По-прежнему очень жарко. Я вроде бы не сгораю, вроде бы нормального цвета, но все части тела неимоверно горячие и к ним больно прикасаться. В спасение смотрю четвертый раз за день один и тот же фильм. готова посмотреть еще раза два.
С Аней таскали кирпичи, на практике. Пришли к выводу, что видимо ни на что больше не годимся. Большего не достойны. мерзкая мужская работа. Зато потом, когда все остальные парились на солнце и красили мальберты-стулья-тумбы мы холодной водой мыли два этажа. Без запаха краски, без жары, зарываясь руками в холодную ткань. Сосредоточенно и медитативно. Еще раз посмеялись над тем, что больше ни на что не годимся - ведь наверняка полы полмыли фигово.
Гадали по Есенину. Спрашивали о группе, о друзьях. Сережа отвечал вполне прадоподобно. Гадали по цветаевой. Она давала слишком сложные ответы для наших земных вопросов. Извинились и вернулись к сереже.
Посмотрели мой новый любимый фильм до середины. Не до конца, потому что Аня дала себе обещание, что до первого сентября не будет сидеть перед компом дольше чем час. А вот если бы это был телик, она бы с удовольствием посмотрела целиком. Но телика, к сожалению, нет.
В доме по-прежнему пусто, хотя я практически не бываю одна. Забавно, мы сидим с Настей и говорим о чем-то, обе говорим фразами моей соседки. Раньше мы говорили каждая на своем языке, но, опять же - о моей соседке.
Хочется кому-нибудь на что-нибудь пожаловаться. Даже почти сформеровалась жалоба. Но жаловаться тупо не кому - никто из моего окружения не даст той реакции, что мне нужна.
Что за жизнь?