[450x364]

«Равик смотрел в окно. О чём еще думать? У него уже почти ничего не осталось. Он жил, и этого было достаточно. Он жил в неустойчивую эпоху. К чему пытаться что-то строить, если вскоре всё неминуемо рухнет? Уж лучше плыть по течению, не растрачивая сил, ведь они – единственное, что невозможно восстановить. Выстоять! Продержаться до тех пор, пока снова не появится цель. И чем меньше истратишь сил, тем лучше, - пусть они останутся про запас. В век, когда все рушится, вновь и вновь, с муравьиным упорством строить солидную жизнь? Он знал, сколько людей терпело крах на этом пути. Это было трогательно, героично, смешно… и бесполезно. Только подрывало силы. Невозможно удержать лавину, катящуюся с гор. И всякий, кто пытается это сделать, будет раздавлен ею. Лучше переждать, а потом откапывать заживо погребенных. В дальний поход бери легкую поклажу. При бегстве тоже…»

«Конечно, со стороны очень легко укоризненно покачивать головой и призывать к благоразумию. Будь оно трижды проклято, это благоразумие! Всё не так просто! Жизнь есть жизнь, она не стоит ничего и стоит бесконечно много. От неё можно отказаться – это нехитро. Но разве одновременно не отказываешься и от мести, от всего, что ежедневно, ежемесячно высмеивается, оплевывается, над чем глумятся, что зовется верой в человечность и человечество? Эта вера живет вопреки всему. Хоть она и пуста, твоя жизнь, но её не выбросишь, как стреляную гильзу! Она ещё сгодится для борьбы, когда настанет час, она ещё понадобится. Не ради себя самого, и даже не во имя мести – как бы слепо ты ни жаждал её, - не из эгоизма и даже не из альтруизма – так или иначе, но всё равно надо вытаскивать этот мир из крови и грязи, и пусть ты вытащишь его хоть на вершок – всё равно важно, что ты непрестанно боролся, просто боролся. И пока ты дышишь, не упускай случая возобновить борьбу. Но ожидание разъедает душу. Быть может, оно вообще безнадёжно. К тому же в глубине души живет страх, что, когда пробьет час, ты окажешься разбитым, подточенным, истомлённым этим нескончаемым ожиданием, слишком выдохшимся, и не сможешь встать в строй и зашагать в одной шеренге с другими! Не потому ли ты пытался вытоптать в своей памяти всё, что гложет нервы, безжалостно вытравить всё это сарказмом, иронией и даже какой-то особой сентиментальностью, бежать, укрыться в другом человеке, в чужом «я»? И всё же снова и снова тобой овладевает бессилие, отдавая тебя на милость сна и призраков прошлого.»

«- Да, - сказал он. – Человек может многое выдержать.”

Эрих Мария Ремарк/Erich Maria Remarque
“Триумфальная Арка”
Перевод с немецкого И.Шрайбера м Б.Кремнева