Это цитата сообщения lj_vero4ka Оригинальное сообщение
Храм Никуда Не Успения
Костя Б: Это только мне кажется, что звёзды складываются в буквы?
Костя Щ: Какие, Костян?
Я: "Эх, Вася, Вася".
***
Костя Б: Я, кстати, был в Бонне в музее Бетховена и даже держал в руках его слуховые рожки, такие коленчатые, сложные, - он в них иногда выходил на улицу.
Костя Щ: Да, и когда Бетховен выходил на улицу в своих парадных слуховых рожках, некоторые принимали его за...
Я: Нет, просто. Некоторые принимали его.
***
"Константин Б, председатель Ассоциации тунеядцев России, сердечно приветствует в Гоа Константина Щ, Главу Международного Департамента по делам тунеядцев. В ходе визита Константин Щ намерен подробно обсудить с коллегами вопрос защиты тунеядцев - напомним, это исчезающий вид."
И тут камера откуда-то сверху наезжает на нас, стоящих в обнимку в полосе прибоя, и голос за кадром произносит:
"Нас осталось всего десять тысяч. Мы ленивы, беспомощны и обаятельны. Нас можно убить, просто поручив нам больше одного дела в день.
Спаси тунеядца. Подари ему свою заботу, еду и плюшку. Он будет тебе благодарен".
***
Про Костю что-то все время сочиняется, но он считает достойным всего один мой текст о себе.
Текст читается голосом диктора Центрального Телевидения, и два раза в день оказывается правдивым.
Потеряв ключи от байка,
Плачет мальчик-разъебайка.
***
Московские топонимы мы используем в качестве наречий.
"Проснулся, и с самого утра как-то невероятно свиблово".
"А вчера она ничего пела, коньково".
"Вот не выспишься - и к вечеру становится так перово, что почти новогиреево".
Местные - в качество глаголов во втором лице.
"Мы сидим и немножко сиолим".
"Давай встретимся и порворим".
"Вместе мы всё морджим".