Несколько часов нюхала химию. Эта дрянь сделала своё черное дело – выгнала меня из дома в ночь.
Ночной город иногда спасает. Едешь себе и едешь. Вот это самое «себе» и говорит в первую очередь о том, что шорох и шелест, который ты слышишь, это не колеса и не мотор, а мысли. Опять хаотичные, беспорядочные и тревожные. Доезжаешь до места назначения и судорожно вспоминаешь, как ты сюда попал – по объездной или через центр.
Новые события и разговоры только добавили сумбура. Давно не было такого перебороа всего и во всем. И везде.

Я села и поехала.
Вот и не опишешь-то толком, что такое «Kowasaki». Пожалуй машина. Пожалуй, большая. А на самом деле это офигенной мощи зверюга черного цвета, с отполированными, хромированными боками, садясь на которую испытываешь трепет вперемешку с ужасом перед той скоростью, на которую эта махина способна.
Знакомые улицы воспринимаются по-другому. Не привычно по ним мчаться, не ощущая вокруг себя капсулы со стеклами и дверьми, которая спасает только от ветра.
Глядя в зеркало заднего вида себя узнать невозможно. Кудри просто пропали, глазки-щелочки... Когда щуришься при такой скорости, все фонари вытягиваются в разноцветные линии.
Через минут семь в голове не осталось почти ничего. Когда-то в бурной молодости услышала про себя мини характеристику. Нормальная, но с невымываемой пулей в голове. Ну, вот со временем пуля выпала, а вот отверстие осталось. Видно через него я этот сквозняк ночью и пропустила. Скорость и ветер. Больше ничего. Ни улиц, ни домов. Ничего не хотелось разглядывать, ни на что не хотелось смотреть. Все это видано-перевидано, перехожено и переезжено ни один раз за 17 лет проживания в этом городе. А такого ощущения выплеска давно не было, такой скорости, причем ничем неприкрытой, такого очищения мозгов что-ли…
Это физически чувствовалось, как опустошаются все внутренности, все закоулки души. Все полки запыленные, с залежами заскорузлых и устаревших эмоций, чувств, переживаний. Все закоулки мозга, с червяками, с мыслями, с вопросами, с недомолвками самой себе как-будто из брандспойта прочистили. Причем очень ледяной струёй. Отрезвляющей и оздоравливающей.
Хватило сорока минут чтобы все это почувствовать в полной мере. Это эффект уборки, причем генеральной. Потом пришла в нутро ровность. Когда слезаешь с такого мотоцикла, то невольно приковываешь взгляд к этому почти живому существу, и испытываешь почти благодарность, за то, что он изменил тебя на целых 40 минут.
Красавец, конечно! А уж в ночных огнях и фарах машин, так это просто дух захватывает!

Сбылась мечта – давняя и трепетно детская. Настолько давних времен, когда тополя кажутся «прям до неба», а родительская кровать советской сборки – футбольным стадионом.

А потом тебе в захлёб рассказывала о скорости. И глаза горели. Ещё могут ведь гореть. Здорово.
Потом болтали болтали… И лучше любого успокоительного было шуршание карандаша. Мне целых три часа было спокойно… И засыпая в зарослях твоего папоротника очень не хотелось, чтобы ночь заканчивалась. Не хотелось утром снова возвращаться «обратно».