Все остается так как есть. Я один. Я привык быть один. Ни звоночка ни смсика.
В воскресенье огни мегаполиса. Снова этот вонючий город, странный аэропорт , прокуренная квартира. Теперь я еду с деньгами. Я могу себе позволить не спускаться в их метро. Я уверен, что все будет хорошо. В этот раз я не опозорюсь. Практики у меня было мало. Но теорию я по-моему помню наизусть. Главное, чтобы не подсунули странную машину. 28го- экзамен. Целых два дня на тренировочные полеты. Потом в Бостон, Вашингтон, Ниагарский водопад, встреча с Костиком Коневым , бывшим одноклассником и 5го домой. В субботу, если не выпадет слишком много обещанного снега, отправимся с Рене летать. Он обещал мне.
Мне нравится незапланированности. Но в данной ситуации меня устраивает, что вся моя жизнь расписана по минутам. Сейчас Нью-Йорк, по приезду Пасхальные праздники, обещал отвести Жаклин к дочери в Венецию, и 10го утром уже Франкфурт на Майне. Все плотно. Это моя жизнь. То, что мне так требуется сейчас.
А она...Что она? Пропала. У Жаклин ее нет, телефон отключен, на работе я попросил вызвать ее, прождал час - она не пришла. До сих пор не понял , чем же это я так ей, что вот так... Женская душа непредсказуема. В этом я уже убедился. Ну хватит об этом. Сам кажусь себе сопливой тряпкой.
Вчера был после работы у Хосе. Пришла жена. С подругой. Вся как светская львица. Именно львица, потому что ее непослушные волосы все больше и больше напоминают мне львиную гриву. Подсели ко мне. Она пила томатный сок и ела фисташки. Ни капли алкоголя. Я тут же перешел на еспрессо, чтобы не соблазнять ее. Потом она попросила меня съиграть с ней в бильярд. Я плохо играю, и честно, не знаю правил. Ох , как она сделала меня! Играли на раздевание. Я остался в одних трусах.За нами наблюдал весь кабак. Она очень мягко, по-кошачьи ложилась на стол и плавно отправляла шары туда , куда надо. Кудри закрывали половину лица, выделялся только большой темно-бордовый рот, маленькая подвеска с (почти точно) брильянтом , которая так подчеркивала ее красивое белоснежное декольте, скользила по столу при каждом ударе.Она напомнила мне женщин тридцатых годов, вполне сошла бы за подружку какого-нибудь талантливого фюрера. К концу игры я чувствовал как по спине стекает пот, и положение в боксерских трусах было не очень выгодно, учитывая то, что стол все же был достаточно низок.
Пото мы еще пили. Мне было позволено одеться. Было уже около двух ночи, когда они с подругой вдруг засобирались.Я проводил ее до машины. Хосе сказал, что он закрывает, притворно зевая. Барменша ушла домой. Пришлось и мне идти. Жена заботливо предлажила меня подвести. Но для этого подруге пришлось бы выйти- в ее кабриолете всего два места. Когда она отъехала, я еще раз подумал, до чего же у меня красивая жена! Ох и дорого мне обходится вся эта безвозмездная красота. Хотя в этот раз мне показалось, что если бы я предложил ей компенсацию в натуральную величину, она бы не отказалась. Хотя опять же , женщины непредсказуемы.
Я шел домой и после дождя открылись звезды. Они были такие огромные, как в августе. Казалось они упадут мне на голову. Вершины гор отражали их свет, снега совсем мало. Мало туристов в городе. Что плохо для Хосе , а мне по барабану. И почему-то этот вечер показался мне приятным. Хороший друг-молчанка, две прекрасные дамы, мало алкоголя, клоунада в трусах и теперь звезды. И все это никто не отнимет у меня.