Четыре. Три. Два. Один.
Он стреляет. Малыш стреляет в собственное отражение в зеркале. Он больше не хочет. Ничего не хочет. Откуда такое отчуждение? Откуда такое нежелание жить?
-Я бы мог жить. Мог бы. Если бы вы всё не испортили. Вы, люди, не я. Вам нравится смотреть, как я плачу. Вам нравиться пить мои слёзы и слизывать мои кровь. Но вам этого, конечно же, мало.
Тот, кто был всегда с ним, покачал головой. Он больше не подходил, не пытался остановить малыша. Потому что прекрасно знал, что это бесполезно, что его не послушают. Тогда какой смысл?
-Малыш, только не стреляй в зеркало... -тихо начал он. -Зеркала ведь помнят всё..
-Ему уже нечего будет помнить -грубо оборвал его Малыш и резко потянул зеркало в сторону. Оно упало и окончательно разбилось. на сотню маленьких ярких кусочков, которые, словно радуга, переливались, не смотря на то, что в квартире стоял полумрак. В осколкал проплывали какие-то лица людей. То, что было когда-то раньше. Оно хотело вернуться, оно хотело показать себя ему. Но Малыш не дал им такого шанса. Он нашел керосин и вылив его на осколки, отошел, кинув спичку.
Красное пламя. Тихий стон и крик. А какого это, когда тебя кусают в шею, а ты просишь остановиться? Это просто мысли. А потом...
Малыш резко повернулся к тому, кто был всегда рядом. К тому белокурому парню.
-Малыш, мы тут сгорим! -умоляющий взгляд. А Малыш ничего не отвечает. Он молча хватает парня за руку и выбрасывает в окно. С 5ого этажа. Ему всё равно. Он уже не умрёт. Ровным счётом, как и Малыш. Тогда зачем кричать?
Запах гари в воздухе. Точнее, воздуха тут уже нет. Это сплошной дым. Но он даже не кашляет. Он поднимает с пола пистолет. Лицо озаряет яркое пламя. А Малыш медленно нажимает на курок, поднеся дуло к виску...
Четыре. Три. Два. Один.
Бог меня простит...