым-то и ходить никуда не пришлось – он сам явился, да еще и зубочистку удосужился прихватить!
Проблема с этой нечистью – магия ее не уничтожает. Остановить на мгновение, заслепить глаза, даже связать – пожалуйста! Убить – нельзя.
Я мысленно перебрала свой арсенал – да-а-а, не густо. Ну почему я не некромант? Тогда могла спокойно колдовать и ночью, и днем… Что ж, будем действовать по старинке…
Слепив небольшой огненный шар я запустила им в морду мроеду – резерв у меня был наполовину пустой, но работой я таки соблазнилась. Еще бы, двадцать пять кладней при почти пустом кошельке – это очень даже неплохая сумма!
По-моему, мроед не одобрил моих действий. Рев раненой нежити разнесся по довольно просторному склепу и многократным эхом отразился от стен, на пару секунд оглушив и меня.
Я еле успела уклониться от мчащейся на меня твари, и решила, что, пожалуй, лучше выйти из склепа, просторно-то оно просторно, но дерева, на которое в случае чего можно взобраться, я не заметила.
Для раззадоривания мроеда, я угостила его еще парочкой экономных молний, которые не могли принести ему особого ущерба, и выбежала на улицу. Притаившись за дверью, я наколдовала поперек входа “веревочку”, за которую любитель ведьм в собственном соку не преминул зацепиться. Следовало ловить момент и я резко бросилась в сторону распростершейся туши и точным, выверенным ударом, перебила мечом его шейные позвонки…
Ужасная, всепоглощающая боль охватила меня так, будто это меня, а не нечисть пронзили мечом… Она длилась всего несколько секунд, но этого времени хватило для того, чтобы я потеряла сознание.
Судя по всему я пришла в себя спустя пять минут. Отодвинувшись от мертвого мроеда, я аккуратно встала, но боли больше не было – она ушла вместе его жизнью.

– Спасибо, госпожа ведьма, вот уж удружили! – работодатель в прямом смысле светился от радости – видимо, разгуливающий по его владениям мроед, изничтожающий честных налогоплательщиков, не прибавлял ему хорошего настроения.
– Но меч-то затупился, – как бы случайно напомнила я. – И, к тому же, если бы не мои титанические усилия…
Лишние десять кладней утяжелили мой карман…



Зиму сменили первые дни весны, снег начал таять и дороги в Белории, вошедшие в расхожую поговорку, стали хуже некуда. Но мы со Смолкой мужественно сражались со всеми тяготами пути, переезжая из одного селения в другое, успевая и подзаработать (мелочь всякая, только один раз оборотень попался, да мроед из склепа, а так…) и напакостить (в данном случае – дайну из Тихих Россох).
В Герине я оказалась случайно – подработка в Пустошицах лишила меня моей куртки (которая еще в середине зимы была не ахти) – ее прогрыз опрометчивый вурдалак, за что оный и поплатился.
Сдав Смолку в платные конюшни, я направилась на рынок. Куртку я себе выбрала довольно быстро – все-таки Герин не Стармин, где всякого товару навалом, – черную, с капюшоном, к которой под заказ приделали мелкие серебряные шипы. В этот раз я была уверена в одежке на все сто – гном, продававший ее, не лгал. И теперь я, довольная покупкой в частности и жизнью в общем, шла по рынку, высматривая чего бы купить покушать. Надолго в городе я оставаться не желала, поэтому поход в корчму отменялся.
Двухчасовое блуждание не дало почти никаких результатов – подъездную дорогу к Герину в который раз размыло, поэтому обозы с привозными продуктами ехали в объезд, а местные торговцы не радовали выбором снеди. Поэтому, взвесив все “за” и “против”, я все-таки решила воспользоваться услугами местной корчмы – там-то уж точно хоть что-то да осталось с прошлого привоза.
Корчма располагалась прямо в центре города и имела интересное название – “Под яблоней”, причем никаких вышеозначенных деревьев я поблизости не заметила. Но, решив, что у корчмаря, скорее всего, так выражается чувство юмора, я пожала плечами и вошла внутрь.
Когда глаза привыкли к свету, я заметила, что помещение переполнено – яблоку (да что же это такое с этими фруктами-то?) негде упасть. Еще бы, суббота, выходной день, а некоторые купцы, освободившись от товара, не могут выехать по той же причине бедовых дорог. Пока я общалась возле стойки с корчмарем, для меня как раз освободился столик. Но зато я узнала ответы на интересующие меня вопросы. Во-первых, свободная комната для меня найдется. Я тут же отдала сынишке корчмаря свои сумки, чтобы он отнес их туда. А во-вторых, оказывается, что корчма называется так из-за фирменного блюда, но название “Гусь под яблоками” чем-то не угодило мэру, вот изобретательный хозяин и переиначил его властям в угоду. Я тихонько хихикнула, потому как откуда-то знала, почему мэр так разозлился – сам он был похож на гуся, а если учесть соседство мэрии с корчмой, то это наводило на определенные мысли… Заказав вышеуказанное блюдо и сок (опять же – яблочный), я направилась к дальнему столику.
Я уже доедала гуся, оказавшегося выше всяких похвал, когда меня окликнул до боли знакомый голос:
– О, цыпа! А ты тут какими судьбами? – ко мне пробирался вооруженный до зубов тролль, откидывая со своего пути некстати подставившийся стул. Посетители насторожились, но, увидев, что тролль направляется к ведьме с вполне дружескими намерениями, вернулись к прерванным разговорам.
– Вал! – я привстала, чмокнула его в щеку. – Как дела?
– Как еще могут быть у меня дела? Всегда отлично! – Вал обернулся в поисках корчмаря. – Эй, вагурц, кружку пива, и только попробуй дать мне разбавленного! – затем он вновь повернулся ко мне. – Ишь как тебя угораздило! Смылась из долины, оставив оную в разрушениях, мужа, упыря дурного, оставила кашу расхлебывать! Говорил я ему – зря ты эту свадьбу затеял! Забыла, лабарра, как он четыре года назад сам подставлялся, чтоб жизнь тебе, дуре, спасти? И вот она, благодарность! Шляешься у мракобеса на куличках, а муж меня с заданий вырывает, отправляет тебя искать!
– Опять? – диким голосом взревела я, теперь переполошив даже ко всему привычных завсегдатаев.
– Что “опять”? – опешил тролль.
– То! Сам только что сказал! Кого он еще, в память о тех событиях, привлек к делу? Орсану? Так она ж беременная, кто ее пустит! Ролара? Ну-у, имрюк позорный, если он его послушается и оставит Орсану одну!
– Ты че, цыпа? Че тебе в башку втемяшилось?
– А сам только что говорил: “Смылась из долины… сам подставлялся…”. Ну ты и вагурц, Валисий!
– Цыпа, ты че? – тупо повторил Вал. – Я ничего не говорил! – на его лице было написано изумление. – Я подумал, а ты уже в башке копаешься! Ну где твоя совесть! Разве так с друзьями разговаривают?
– Поду-умал? – нехорошо протянула я. – Да ты, дружок, у нас гигант мысли! Только не “читала” я тебя! У меня и резерв в норме, и амулетов никаких…
Внезапно Вал, не дослушав меня до конца, расхохотался на всю корчму. В нашу сторону вновь стали коситься.
– Ну и что тебя так развеселило? Расскажи, посмеемся вместе! – сказать, что я была возмущена и сбита с толку – это не сказать ничего.
– Ты действительно… ой, серьезно?… – Вал ничего не мог толком сказать, его речь прерывалась смехом.
Подумав, я слеветировала ведро со свежей колодезной водой, только что принесенное мальчишкой-прислужником корчмарю, и перевернула его веселящемуся троллю на голову. Способ, испытанный на самом Повелителе, сработал мгновенно:
– Ты че, ошалела, хвыба дурная? Кто так делает! …! …, … – …!!! – Тролль вскочил из-за стола. Он был мокрым насквозь и ругался таким отборным матом, что по окончании его монолога я благодарно зааплодировала – еще бы, парочку фразочек я слышала впервые. У меня даже настроение поднялось, в отличие от корчмаря – клиенты, и без того подозрительно косившиеся в нашу сторону, предвидя последующую потасовку, поспешили покинуть корчму (причем многие – не рассчитавшись). Но потасовки не последовало – Вал сел обратно за стол, предварительно поменяв мокрый стул на сухой и бросив в сторону корчмаря такой взгляд, что тот не решился предъявлять каких-либо претензий.
– Ну, скажешь ты мне, наконец, в чем дело, или нет? – немного досадливо спросила я.
– Ты действительно не знаешь? – Вал, видимо, хотел еще надо мною поиздеваться, но вовремя вспомнив про мое настроение, перешел к делу. – Тогда тебе предстоит серьезный разговор с твоим упырем. Который, кстати, появится здесь где-то через полчаса с нашими общими друзьями. Так что не вздумай убегать. Нашей вояке сейчас тяжело передвигаться верхом – хотя Ролар ее и уговаривал остаться, она поехала. Еще бы, за сбежавшей женой Повелителя нужен глаз да глаз!
– Ну, упырь беловолосый! Да как он посмел! Ну ладно бы сам на мои поиски отправился – ему не впервой! Но какого гхыра нужно было брать тебя и тем более Орсану? Он что, не понимает…
– Зачем ты все это мне рассказываешь? – перебил меня Вал, деловито сдувая пену с третьей по счету кружки пива. – Ты это упырю своему скажи.
– Скажу-скажу! Ты не переживай! Только вот вряд ли он меня поймет – ему с его интеллигентным воспитанием такие слова и не снились! А сейчас прости, но мне необходимо подняться в свою комнату.
– Ну уж нет, цыпа! Я тебя слишком долго выслеживал, чтобы ты от меня смылась в самый последний момент! Мне беловолосый денежку приличную обещал и терять ее из-за капризов какой-то хвыбы я не собираюсь!
– Вал, дорогой, – промурлыкала я. – Ты на кого попер? На дипломированную ведьму, в данной ситуации подобную сумасшедшему с оружием? Не советую!
И не дожидаясь его ответа, я подскочила со стула и драпанула в сторону второго этажа – забрать свои вещи из комнаты. Вал не предпринял никаких действий, чтобы остановить меня, только повторил:
– Не вздумай смыться, мы тебя найдем.
Ага, сейчас! Ищи ветра в поле.
Я собирала вещи в своей комнате, при этом рассуждая вслух:
– Ну уж нет, дорогой супружник, вернусь в долину, когда захочу. А не так – по поискам, по принуждению…
Смолку я нашла в третьем стойле платных конюшен. Моя кобылка, покушавшая овса и подобревшая по отношению к неизбежному злу в моем лице, охотно дала оседлать себя – видно, дневной простой в замкнутом пространстве пришелся ей не по душе.
Из города выезжала я аккуратно, минуя центральные улицы, чтобы случайно не встретить своих так называемых друзей. Ишь, что придумали! В этот раз мне никто ничем не угрожает, Лёну – тоже. Так какого гхыра вылавливать меня и возвращать обратно в долину – на растерзание Келлы и Старейшин?
В этот момент я поняла, что за смутная тревога обуревала мен последние дни – мои ощущения окружающего мира изменились – я начала чувствовать чужие эмоции. И кто знает, если бы не Вал с его мыслями, то я бы еще долго не могла в этом разобраться.
Так, хорошо, я читаю чужие мысли и эмоции. Как давно это началось и, главное, почему?
Началось это… наверное, когда я покинула Догеву, то есть полтора месяца назад. И, если не считать пару мелких случаев в долине (как-то раз я успела смыться до прихода Кайела, что раньше у меня никогда не получалось – он чувствовал меня своим вампирьим чутьем, да пару раз миновала Границу никем не замеченной). Теперь мои странствия. Особых дел не было – здесь недавно практиковались адепты Школы Чародеев. В основном мелкая, почти не приносящая вреда нечисть. Один раз успокоила оборотня, да и еще этот мроед из склепа… Стоп, мроед! Я почувствовала его. Более того, я ощутила его боль…
Да что ж это такое! Выходит, что я “читаю” мысли и чувства только тогда, когда мне это нужно или когда нахожусь вблизи от требуемого объекта. Я решила проверить свою теорию.
На крылечке ближайшего дома я увидела маленькую девочку четырех-пяти лет. Я попыталась прочесть ее, при этом не прибегая к магии.
– Какая лошадка красивая! Вот бы покататься! – затем внимание девочки переключилось на меня. – Интересно, а эта тетя действительно ведьма, как про нее папа говорит?
Я смутно вспомнила, что корчмарь говорил о том, что у него еще есть две дочери… Или не говорил?
– Да, деточка, – ошеломленно пробормотала я. – Твой папа говорит правду…
Огромные голубые глазищи ошеломленно расширились, а рот приоткрылся в удивлении и немом восторге.
Хорошо, а теперь попытаемся определить, что нас ждет за углом ближайшего дома.
– Деточка, – вновь обратилась я к малышке. – Пожалуйста, сбегай, посмотри, что за тем углом. Там должен быть старый узенький проулочек, выводящий к небольшой покосившейся хатке, укрытой соломой. У дома играют детишки – девочка и три мальчика.
Девчушка послушно соскочила с крылечка и побежала в указанном мною направлении. Вернулась она минут через пять и счастливо сообщила:
– Тетя ведьма! Тетя ведьма, там все тосьно так, как вы говолили, – девочка слегка шепелявила и не выговаривала некоторые звуки, – и домик сталенький и тлое деток иглают… Девоська и мальсики…
– Спасибо, дитятко, – сказала я, протягивая ей наколдованное яблоко. – Кушай на здоровье.
Девчонка радостно вскрикнула и тут же начала расправляться с яблоком.
Тем временем я оценивала результат своих исследований.
Ну ничего себе! И резерв в норме! Но это значит, это значит…
Последний раз у меня были подобные предчувствия в мою бытность Хранительницей. Но ведь не была я тогда телепатом!
Стоп! А если Лён вновь в тайне от меня провел обряд? Нет, бред какой-то… У меня был бы реар. Да Лён и обсудил бы все со мною…
Но если обряд все-таки был… Я вспомнила, при каких обстоятельствах у Хранителя начинают проявляться способности… Да еще так далеко идущие…
У меня похолодело внутри. В следующий момент я согнулась пополам от резкой боли в животе.
– Лён! – истошный полувскрик-полустон, это единственное, что мне удалось произнести, прежде, чем я потеряла сознание.



Пришла я в себя в комнате явно гостиничного происхождения. Открыв глаза, я долго изучала потолок – ждала, когда ко мне вернуться способности мыслить и двигаться. Затем я почувствовала чье-то присутствие.
Быстро (насколько это было возможно в данной ситуации) я повернула голову и… увидела родные и любимые серые глаза. Муж, живой и здоровый, сидел на стуле у моей кровати и внимательно изучал меня. На заднем плане маячили еще несколько фигур, в которых я смутно узнала Вала и Ролара. В кресле сидела Орсана. Я вновь перевела взгляд на Лёна.
– Как ты? – нежно спросил он, беря меня за руку.
– Нормально, – ответила я, удивившись хриплому голосу. Пару раз кашлянула перед тем, как продолжить. – Нормально. – Вот, теперь то, что надо! – Что вы здесь делаете? И что со мной?
– Вал тебе уже, кажется, сообщил, что бы ищем тебя. А ты упала в обморок.
– Я? В обморок? Никогда!
Я искренне недоумевала. Я не помнила ни падения, ни его причин. Тогда как я очутилась здесь?
– Не считай Валисия наивным, – усмехнулся Лён.
Нет, я ненавижу, когда он читает мои мысли!
– А ты не думай так громко! – отпарировал он, а затем продолжил. – Как только ты смылась из корчмы, он проследил за тобой. Он же и привез тебя сюда, на полпути встретив нас.
– Вал! – я прожгла предателя взглядом, не обещавшим ничего хорошего.
– И ничего ты ему не сделаешь. Он действовал по моим указаниям, и если бы ты не прочитала его мысли… Впрочем, это еще раз подтвердило мои догадки.
– Догадки? Так ты ЗНАЛ, что я могу читать мысли не утруждаясь? Ах, ты, ты, ты – упырь! Ты знал и ничего не сказал мне!
– Ну, допустим, я не был до конца уверенным в этом. А теперь…
– Что теперь?
– Так, давай посчитаем. Когда ты покинула Догеву?
– Полтора месяца назад. А что?
– И все было в порядке? Никаких необычных ощущений?
– К чему ты клонишь?
– К тому самому – мысли без расхода своего резерва ты могла прочитать в двух случаях. Первый – я сделал тебя своей Хранительницей. Но мы уже обсуждали это и я не хочу рисковать во второй раз. Тем более сейчас. И второй, пожалуй, даже лучше, чем первый, но это уж кому как… – он замолчал, как бы в нерешительности.
– Ну! – протянула я.
– У нас будет ребенок! – Он прямо светился как ясно солнышко.
– Что-о-о?
– Беременна ты, вот что! Способности телепатии от нашего будущего ребенка.
Я долго не могла прийти в себя… Я тупо смотрела в потолок в надежде, что все увиденное и тем более услышанное – просто ночной кошмар. Затем я спросила у Лёна:
– А тебе кто все это сообщил?
– Что я, дурак, что ли? Не могу заметить изменения, произошедшие в любимой женщине? Но если серьезно, то это все тот же мой дар телепатии – я чувствую нашего ребенка. Он еще маленький, только растет, но я уже чувствую его.
И тут я наконец все поняла! Вот откуда и неконтролируемая магическая сила, снесшая Дом Совещаний, и способности к телепатии. Но тогда получается… получается…
– Ты знал! Ты, подлый тип, как всегда все знал и молчал! Урою!!!
– Не уроешь, – улыбнулся на это мой благоверный. – Ты слишком сильно меня любишь, чтобы убить! К тому же ты не допустишь, чтобы наш мальчик рос без отца!
Я скорчила гримаску, но все-таки признала его правоту. Действительно, я слишком сильно люблю этого вампирюгу, этого бессовестного гада, который все всегда скрывает от меня.
– Кто тебе сказал, что будет мальчик! Я хочу девочку!
– Ага, такую же рыжую и вредную, как ты, – поддакнула на заднем плане Орсана.
– Думаешь, я тоже не хочу дочку? – Я вновь взглянула на Лёна и он продолжил. – Но первенец будет мальчик – я это чувствую.
– Лён, как давно ты это почувствовал? – обреченно вопросила я.
– Месяца три или два с половиной назад. Так что мучаться тебе осталось где-то месяцев шесть, может чуть больше.
– И что нам с тобою теперь делать? – тяжко вздохнула я.
– Решай сама. Я предлагаю поехать домой.
Домой… Я довольно долго привыкала называть Догеву домом; да и сейчас это все равно звучит слегка диковато для меня, почти всю сознательную жизнь проведшей во временных жилищах – вначале у той женщины, что нашла меня, затем Школа, Кринин дом… А тут вдруг у меня появилось все – муж, безумно любящий меня, дом, который не смотря на недостатки в виде ретивых подданных, все-таки дом, мой, родной, куда я всегда смогу вернуться… А скоро у нас будет и ребенок – маленькое существо, которое нуждается в нашей поддержке и защите.
Я подняла голову и вновь взглянула на Лёна. В его глазах светилась та же нежность и доброта, та же любовь – только теперь они предназначались не только мне, но и маленькому существу во мне. Но я не ревновала.
– Домой, так домой, – улыбнулась я.