Тра-та-та, тра-та-та!
Мы везем с собой кота!
Вот такая х*ета

И дернул меня черт пригласить на эфир ветеринара… Утро обещало идиллию и гармонию, но никак не п*здец. Начало рабочего дня, планерка, гримерка – все спокойно, все по плану.
40 минут до выезда в студию. Меня просят принести моего кота. Других вариантов нет. Делать нечего, надо ехать. По пути заглядываю к монтажерам и выясняю, что сюжет, который планировалось показать перед основным интервью, не готов. Нагружаю самого быстрого. Еду.
Мой ржавый – типичный домашний баловень – дрожит и дергается еще в подъезде. В машине начинается концерт по заявкам. Едем не быстро – движение плотное. Кот орет и рвется в сторону водителя. Пытаюсь его удержать. Водитель посматривает в нашу сторону – то ли недоуменно, то ли с долей легкого испуга. Кот уже не орет – визжит и бьется в истерике, вонзая в меня когти. Матерясь, отдираю одну лапу – в меня тут же впивается другая. Наделав во мне дырок, усатая зараза сунулась в окно и огласила улицу горестным воем ОЙ-МАМА-РРРЯУ-УАУ-АЙ!!!!!!!. Публика из ближайших машин, умильно скалясь и тыча пальцем – ой, какой котя! - вылупилась в нашу сторону. Котя дал мне лапой (к счастью, мягкой) по носу и рванулся назад. Думала, не удержу. Наверное, только в этот момент я поняла, как это хорошо – жить недалеко от работы…
С этим чудовищем мне предстояло подняться по лестнице на 5-й этаж. На втором гаденыш, все-таки, вывернулся и помчался по коридору – в сторону кабинета генерального директора. С боевым кличем «Ловите кота!» несусь за ним. Какая-то девушка из рекламы, расставив руки и ноги, застыла в дверях приемной. Наивная, разве так котов ловят?! В приемной рыжий на минуту растерялся. Наверное, не мог решить, к кому нагрянуть в гости – к гендиректору или его заму (обе двери открыты). В идеально круглых от удивления глазах новенькой секретарши стоял вопрос: «Куда я попала?». Вспомнилось булгаковское «с котами нельзя!» Хватаю кота и, загибаясь от смеха, поднимаюсь к нам.
В журзале рыжий произвел фурор. Коллеги ломанулись тискать кота, причитая: «Ой, какой хороший! Усатый! Толстенький!» Хороший усатый толстенький, очумело вытаращив глаза, жался ко мне. В монтажной кот освоился и пустился гулять по аппаратуре. Реплика монтажеров: «Главное, чтобы не обоссал ничего». Коту ссать некогда – он нюхает провода. Наконец, забираю кассету, кота и бегу вниз.
Садимся в машину. Время поджимает. Понимаю: если попадем в пробку – опоздаем, и эфир накроется тазом. Кот открывает вторую часть сольного выступления. На перекрестке водитель соседней машины заулыбался. Мне показалось, ему кошки нравятся. Выдавливаю улыбку в ответ. Загорелся зеленый, еще немного – приехали.
В студии кот ясно дает всем понять, что спокойно сидеть не будет. Первым делом прыгает на стол к режиссеру. Обмахнув хвостом оборудование, лезет куда-то наверх. Понятия не имею, что буду делать, если он решит вскарабкаться на шторы или на задник. И кто будет его ловить. Надо бы предложить ввести должность ассистента по котам. И еще хорошо бы переодеться. Открываю пакет… Так и есть: черные брюки, которые я не стала надевать из-за кота, остались на работе. Я с этим придурком про них забыла. До эфира – 15 минут. Жесткого дресс-кода у нас нет, но вести серьезную программу в дранных джинсах как-то не очень. Звоню на работу, объясняю ситуацию. Выпускающий задерживает чужую съемку и отправляет водителя со штанами ко мне. И смех, и грех.
Брюки доставлены. Переодеваюсь. Кот голосит в пыльной щели между стеной и задником. Пытаюсь выковырять оттуда этого уродца. Уродец упирается и шипит. К черному велюру тут же липнет рыжая шерсть. 7 минут до эфира. Приходит гостья, но бардаку не удивляется. У нее – дома две кошки, две собаки и рыбки. И еще лошадь где-то за городом. Садимся, настраиваемся. Кот, поставив хвост вопросом, шибается по студии. Наконец, ложится в стороне и начинает вылизывать бока. До эфира – меньше минуты. Один из операторов берет кота и передает его мне. Странно, но рыжий спокойно укладывается на колени. Слава тебе… Ага, щас… Дают отбивку. Пошли: «Здравствуйте, это – программа…» Кот подумал, что двухсекундного появления на экране с него достаточно и подался в сторону. Прижимаю его локтем к боку. Рыжий пятится и пытается освободить башку. Представляю гостя, одновременно пытаясь притянуть кота к себе. Упирается, сволочь. Кошусь в монитор. Там как раз общий план. Выглядит глупо. Отпускаю кота к чертовой матери. Разговариваем. Думаю, где рыжий? Звонит зритель и спрашивает: «А какой породы кот, который лежит у вас под креслом? Я такого же хочу». Такого же… Ну-ну…
Смотрю в монитор. Кот сидит под креслом и самозабвенно шлифует яйца. Первый оператор машет руками второму – типа, доставай. Режиссер крупно показывает гостя. Второй оператор берет кота и передает его первому. Первый смотрит в камеры, рассчитывает траекторию, проползает между штативами и кладет кота рядом с гостевым креслом. Кот лежит. Режиссер дает крупняк. На экране – хмурая морда. Разговариваем. Кот встает и, царственно помахивая хвостом, удаляется. Очень скоро из-за задника раздается громкое и требовательное «мяу». Первый оператор машет второму. Слышу звук удаляющихся крадущихся шагов. Через пару минут кота передают первому оператору. Тот отмахивается и показывает на меня. На крупном плане гостя очень нервный второй оператор впаривает кота мне. Да когда же это закончится? Кот, вроде, улегся. Режиссер, трясясь от смеха, держит общий план. У техников тоже довольные лица. Хорошо им, смешно. Дождавшись, когда переведут на мой крупный, рыжий вырвался, спрыгнул на пол и снова залез под мое кресло. Думаю: удушу гада сразу после финальной отбивки. Первый оператор показывает второму: из-под кресла достань. Второй, судя по всему, отказывается. Первый машет руками, как голландская мельница. Осторожные шаги в мою сторону. Откуда-то снизу доносятся возня, еле слышная ругань и такой звук, будто что-то рвется. Воображение услужливо рисует картину происходящего. Не выдерживаю и «раскалываюсь» - вырывается короткий смешок, который тут же маскирую кашлем. Хорошо, я не в кадре в тот момент.
А поржать, по словам очевидцев, было над чем. Второй оператор, растянувшись на полу, пытается достать кота. Кот отползает дальше. Оператор хватает его за задние лапы и тянет на себя. Передними кот цепляется за ковровое покрытие. Хорошо так цепляется. Наконец, вытянули репку. Посадили перед нами. Кот посидел, дал себя показать и снова свалил. После этого его еще откуда-то доставали – я уже не отслеживала. Помню, что первый оператор снова прокрадывался к нам с котом. А режиссер и техники пополам сгибались. За три минуты до конца передачи сцуко сам пришел и улегся возле гостевого кресла. Наглая рыжая харя выражала крайнюю степень усталости и раздражения. Был бы человеком – сказал бы, что за*бали.
Стоит ли говорить, что на обратном пути в машине этот говнюк снова скандалил? Хотела пристукнуть – не смогла. Люблю я его.

Ущерб:
1. Салоны двух машин – в кошачьей шерсти.
2. Мои черные брюки тоже, и хрен когда я их отстираю.
3. Моя любимая блузка – в дырках от кошачьих когтей.
4. У второго оператора на руках – глубокие царапины.
5. А у меня – на шее, плечах и спине.

Рецензия главреда на эфир: «Лучше всех был кот».